Трагический эксперимент. Книга 5 - Яков Канявский

что писал в своих воспоминаниях управляющий делами Совнаркома Владимир Бонч-Бруевич: «Я знал, что Владимир Ильич выехал на митинг, что его нет в здании Совнаркома, откуда я только несколько минут как вышел. Это было часов в шесть вечера. Я только что вернулся домой на маленький перерыв, как вдруг раздался звонок прямого провода, за ним другой, третий… Я бросился к телефонной трубке.

— Скорей! Скорей. Несчастье… — кричал кто-то в телефон искажённым, рыдающим голосом.

— Ранен, убит?..

— Ранен, ранен! — кричал мне товарищ Гиль, бессменный шофёр Владимира Ильича».

Бонч-Бруевичу вторила в своих воспоминаниях сестра Ленина — Мария Ильинична Ульянова, писавшая, что Ленин уехал на митинг к пяти часам вчера, а привезли его через час-другой, уже окровавленного.

Совсем другое время назвал в своих показаниях шофёр Ленина Степан Гиль. Человеком он был пунктуальным и серьёзным. Никто навязать своего мнения ему не мог. В своих показаниях, данных 30 августа 1918 года, Гиль заявил: «Я приехал с Лениным на завод Михельсона около 10 часов вечера». Речь Ленина на заводе, по данным Гиля, продолжалась около часа. Следовательно, покушение, по Гилю, совершилось около 11 часов вечера. Почему же Владимир Бонч-Бруевич и Мария Ульянова в своих воспоминаниях проявили «забывчивость» и перенесли покушение на три-четыре часа назад? Да потому, что, назови они подлинное время (11 часов вечера), сразу же возникла бы уйма вопросов о том, как видящая одни контуры фигур террористка смогла в кромешной летней темноте всадить пули в Ленина.

Конечно, многие могут отнестись к версии о причастности Свердлова к покушению как к какой-то дикости и навету. Ведь документов на этот счёт нет. Однако есть косвенные данные, на которых строится версия. Во-первых, именно Свердлов ведал распределением путёвок на митинги. Сохранилась записка председателя ВЦИКа Ленину, вручённая накануне покушения: «Предупредите всех совнаркомщиков, что в случае приглашения и назначения на митинги никто не имеет права отказаться». Никогда до покушения на Ленина и после покушения Свердлов таких записок не писал… Кроме того, на заводе Михельсона у Ленина не оказалось охраны. А охрана тоже подчинялась Свердлову.

Надежда Крупская вспоминала о том, что происходило в кремлёвской квартире, когда раненого Ленина привезли с митинга: «Около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов, и вид у него был какой-то серьёзный и решительный. Взглянув на него, я решила, что всё кончено. „Как же теперь будет?“ — обронила я. „У нас с Ильичом все сговорено“, — ответил он». Что же было «сговорено» между Лениным и Свердловым?

Что же касается обращения, написанного рукой Свердлова, то смущает прежде всего время его написания — 10 часов 40 минут вечера, когда события только-только разворачивались. Многие историки считают, что обращение было написано заранее.

Однако не только всё перечисленное является косвенными уликами против Свердлова. Обращает внимание на себя прежде всего ход следствия, проводившегося под руководством председателя ВЦИКа. Пользуясь обретённой властью, Свердлов заявил, что Дзержинскому необходимо находиться в Петрограде, и поручил проводить расследование своему ставленнику в ВЧК Петерсу. К расследованию Яков Михайлович привлёк и других своих доверенных лиц: Аванесова, Скрыпника, Козловского, Петровского и Курского. Главным следователем по делу был назначен Кингисепп, которого Свердлов ввёл в ревтрибунал. Кроме того, надо помнить, что Виктор Кингисепп являлся членом ВЦИКа и напрямую подчинялся Свердлову. Вторым следователем по делу покушения на Ленина председатель ВЦИКа назначил Янкеля Юровского, расстрелявшего по приказу из Москвы императора Николая II, его семью и приближённых.

По версии, выдвинутой в книге историка Николая Непомнящего «Тайны советской эпохи», для организации и проведения теракта Свердловым, через своего секретаря Авеля Сафроновича Енукидзе, были привлечены руководитель боевого летучего отряда правоэсеровской партии Григорий Семёнов и террористка Лидия Коноплёва. Их Енукидзе, занимавшийся при Свердлове военной разведкой, хорошо знал со времён революционной юности. Недаром старший следователь — криминалист Следственного комитета РФ Владимир Соловьёв в рамках проверки дела Фанни Каплан писал: «Между большевиками и эсерами до революции были тесные связи».

Причём Семёнову и Коноплёвой были даны устные гарантии их личной безопасности. Нужно только найти человека, на которого затем падёт возмездие. Таким человеком выбрали Фанни Каплан. В эсеровских кругах её знали как даму, настроенную антиленински, к тому же отличавшуюся большой экзальтированностью. Лидия Коноплёва для обработки жертвы сразу же взяла Каплан под опеку, поселив жить на своей квартире. Ряд историков считает, что именно Коноплёва поставила Каплан на Серпуховской улице, в двухстах метрах от завода Михельсона. Стреляла же в Ленина сама Лидия Коноплёва.

В начале октября 1918 года чекисты арестовали Семёнова и Коноплёву. Это было как раз в тот период, когда Ленин поправлял здоровье в Горках, а всеми делами вершил Свердлов. Ясно, что в ходе следствия истинная их роль в организации и проведении покушения на Ленина прояснилась. Однако обоих отпустили. Мало того, в январе 1921 года Семёнов вступил в РКП (б). Его рекомендовали Авель Енукидзе, Леонид Серебряков, Николай Крестинский. В феврале того же года такой чести удостоилась Коноплёва. Рекомендацию в партию ей написал Николай Бухарин. Это ещё не все их «приключения».

В 1922 году Семёнов и Коноплёва выступили в качестве свидетелей на процессе над партией эсеров, являвшихся главными политическими конкурентами большевиков. Это был первый крупный политический процесс, при подготовке и в ходе которого широко использовались ложные показания и клевета. Парочка была осуждена и сразу же амнистирована. В 1927 году Семёнова направили далеко-далеко от Москвы, аж в Китай. Там он руководил военным отделом компартии Китая. Затем служил в разведуправлении РККА, работал в Маньчжурии и Испании. Имел воинское звание «бригадный комиссар». Был арестован 11 февраля 1937 года, расстрелян 8 октября того же года. Посмертно реабилитирован.

Лидия Коноплёва арестована была 30 апреля 1937-го, а расстреляна 13 июля. Обвинялась в тайном хранении архива правых эсеров. Реабилитирована 20 августа 1960 года.

Все эти факты стали известны только в 90-х годах прошлого века, когда исследователи получили доступ к ранее засекреченным документам.

5 сентября 1918 года вышло постановление СНК РСФСР, официально объявившее начало красного террора. Фанни Каплан к этому моменту в живых уже не было.

И одной только Фанни Каплан дело не обошлось. После принятия постановления Совнаркома «О красном терроре» только за 2 месяца было арестовано около 32 тысяч человек, более 20 тысяч ни в чём не повинных людей были брошены в тюрьмы, 6185 человек были расстреляны.

Нарком внутренних дел Григорий Петровский инструктировал местные органы власти: «Применение массового террора по отношению к буржуазии является пока словами. Надо покончить с расхлябанностью и разгильдяйством. Надо всему этому положить конец. Предписываем всем Советам немедленно произвести арест правых эсеров,