Постоянство хищника - Максим Шаттам

– Мы так поняли, что Анн была спортивной…

– Очень. С самого детства. Она была гиперактивной, ей нужно было все время двигаться, чем-то заниматься. На выходных она прыгала вокруг нас и спрашивала: «Что будем делать?» И горе нам, если Анн не получала нужную дозу активности!

Воспоминание вызвало у него улыбку, которая вычертила все морщины на этом лице, коричневом от солнца, искаженном от горя.

– Кажется, она была недоверчивой? – спросила Людивина.

– Я бы сказал, реалистичной. Анн знала, что мир жесток, в нем полно выскочек, охотников за деньгами и захребетников. Она умела их избегать.

– У нее был распорядок дня?

– Кроме работы? В целом да, походы по магазинам, какие-то занятия, в частности спорт. Но ей быстро становилось скучно, она часто что-то меняла. По вечерам иногда гуляла с коллегами, любила повеселиться.

– Ни с кем не встречалась? – уточнила Торранс.

– Нет.

Все было сказано этим коротким «нет». Интонация, взгляд, дыхание… Ларс жалел об этом. Жалел, что его драгоценная дочь так и не остепенилась, не встретила подходящего человека.

– Анн была инженером сельского хозяйства, – вспомнила Торранс. – Она ладила с коллегами?

– Мне ни на кого не жаловалась.

– Где, кроме работы, она бывала регулярно? – спросила Людивина.

Ларс пожал плечами:

– В спортзале, на маршрутах, по которым бегала, в нескольких барах – в общем, как все.

– Она предпочитала какой-то торговый центр, магазины, ресторан?

– Нет, обычно все покупала в интернете. Ну, знаете, «Амазон», «Этси» и так далее. Постоянно пересылала вещи туда-сюда.

Источник опасности не в интернете. Напротив, анонимность оплаты и возможность сделать все, не выходя из дома, служили защитой. Анн Кари исчезла в середине дня, ближе к обеду. Она позвонила подруге, потом ее телефон отключили и выбросили на обочину в трех километрах от дома. Следователи привычно склонялись к печальному выводу: Анн вышла побегать и ее похитили на опушке леса. Правда, никто не видел, как она выходила, а главное, кроссовки остались дома. Невозможно точно установить, в какой одежде она была. Ее нашли обнаженной, и родственники не вспомнили, чего не хватает на вешалках.

– У меня есть доступ к ее электронной почте, – уточнил Кари и глубоко вздохнул, сдерживая эмоции. – Мы были очень близки, она дала все пароли, чтобы иногда выручать друг друга. Понятно, что я проверил, нет ли, скажем так, сомнительной переписки с мужчиной. Но ничего не нашел.

Через какой ад прошел этот человек, подумала Людивина. Погружался в виртуальную жизнь дочери, зная, что сообщений больше не будет. Каждое письмо – погребальный звон.

Торранс задумчиво кивнула:

– Вы сообщили пароли жандармам, которые опрашивали вас в первый раз? Они могут восстановить уничтоженные данные, в том числе на жестком диске…

– Да, конечно. Мне сказали, что ничего не нашли.

Они разговаривали еще долго, пока солнце не показалось из-за облаков, заключая их в жаркие объятия. Личность Анн Кари постепенно раскрывалась перед ними. И все в рассказе отца подкрепляло портрет, уже сложившийся у следователей. Сильная, цельная, активная женщина. Здравомыслящая. Открытая, но осторожная. Жила упорядоченной жизнью, но не отказывалась от перемен, любила сюрпризы.

Самая трудная цель для убийцы. Недоверчивая, приметливая, умеющая отказать, дать отпор. К такой непросто подобраться и еще сложнее подавить. Как правило, такой профиль жертвы – редкость, он встречается только при случайных преступлениях. Когда жертва оказалась не в том месте и не в то время. Ее застигли врасплох. Классический пример – женщина на пробежке. Она смотрит вперед, внимание рассеяно, она устала, одна на обочине. Потому-то отдел расследований Бордо поддержал именно эту гипотезу, хотя подтверждений нет.

Но Людивина и Люси знали: Харон захватил Анн не потому, что она подвернулась ему под руку. Он ее выбрал. Таков его метод. Он слишком организован и властен, чтобы позволить случаю решать за себя. Ведь это значит потерять контроль, рискнуть довериться жизни. Харон другой. Он управляет всем с начала и до конца, чтобы ничто от него не ускользнуло. Он должен быть уверен, что не допустит ошибки. Только так можно объяснить его невероятную многолетнюю удачливость.

Харон не торопясь наблюдал за Анн, составил ее расписание, узнал ее, это было очевидно. Предельно дотошный, он ждал своего часа. Ему нужна была девушка, соответствующая фантазии. Он даже мог проникнуть к ней в дом. Во всяком случае, так он поступил с Клер Эстажо.

То, что преступник выбрал такую сильную личность, как Анн Кари, говорило о том, насколько он искушен и уверен в себе. Уровень сложности жертвы показывал уровень мастерства и напористости убийцы.

В данном случае это был практически вызов.

Харон замахнулся очень высоко.

И у него получилось.

Наконец Ларс Кари поднялся, лицо его осунулось. Тяжелый разговор о дочери, о том, какой она была, о том, что он потерял навсегда, заострил его черты, лишил остатков великолепия. Людивина пожала протянутую руку и чуть задержала ее в ладони. Она смотрела на него с нежностью и участием. Ей почти хотелось обнять этого человека, как своего покойного отца. Поддержать физически. Он это почувствовал и поблагодарил кивком, после чего исчез между зонтиками.

– Ненавижу эту часть нашей работы, – призналась она, опускаясь на стул.

Торранс, больше сосредоточенная на деле, сообщила:

– Клер и Анн – это день и ночь. Общий критерий – цвет волос до того, как Клер перекрасилась. Он похищает Анн десятого декабря, тело находят семнадцатого. Согласно отчету, она была убита накануне, то есть Харон удерживал пленницу шесть дней. Клер исчезла в ночь с четвертого на пятое марта и была убита предположительно шестого. Тело некоторое время пролежало в лесу, о чем свидетельствует степень разложения, связанная с насекомыми и другими животными.

– Он держал ее всего сутки. Потом взбесился, изуродовал лицо, – добавила Людивина, внимательно слушавшая начальницу. – Хотел наказать за то, что покрасила волосы? Разрушила его фантазию? Даже темный парик не спас положение. Потому что в глубине души он знал: девушка больше не брюнетка. Приблизительно так.

– Это подтверждает наши ощущения, что он действует в одиночку. Фантазия для него первична. Он беснуется, если нарушается канон. Мы ищем мужчину не моложе шестидесяти, скорее всего белого, поскольку все жертвы белые, но это далеко не факт. Он тренируется, учитывая хорошую форму. Маньяк, который ничего не упускает. Видимо, беспорядок его раздражает. Серийный насильник, уголовное прошлое? Надо проверить. Возможно, сидел где-то после 1990 года. Раньше жил в районе шахты «Фулхайм», теперь, кажется, это Бордо и окрестности. Профиль начинает сужаться.

Людивина поморщилась:

– Вот только не все девушки из восьмидесятых были брюнетками.

– Дело прошлое. Он усовершенствовал свой бред.

Людивина нехотя кивнула. Профессии у погибших разные,