Восстание мертвых - Джефф Нортон

Лифт бесшумно пролетел двадцать этажей и раскрылся в сверкающем медицинском кабинете. Один из этажей башни Свободы Грейнджер напичкал лучшим оборудованием (томографами, лазерными скальпелями и аппаратами искусственного кровообращения), большую часть которого раздобыл в частных больницах Манхэттена.

Он прошел через арку дезинфекции, которая сбрызнула все его тело очищающим спреем с запахом мяты, и присоединился к дюжине докторов и ученых, уже собравшихся в центре голубоватой комнаты.

Тело Дэвида Фостера лежало на столе, выдвинутом из томографа, похожего на огромную трубу. Мужчина был привязан и подключен к компьютерному терминалу. Увидев того, кто захватил его в плен, Дэвид в очередной раз попытался сбросить путы, но Грейнджер даже не взглянул на него.

– Есть прогресс? – спросил он.

Ему ответил Эрель Диас, молодой бразилец с унылым вытянутым лицом. Диас был выдающимся нейрокибернетическим хирургом. В свое время Грейнджер вытащил этого вундеркинда из фавел и отдал в руки частных учителей, а в итоге уже в шестнадцать лет Диас стал студентом Принстона. Теперь он работал в виртуальной исследовательской лаборатории Грейнджера и был пионером в сфере разработки технологии «Прямого интерфейса». Патенты на множество его изобретений более чем окупили тот небольшой вклад, который Грейнджер сделал в него.

Само собой, Грейнджеру этого было мало. Ему всегда было мало.

– Физиологические снимки не показывают аномалий, – сказал Диас. – Состояние мозга пациента соответствует параметрам мозга мужчины его возраста и…

– А что насчет поиска по мозгу? – настаивал Грейнджер. – Я хочу знать, что там внутри.

– Здесь все гораздо интереснее.

Диас подвел Грейнджера к монитору, на котором подрагивали восемь волн. Хирург коснулся экрана планшета, и волны перестроились, образовав четыре пары, в каждую из которых вошло по одной красной и одной зеленой волне.

– Во-первых, как вы знаете, – начал Диас, – поисковая программа не запустилась, выдав ошибку, на основании которой можно предположить…

– Да, да. Программа обнаружила два аватара в голове Дэвида Фостера и закрылась. Но вы разработали программную вставку на основании моего предложения, и?

– Зеленые мозговые импульсы принадлежат мистеру Фостеру, – ответил Диас. – Как видите, активность на бета-частоте весьма низкая, такая бывает у пациентов в коме.

– Значит, красные мозговые импульсы…

– …принадлежат поглотителю по имени Джошуа.

При звуке своего имени мужчина на столе дернулся и повернулся.

– Я сражался за короля и страну, когда вас еще и на свете не было! – бросил он. – У вас нет права так со мной обращаться. Я просто хотел жить!

– Значит, у вас получилось, – сказал Грейнджер. – Вы выделили две различные волны, а это означает, что вы можете их разделить.

Диас не был в этом столь уверен.

– Выделить волны – это одно, – предупредил он, – а разделить – совсем другое…

– И слышать не желаю! Вытащите чужеродную информацию из мозга хозяина. При необходимости удалите ее.

Человек в теле Дэвида Фостера протестующе взвыл.

– Это не так просто, – твердил Диас. – Я еще никогда не использовал эту технологию таким образом. Нам потребуются недели, даже месяцы, чтобы протестировать ее, прежде чем мы…

– У нас нет недель, – отрезал Грейнджер. – Возможно, у нас нет и дней. Мне нужно убедить весь мир, что Перенесенные больше не представляют собой угрозы, что в Метасфере снова безопасно.

– Я понимаю, мистер Грейнджер, но настоятельно рекомендую…

– Тебе нравится жить здесь, Эрель, так ведь? Тебе удобно в твоем доме в Гринвич-Виллидж? Тебе нравятся бесконечные мероприятия Лори Вайсберг?

– Да. Но, мистер Грейнджер…

– Как думаешь, кто оплачивает все это?

– Вы, мистер Грейнджер.

– Не я. Метасфера. Метасфера спонсирует тот образ жизни, к которому ты привык. И эта Метасфера теряет пользователей быстрее, чем тают ледники в Гренландии. Когда я нашел тебя в фавелах Рио, твою ожидаемую продолжительность жизни можно было измерять месяцами. Как долго ты протянешь за пределами этого изумрудного города, Диас? Сколько проживешь в трущобах Лонг-Айленда или на задворках Нью-Джерси? Сколько?

Хирург опустил голову:

– Я найду способ.

Иона вздохнул, снова оказавшись в реальном мире. Только что он спал на виртуальном пляже, наслаждаясь теплом солнца, которое не могло его опалить. В реальном же мире он сидел в пассажирском отсеке гидросамолета. Кресло с откидывающейся спинкой было более удобным, чем сиденья пилотов, но его шея и ноги все равно затекли.

