Ложь во спасение - Нора Робертс

– Еще бы, – согласилась та.

– Я, конечно, возбудился, но удержался и не стал просить ее сбежать со мной. Там все решало время. Она сказала: «Парень, мне нужно, чтобы это было сделано до Рождества и сделано как следует. Завтра с утра приходи со всеми расчетами на бумаге, чтобы все было четко и ясно, и если меня они устроят, будь готов сразу же приступать».

– Я так понимаю, ее все устроило.

– Да, а остальное всем известно, – сказал Грифф. – Получил одобрение от самой Виолы Донахью – дальше все пойдет как по маслу.

– Сыграло свою роль и то, что Грифф выложился за эту развалюху с четырьмя акрами земли, замусоренной и заросшей бурьяном, – подхватил Мэтт. – Этот дом так и взывал: «Купи меня, Грифф, купи! У меня большой потенциал!»

– Это правда, – согласилась Шелби и получила в ответ от Гриффа мимолетно вспыхнувшую улыбку, от которой у нее внутри опять затрепетали бабочки.

– Когда знаешь, где искать, мимо не пройдешь. А многие думали и небось и сейчас считают, что я просто безумец.

– И это наверняка тоже сыграло вам на руку. У нас на Юге безумцев любят.

– Вот он каков, наш юноша из Балтимора, – засмеялась Эмма-Кейт.

– Хоть и безумец, – подхватила Шелби, – зато руки золотые.

В бар вошел Форрест. «Меня проверяет, – подумала Шелби. – Ничего не меняется».

– Идет страж порядка, – прокомментировал Грифф, когда Форрест приблизился к их кабинке. – Эй, Помрой! Облава, что ли?

– Я не при исполнении. Здесь меня интересуют пиво и распутные женщины.

– На эту губу не раскатывай! – Мэтт сел поближе к Эмме-Кейт. – Подсаживайся и бери пиво.

– Сначала пиво. – Он кивнул на стакан Шелби. – Вода, что ли?

– Да, папуля. Ты не из дома? Кэлли там себя хорошо ведет?

– Да, мамуля. Ей устроили ванну с пеной до потолка, потом она уговорила деда на две сказки и, когда я уходил, уже спала в обнимку с Фифи. Тебе еще воды принести?

– Да нет, я, наверное, пойду уже.

– Успокойся. Кому что брать? – обратился он к остальным.

– Форрест, мне, пожалуй, диетическую колу, – попросила Эмма-Кейт. – Я уже свою норму выпила.

Брат направился к стойке бара, а Шелби огляделась по сторонам.

– Мы, конечно, не так часто здесь тусовались, но я не припомню, чтобы тут столько народу толклось.

– Ты бы еще посмотрела, что тут творится каждую вторую субботу. – В ожидании новой кружки Мэтт допил свое пиво. – У них тогда живая музыка. Мы с Гриффом уже уговариваем Тэнси – а она уговаривает Деррика – сделать пристройку. Расширить сцену, увеличить танцпол, оборудовать второй бар.

– Конечно. Могли бы устраивать здесь частные вечеринки. – Теперь Грифф оглядел зал. – Надо только сделать в том же оформлении, рассчитать как следует акустику и возможность передвижения по залу – и они расцветут пышным цветом.

– А вот и напитки. – Форрест присел на край скамьи. – Как продвигается кухня у мисс Битси?

– Осталось работы на пару дней, – ответил Мэтт. – И все.

– Знаете, а моя мама поговаривает, чтобы сделать у себя в спальне встроенный санузел с душевой кабиной. – Он с прищуром посмотрел на Гриффа. – Ты уже знал, да?

– Ну, мы с ней уже немного об этом говорили.

– Она хочет переделать под ванную бывшую спальню Шелби, поскольку та теперь разместилась в старой комнате Клэя, а Кэлли поселили в моей. А других спален там и нет.

– А ты не собираешься переехать назад к родителям?

– Нет, но как знать. – Он переглянулся с Шелби. – А ты? Короче, если она все сделает, как решила – а она это сделает, – а у меня вдруг ситуация изменится, то я тогда к тебе въеду, – повернулся он к Гриффу.

– Да пожалуйста! Места у меня много. Что, в воскресенье могу на тебя рассчитывать?

– Пиво поставишь?

– Конечно.

– Тогда буду.

– Грифф в старом доме Трипплхорна ломает очередную стену. Или даже две, – пояснила Эмма-Кейт подруге.

– Вот интересно, когда я там проживу лет двадцать, вы станете называть этот дом «старым домом Лотта»?

– Нет! – отрезал Форрест. – Привет, Лорна, как настроение? – обратился он к официантке, принесшей их заказ.

– Настроение отличное, но было бы еще лучше, если бы я сидела со всеми этими красавчиками и пивко попивала.

Она поставила перед Шелби ее воду, собрала пустые стаканы.

– Ты с этим держи ухо востро, милочка. – Она ткнула Гриффа в плечо. – Такой обаятельный парень может уговорить девчонку на что угодно.

