Холокост. Черные страницы. Дневники жертв и палачей - Нина Сигал

как следующая страница, 2 января, была заполнена в субботу в 1943 году. Ее записи были сделаны мелким неразборчивым почерком, строчки кучно теснились вверху страницы, а остальная часть листа оставалась свободной. Ни одна из ее записей не занимала больше одной страницы. Она редко писала дважды на одной и той же странице, хотя к одной и той же дате можно было повторно возвращаться, поскольку война длилась пять лет. После распределения ее записей в более логичном порядке стало ясно, что первая запись была датирована 12 декабря 1941 года, а последняя – 3 мая 1945 года.

Я не могу назвать настоящее имя Инге Янсен из-за голландских законов о конфиденциальности личной информации, которые защищают потомков бывших нацистских коллаборационистов, и не могу рассказать многое из ее личной жизни, поскольку публикация таких деталей также может косвенно стать информацией о ее личных данных. В любом случае я смогла найти очень мало информации о ее жизни в государственных архивах, как до, так и после войны. Сама по себе она не была заметным членом НСД, чтобы занимать достойное положение в обществе, но очевидно, что у нее были друзья, которые при нацистском режиме занимали высокие посты.

Согласно записям в государственных источниках, Инге родилась в Амстердаме в июне 1904 года в известной семье из высшего общества. В возрасте двадцати трех лет она вышла замуж за Адриана Янсена (это тоже вымышленное имя). Он был родом из Вагенингена, но начинал свою карьеру врача, специалиста по туберкулезу, в Дордрехте. Ко времени свадьбы с Инге Адриану исполнилось тридцать пять лет и он был разведен. Они оба, по-видимому, вступили в НСД еще до войны, но я не смогла найти никаких письменных свидетельств о том, когда это произошло. В период оккупации Адриан получил звание унтершарфюрера СС (низшее унтер-офицерское звание), что соответствовало уровню командира отделения, и являлся высокопоставленным чиновником оккупационного режима в области здравоохранения.

Когда Инге начала писать свой дневник, пара жила в Гааге, во время войны они переехали в Амстердам и поселились неподалеку от реки Амстел. Инге записала, что дом на Хандельстраат, 17, был «реквизирован» специально для них. Весьма вероятно, что прежний владелец был выселен, чтобы освободить для них место. Записи в государственном архиве указывают, что ранее дом принадлежал недавнему выпускнику медицинского училища Адольфу Роозендаалю, двадцати двух лет. Он работал младшим медицинским сотрудником в еврейской больнице – «Голландском израильском медицинском центре». В 1943 году Адольфа Роозендааля, который был евреем, арестовали и депортировали в концлагерь Освенцим, где он умер 31 декабря 1943 года. Инге упомянула «еврейского мальчика» по имени Давид, который мог претендовать на эту собственность, но неясно, был ли это Адольф Роозендааль или же кто-то другой. Как бы то ни было (и несмотря на некоторые переживания Инге по этому поводу), ей и Адриану удалось остаться владельцами этого дома, по крайней мере вплоть до конца войны.

В городском архиве также отмечено, что в течение месяца, с мая по июнь 1944 года, Инге жила в Германии, а затем вернулась в Амстердам. В своем дневнике она никогда не упоминала об этой поездке. После войны она переехала в маленький городок на Рейне в провинции Южная Голландия. Согласно напечатанному в газете некрологу, она умерла в 1980 году в возрасте семидесяти пяти лет.

Дневник Инге Янсен был одним из первых в числе пятиста дневников, собранных Институтом исследований войны, Холокоста и геноцида к 1946 году. В своем резюме Джитти Сеницер – ван Леенинг написала, что Янсен была «явно глупа, она на самом деле совершенно не разбирается в политике. У нее бывают «видения», и иногда она «видит» Иисуса. Ей снится «румяный незнакомец», а также ее умершие мать, отец и муж». Джитти пришла к выводу, что Инге была «несколько диковатой и незначительной личностью», но тем не менее она решила сохранить этот дневник в архиве Института.