Он поднялся и потянулся. В иллюминаторы проникали солнечные лучи. Ионе показалось, что он слышит два голоса: один из них принадлежал Сэм, а другой – какому-то мужчине. Юноша вошел в кабину.

Сэм, сидящая на месте пилота, повернулась, чтобы поздороваться с Ионой.

– Хорошо поспал? – спросила она.

Иона ответил утвердительно.

– Я думал, землю уже видно, – сказал он.

Во все стороны простиралось лишь синее море и голубое небо.

– Не паникуй, – предупредила его Сэм, – но, пока ты спал, я изменила курс.

– И куда мы теперь летим?

– Я не смогла связаться ни с одним Стражем на северо-западе Америки и испугалась, что, если мы полетим на Аляску, застрянем там. Ты ведь все равно сказал, что не уверен, удастся ли посадить там гидросамолет из-за тающего льда.

– Сэм, куда мы летим? – спросил Иона.

– В Калифорнию, – ответила Сэм. – Я связалась с Лос-Анджелесом.

– У нас достаточно топлива?

– Я настроила автопилот, чтобы минимизировать его расход, – объяснила Сэм. – Дует попутный ветер, так что на время полета это почти не повлияло.

Иона взглянул на указатель уровня топлива. Стрелка была почти на ноле.

Он сел в кресло рядом с девушкой и вспомнил кое-что о Лос-Анджелесе из школьной программы.

– Разве город не покинут? – спросил он. – Там ведь были какие-то проблемы даже до того, как пало правительство США…

– Парень, который связался с нами, – сказала Сэм, – говорит, что продаст нам необходимое биотопливо.

– Он Страж? – переспросил Иона, с подозрением отнесшись к тому, что Сэм назвала его просто «парнем».

– Нет, просто топливный спекулянт.

Иона слышал о таких людях: они запасали топливо и перепродавали его по невероятно завышенным ценам. Технически они не нарушали закон, но многие при этом были преступниками, пополнявшими свои запасы при помощи краж. Иона разочарованно вздохнул: им предстояло столкнуться с очередными ненадежными партнерами.

– Не переживай, – добавила Сэм. – Мы заправимся и улетим, не сходя с самолета. Хотя выйдет недешево.

– У меня больше ничего не осталось, – признался Иона.

– У меня есть доступ к счету Стражей, который используется при чрезвычайных ситуациях, – сказала Сэм.

Иона заметил на боковой консоли планшет Сэм и потянулся к нему.

– Что именно в этом сообщении? Можно мне прочитать?

– Оно пришло не из Метасферы, – ответила Сэм.

Иона замер от удивления, а затем вспомнил, что слышал какой-то голос.

– Кто-то связался с нами по радио?

Эрель Диас брал в руки один планшет за другим, делая необходимые изменения и расчеты. Остальные ученые молча наблюдали за ним. Диас ни разу не обратился ни к кому из них за помощью. Это был его крест, а не их.

Единственным человеком, который нарушал напряженную тишину, был Дэвид Фостер, а точнее, Перенесенный, занявший его тело. Его протесты превратились в отчаянные крики и даже в мольбы. Но никто не смотрел на него.

Заглянув Диасу через плечо, Грейнджер просмотрел расчеты и поторопил хирурга.

– Кажется, – протянул Грейнджер, – мы готовы приступать.

Босс Диаса был очень умен, но являлся скорее предпринимателем, нежели ученым, а потому не мог смириться с осторожным методом Диаса.

– Еще нет, мистер Грейнджер, ради бога. Мне нужно перепроверить…

– Прорывы в науке начинаются с экспериментов, – настаивал Грейнджер. – Выполняйте извлечение!

Диас посмотрел на коллег, будто надеясь на их поддержку, но не получил ее. Несколько ученых опустили взгляд, но все они были слишком преданы Грейнджеру – или трепетали перед ним, хотя его это совершенно не волновало, – чтобы высказаться.

Вздохнув, Диас кивнул. Он провел большим пальцем по экрану планшета, и на мониторах возле томографа возникли строки программного кода.

Сам томограф ожил, выдвижной стол дрогнул и пришел в движение. Дэвид Фостер головой вперед погружался в стерильно-белую трубу аппарата.

– Нет! – кричал он. – Нет, пожалуйста! Не поступайте так со мной. Пожалуйста. Вы убьете меня. Вы снова убьете меня!

– Я не хочу этого, – сказал Диас и не солгал при этом. – Я надеюсь, что вы – и, говоря «вы», я имею в виду Джошуа – сможете жить как раньше, в форме цифрового…

– Нет! Мне нужна… жизнь. Мне нужна…