– Это мне не грозит. Он по моей бабушке сохнет.

– Так ты внучка Ви? Ну конечно! Ты и похожа на нее, прямо вылитая. Ну, скажу тебе, она просто на седьмом небе от счастья, что ты домой вернулась. И ты, и малышка твоя. Я сегодня была в салоне, и она мне показала у себя на телефоне фотку, которую сделала, когда твою девочку причесала. До чего же хорошенькая!

– Спасибо.

– Позовите, если вам что-нибудь понадобится. Прентис, я тебя слышала! – бросила она через плечо клиентам за другим столиком. – Но ты все равно держи с ним ушки на макушке, – сказала она Шелби.

– Что-то я ее не помню. Или и не должна помнить?

– А мисс Клайд помнишь? – отозвался Форрест.

– Нашу училку по английской литературе в двенадцатом классе?

– Ну вот, она у нас у всех преподавала. А Лорна – ее сестра. Года три назад переехала сюда из Нэшвилла. У нее муж скоропостижно скончался в пятьдесят лет. Сердце.

– Печально.

– Детей у них не было, так что она собралась и приехала жить к сестре. – Форрест глотнул пива. – Деррик говорит, тут у него правая рука – Тэнси, а левая – Лорна. Ты с Тэнси-то виделась?

– Конечно. Не сразу узнала. Мэтт говорит, они тут пристройку затевают – второй бар, сцену, танцпол.

– Ну, зачем ты это сделала? – с досадой воскликнула Эмма-Кейт, а разговор уже перешел на стройматериалы. – Теперь только о стройке и будут говорить.

А Шелби этот разговор о стройке пришелся по душе. Как пришлись по душе и лишние полчаса в компании родного брата.

– Ну ладно, все было замечательно, но мне пора.

– Я тебя провожу до машины, – вызвался Грифф, поднявшись, чтобы выпустить ее из кабинки.

– Не глупи. Полагаю, мой брат поддерживает на улицах Риджа надлежащий порядок. Садись на мое место, – предложила она Форресту, – все посвободнее будет.

– Так и сделаю. Набери мне эсэмэску, когда доберешься, хорошо?

Шелби хотела рассмеяться, но увидела, что он не шутит.

– Ты что, хочешь, чтобы я тебе сообщила, что благополучно преодолела полторы мили до дома? Всем спокойной ночи. Спасибо за угощение, Грифф!

– Подумаешь! Вода.

– В другой раз постараюсь нанести более серьезный урон твоему кошельку.

Она вышла на улицу в прекрасном настроении. Настолько, что, несмотря на вечернюю прохладу, опустила в машине окно, врубила музыку и всю дорогу подпевала. И конечно, не заметила, как за ней со стоянки выехала еще одна машина и сопроводила ее до самого дома.

В баре в это время Форрест, по совету сестры, пересаживался на ее место.

– Как, говоришь? Провожу до машины?

Грифф уткнулся в кружку.

– Сексапильная у тебя сестренка.

– Щас врежу, слышишь?

– Можешь врезать, но она все равно сексапильная.

Форрест решил не заострять и переключился на Эмму-Кейт:

– Вроде помирились, а?

– Движемся в том направлении.

– Много она тебе рассказала?

– Достаточно, чтобы понять, что этот ее покойный муженек был настоящей скотиной. Ты-то, Форрест, это сразу просек.

– Просек, это точно. – Взгляд его стал ледяным, губы сжались в ниточку. – Но сделать ничего не смог.

– А в каком смысле – скотина, а? – заинтересовался Грифф.

– А в таком, что все время делал из нее дуру и неумеху и деньги из кулака не выпускал. – Эмма-Кейт дала волю долго сдерживаемому гневу. – Посадил ее дома с ребенком, а сам шлялся напропалую. Да и на ребенка-то этого ему было плевать. Но это еще не все. Я чувствую, там еще что-то есть. Она сегодня не все рассказала.

Эмма-Кейт глубоко вздохнула.

– Честное слово, если бы он не утонул, я бы подержала его пальто, пока ты надерешь ему задницу, Форрест. Или наоборот, ты бы держал мое пальто.

– Надо было самой за себя постоять! – воскликнул Форрест.

– Тебя, наверное, никогда не унижали, да? И за дурака не держали? – Грифф покачал головой. Он вспомнил эти грустные глаза. И очаровательную, кокетливую девчушку трех лет.

– У моей сестры одно время был парень. Агрессивный, но в пассивном смысле. Мастер манипуляций. Он ею вертел как хотел, но это продолжалось только несколько месяцев. И ребенка там никакого не было. Такие люди обычно начинают с того, что распинаются и так и эдак, дескать, ты самый необыкновенный человек на всей земле, ты их идеал, и как же им повезло, что ты есть в их жизни. Потом меняют пластинку. Постепенно, понемножечку. Мою сестру он изводил тем, что заставлял ее сбросить вес, а она у меня совсем не толстая.