Я называюсь Никто - Тимофей Владимирович Алёшкин

Та же группа Катона-старшего между 183 и 149 гг по моей версии[24] явно возглавляется и направляется Катоном (хотя, кажется, у них там иногда и коллективное руководство было), а на поверхности, в источниках, Катон практически не виден, ученые заканчивают (!) описание его политической карьеры как раз 183 годом. Или даже Катон-младший, в конце 50-х вырастивший, наконец, достаточно сильных политиков-вассалов своей группы, тех же троих Марцеллов, доросших до консульств в 51-49, и действовавший через них, сам в это время мало заметен.

К счастью, с Цетегом такой проблемы нет. С одной стороны, консулом он не был вообще! То есть его формальный статус в сенате сравнительно невысокий, преторий. С другой – несколько источников совершенно ясно говорят, что он был в 74 и, судя по всему, несколько лет до этого года, лидером сильной политической группы своего имени («клика Цетега»), имевшей в Риме самую большую власть, и что именно он, не из тени, а открыто, эту власть осуществлял.

Два источника я привёл, вот ещё из Плутарха, тоже о событиях 74 года:

Вдобавок Цетег, человек, пользовавшийся тогда наибольшим влиянием в государстве, ибо словом и делом угождал толпе, относился к Лукуллу довольно враждебно, потому что тому были омерзительны его постыдные любовные похождения, его наглость и распущенность.

И Цицерон, современник событий:

Ну а эта страсть к почестям, власти, к управлению провинциями, представляющаяся как будто более достойной свободного человека, какая же это жестокая, какая неумолимая, какая властная госпожа! Она заставила рабски подчиняться Цетегу, человеку не самому порядочному, заставила тех, кто сами себе представлялись людьми значительными, посылать ему подарки, являться рано утром домой, обращаться с просьбами, унижаться. Так что же в таком случае рабство, если это может считаться свободой?

Цетег в последний раз упоминается в источниках именно тогда, в 74. Есть разные версии, когда он умер, по-моему нет сомнений, что раз уже в 73 нет никаких следов его активности, а то, что без него тогда ничего не решалось, чётко зафиксировано, значит, в 73, не позже, его и не стало. При этом ни возраст, ни общение с Прецией, ни политическая активность вроде бы не подразумевают никаких проблем со здоровьем. Меня ещё тут удивляет, что Цетег не стал консулом, и мне очень уверенно представляется, что он бы им с такой-то предвыборной позиции, конечно стал в один из ближайших после 74 года лет, если бы только был жив.

22. Сулланцы. Гай Аврелий Котта

Вы видели, что в союзе с Цетегом в 74 при назначении Антония сверхимператором на море выступал консул 74 Марк Аврелий Котта, который вскоре уедет в Вифинию воевать с Митридатом.

Но мне кажется гораздо важнее и значительнее как политик и как младший лидер сулланцев старший брат Марка, Гай Аврелий Котта, консул 75 года.

Гай Котта благодаря Цицерону известен прежде всего как один из величайших ораторов Республики, в 70-е, говорит Цицерон, он и Гортензий были лучшими и непревзойденными уголовными адвокатами, а этот вид судебной риторики для Цицерона – высший и самый сложный. Котта – герой одной из лучших книг Цицерона «Об ораторе», в ней рассказывается, как Красс Оратор и Антоний по просьбе их друзей и учеников рассказывают об искусстве произнесения речей во всех подробностях, дело происходит в 91 году в последние дни жизни Красса перед его «лебединой песней» — знаменитой речью в сенате, которой он отразил попытку консула Филиппа отменить законы Друза и которая его фактически убила, от напряжения Красс заболел и умер. Котта подробно рассказал Цицерону о той встрече, а Цицерон описал её в книге[25]. Почитайте – не пожалеете, римские политики, наши с вами главные герои, в ней описаны ярко, живо и с любовью.

Котта родился около 124 года, происходил из нобильского, но не самого влиятельного рода. В 91 он как молодой, способный и подающий большие надежды политик входил в группу Красса Оратора-Друза. Задумавшую и проводившую большие реформы. Как оратор Котта был учеником Антония Оратора (деда Антония-триумвира, мужа Клеопатры), ближайшего друга и сторонника Красса. В 91 он выдвигался на выборах в народные трибуны – неплохой старт карьеры для 32-х летнего блестящего оратора.

В конце 91, когда после смерти Красса и Друза их группа потерпела поражение от консерваторов, Котта попал под самый сильный удар противников. Он был обвинен по закону Вария за участие в заговоре против Республики и вынужден уйти в изгнание, чтобы избежать смертного приговора. Все 80-е, десятилетие смут и гражданский войн, Котта провел в изгнании и смог вернуться в Рим по амнистии Суллы в 81 году. Котта вошел в ближайшее окружение Суллы (тот тоже был в числе сторонников Красса Оратора и явно теперь возобновил старый союз), именно по его просьбе Сулла простил Цезаря.

В 75 году Котта становится консулом. Он проявляет себя как активный политик, действующий в интересах плебса, проводит несколько законов, главный из которых – снятие части сулланских запретов с народных трибунов. По закону Котты был отменен запрет для тех, кто занимал должность народного трибуна, занимать другие магистратуры. Я этот его закон расцениваю как первый, пробный шаг сулланской группы на пути к «изменению тогдашней формы правления» (цитата из того самого описания Плутархом писем римских политиков, призывающих Сертория принять участие в «революции сверху»). Котта так и зарабатывал личную популярность, и делал что-то вроде программного заявления о направлении дальнейших действий сулланцев – провести популярные реформы и с их помощью укрепить поддержку и расширить опору режима.

Начиная с 76 года популярные народные трибуны (Сициний в 76, Опимий в 75, Квинкций в 74, Макр в 73) открыто требуют полного восстановления прав трибунов, но их деятельность ограничивается речами. Сициний при этом практически открыто «палится» на том, что на сулланца Красса не нападает. Опимий в 75 и вовсе открыто поддерживает закон Котты. Квинкций в 74 требует восстановления прав трибунов и враждует с метелланцем Лукуллом. То есть я бы этих трибунов тоже отнес к действующим в интересах сулланцев, обеспечивающим их действия популярной пропагандой и нападающим на их противников. При этом первый реальный шаг большой пропагандистской важности делает лично Котта, начав с демонтажа одной из главных «скреп», символов сулланского режима, это по-моему однозначно определяет его как одного из лидеров сулланцев в 75 году.

После консульства Котта получает как проконсул в управление Цизальпинскую Галлию.