В данном случае я склонна не согласиться с Джитти. Хотя Янсен и не была ни блестящей писательницей, ни крупным интеллектуалом, она совсем не «глупа», и ее дневник отнюдь не так уж незначителен. Она переносит читателей в мир голландского высшего общества, в культуру немецких социальных кругов и НСД, которая достаточно слабо отражена в литературе о военной эпохе. Ее дневник – редкий документ этой социальной среды. Инге рассказывает нам об ужинах с нацистскими семейными парами, участии в пикниках и чаепитиях, при этом так часто называет различные имена, что мы начинаем понимать, как одна фигура в нацистском обществе была связана с другими. Особенно это касается женщин. Соединив все точки в ее сети контактов, мы можем получить представление о целой плеяде немецких деятелей и деятелей НСД в тех кругах, в которых вращалась эта голландская светская львица военного времени, и о том, какую роль жены нацистов играли в движении НСД.

Инге записала, что регулярно встречалась с Джесси Тюльп, женой Сибрена Тюльпа, руководителя начальника полиции Амстердама и начальника Доуве Баккера. По-видимому, она была знакома с ними достаточно хорошо, чтобы называть его по прозвищу Сиэп. На церемонии приведения к присяге члена НСД Хенка Фельдмейера, главы голландских формирований СС[96], семейство Тюльп рассказало ей о своем новом доме и познакомило с другими нацистскими знаменитостями. Чуть позже Джесси одолжила Инге зонтик, а также рассказала о том, что Типси, собаку Тюльпов, придется усыпить.

Инге часто упоминала, каким «приятным» был доктор Ф. Рейтер – начальник департамента общественного здравоохранения оккупационной администрации, когда он заглядывал к ним на чашечку кофе, и как ей нравилось общество его жены, «жизнерадостной» фрау Рейтер.

В другой раз Инге написала, что наслаждалась «чудным вермутом и печеньем с фрейлейн Шмидт», вдовой Фрица Шмидта, генерального комиссара Германии по политическим вопросам и пропаганде. Фриц Шмидт, один из четырех национальных комиссаров Зейсс-Инкварта, являлся ярым антисемитом, который летом 1942 года публично заявил, что Нидерланды освободятся от евреев в течение года{100}. За восемь дней до дегустации женщинами «чудного вермута» Фриц Шмидт выпал из окна поезда по пути в Париж. Причина этого несчастного случая с летальным исходом так и осталась тайной.

Кроме перечисления и описания своих собственных контактов, Инге регулярно отмечала в своем дневнике важные мероприятиях, в которых принимал участие Адриан в качестве члена партии НСД. Он, в частности, присутствовал на приведении к присяге Антона Мюссерта, которую принимал рейхсфюрер Гиммлер на территории Гаагского зоосада, в то время как Инге наслаждалась нацистским парадом на площади Де Плаатс.

Для Инге посещение подобных мероприятий означало не только обеспечение новых знакомств с единомышленниками в светских кругах, но и повышение ее социального статуса, причем последнее для нее, судя по всему, являлось главной целью. Она играла роль супруги, стремящейся помочь своему мужу Адриану добиться хорошей должности в руководстве подконтрольной СС системы здравоохранения в Нидерландах. Записи в ее дневнике свидетельствуют о том, что именно этой цели были в основном посвящены ее мысли.

Несмотря на то что этой паре пришлось потратить немало времени и сил на этом пути, а неудачи не раз ввергали ее в отчаяние, Адриан в конечном счете достиг своей цели. С помощью связей (как своих, так и своей жены) он был назначен на высокопоставленную должность в департаменте общественного здравоохранения Министерства социальной защиты. Инге внесла немалый вклад в решение этой непростой задачи. Она активно поддерживала отношения с женщинами, имеющими хорошие связи в нацистских кругах, очаровала новых знакомых из СС своим правильным немецким произношением и использовала эти контакты, чтобы помочь устранить препятствия на пути карьерного роста своего мужа.

Одной из тем, которую Инге никогда не обсуждала в своем дневнике, являлась суть работы, которую должен был выполнять Адриан. Ее главной заботой было его карьерное продвижение, а не цели медицинского ведомства. Работа Адриана, как оказалось, заключалась в пропаганде нацистской медицинской и научной идеологии.

Когда у Адриана брали интервью для статьи в официальной газете НСД, «Хет Натионале Дагблад» (Het Nationale Dagblad) – в то время он занимал пост в департаменте здравоохранения, – он рассказал о своих целях по улучшению национального благосостояния. Доктор Янсен, в частности, заявил, что наряду с мерами по расширению профилактической помощи и активизации усилий по лечению туберкулеза он намерен уделять самое серьезное внимание «евгенике,