Ричард Длинные Руки – рауграф - Гай Орловский

Он поклонился:

– Все сделаю, ваша светлость.

– Только потом мне на редактуру, – сказал я строго. – Должен я видеть, что пишу, или не должен?

– Должны, – ответил он с поклоном, но по его непроницаемому лицу я видел, что это какая-то блажь с моей стороны. – Я исправлю, если вам вдруг не понравится.

– Сам исправлю, – буркнул я.

Пока я просматривал прочую почту, жалобы, прошения, он писал старательно, наконец, скатав плотный лист в трубочку, почтительно подал мне, сам терпеливо ждал, пока разогреется сургуч, капнул жирно, я вытащил из стола большую печать и аккуратно сделал оттиск, запечатывая края.

– Отправить немедля, – распорядился я.

– Будет сделано, ваша светлость.

– Сэра Альбрехта ко мне!

– Сейчас пришлем, ваша светлость.

Барона искали недолго, он вошел и остановился в дверном проеме, давая собой полюбоваться, затем склонился в грациозном поклоне и витиевато помахал шляпой.

– Заходите, сэр Альбрехт, – сказал я. – Что это вы с такими церемониями? Старые боевые друзья вправе заходить без стука и без этих поклонов.

Он вошел, сдержанно ухмыляясь и горделиво постукивая подковками на каблуках сапог.

– И не показать это сложное приветствие, что я недавно выучил?

– А зачем вам оно?

– Нравится, – ответил он. – Чем человек глупее, тем и приветствия у него проще.

– А мне тогда что, – спросил я, – всякий раз в двойной морской узел завязываться?

– Вам проще, – сказал он. – Сюзерены выше вычурных поклонов. Достаточно и простого кивка.

– А в морду?

Он поморщился:

– Это уже фамильярность. Избегайте.

Его кожаный жиппон весь расшит бисером, ровными такими линиями, что красиво изламываются при любом движении. Даже двойной стоячий воротник по торцу украшен этими крохотными застывшими капельками божьей росы, из-за чего его умное лицо постоянно в обрамлении благородно сияющих без всякого наглого блеска чудесных капелек света.

Скрепляющую воротник застежку ювелиры сумели превратить в произведение искусства, вдобавок к ней подцепили три жемчужины, и сэр Альбрехт не просто великолепен, на этот раз вообще неотразим.

Я кивнул на кресло по другую сторону стола:

– Садитесь, вводите в курс дела. Что-то народу здесь прибавилось… Вина? Или позавтракаете со мной?

Он сел с деликатностью, красиво и элегантно расправив складки одежды на заднице.

– Да, когда вы пошли в народ, залы были пустыми. Спасибо, вы в самом деле прямо из постели за стол с бумагами?

Я поморщился:

– И какого ангела сейчас залы заполнились?

Он пояснил с легкой усмешечкой:

– Ваши придворные, сэр Ричард. Спасибо за приглашение, сэр Ричард. Но на будущее не приглашайте кого попало разделить с вами завтрак или обед. Это великая честь, за это должны бороться. А мне сегодня придется объясняться, почему именно меня пригласили отзавтракать. Придется сказать, что наш майордом дурак, правил не знает…

– Так и скажите, – посоветовал я.

Он вздохнул:

– С огромным удовольствием бы, да нельзя. Тем самым признаюсь, что служу такому… гм. Увы, мы все в этой стране повязаны одной крепкой веревкой.

Слуги подходили, бесшумные, как призраки летучих мышей, преклоняли колено, держа подносы на виду. Мы указывали, что и сколько переложить на наши тарелки. Они в той же коленопреклоненной позе выполняли указания, поднимались, еще раз кланялись почтительнейшим образом, удалялись совсем неслышно, словно испарялись прямо от стола.

– Вина? – поинтересовался я.

Он покачал головой:

– Благодарю, но если можно, и мне того же, что вы пьете с утра и называете не вином.

В моих руках образовалась глиняная чашка, я спохватился, вылил кофе в большую серебряную чашу, остальное добавил уже туда. Барон с интересом смотрел, как чуть позже в чаше перед ним поднимается почти черная жидкость.

– Спасибо, сэр Ричард, – сказал он серьезно. – И за доверие, кстати.

– Раньше вы этого напитка боялись, – напомнил я.

– Просто осторожничал, – уточнил он. – Я вообще человек нерисковый. А придворные вообще-то не зря… Правителю необходима свита. Даже деревенский староста выходит к людям в сопровождении… в сопровождении… Кто его сопровождает? Обычно какой-то дюжий мужик, готовый по его взгляду или жесту наводить порядок. Тем самым доказывая, что староста – власть. Чем человек выше, тем свита больше. И знатнее. Вы можете гордиться, сэр Ричард…

– Чем?

– По слухам, свита у вас побольше, чем сейчас у Его Величества!

Я удивился:

– У меня есть свита?

– Ну да, – подтвердил он. – Только вы ее не замечаете почему-то.

Я недовольно отмахнулся:

– В этом я не хочу тягаться с Кейданом. Пусть будет у него хоть в десять раз больше. Я не против. Зачем эти люди во дворце, не понимаю! С утра до вечера толпятся в обоих залах. Да что там в обоих – везде, как тараканы! Это что, соискатели работы?

Он повторил с недоумением:

– «Работы»?.. Что вы, сэр Ричард! Просто так положено! Они своим появлением оттеняют вашу мощь, ваше влияние, вашу значимость. А работу… гм… почти все хотели бы получить от вас еще земли, должности, льготы, но не думаю, что найдется такой, кто ищет работу.

– Дураки, – проворчал я, – ничего не понимают! Отдыхать не так интересно, как работать.

– Смотря что за работа, – уточнил он.

Я посмотрел зверем:

– Полагаете, у меня медом намазано? Ничего подобного! Когда был простым рыцарем, пусть даже с одним-двумя замками, как я счастливо и беспечно несся по миру на Зайчике! А теперь туда нельзя, то не делай, этого не тронь…

Он добавил в тон:

– А простому можно и трогать, и щупать, и подол задирать…

Я отмахнулся:

– Поверьте, барон, об этом я подумал в первую очередь. Хоть и не сказал из природной скромности. Мы такие, всегда на новом месте по сторонам вот так смотрим.

– И что? – произнес он спокойно. – Красивых женщин много. Даже очень, я бы сказал, красивых. В Армландии таких ухоженных и… гм, подготовленных я просто не встречал.

Я сказал сквозь зубы:

– Увы, нельзя. Для солдата женщины – удовольствие и забава, для политика – подводные рифы. А я, будь неладна такая жизнь, уже политик больше, чем солдат.

Он посмотрел понимающе:

– А-а-а, вот для чего вы переодеваетесь в простого горожанина и пропадаете на несколько суток?

Я вздохнул:

– Ну да, а как же. Вы все угадали верно, барон! Какой вы проницательный…

Глава 12

Присутствие слуг ощущалось только в моменты, когда исчезали пустые тарелки и появлялись новые. Кувшин с вином возник ниоткуда, однако барон с удовольствием потягивал горячий кофе, довольно щурился, а уже потом, вопреки всяким правилам застолья, принялся за жареную телятину.