Felix - Мария Павлович

— Какая разница? Что это дает? — Игорь с недоумением пожал плечами.

— Дай мне вон ту маленькую синюю губку. Сейчас почистим тебе нос и глазки, — ласково обратился он к Феликсу. — В строении лошади все имеет значение. То, что я сейчас тебе показал, обеспечивает свободную работу легких. А если лошадь свободно дышит, она быстро бежит. Лучшие чистокровные скаковые выращиваются в Англии, это родина великих чемпионов.

— А Феликс? Он же родился в Испании.

Филипп широко улыбнулся:

— Это удача. Последнее такое чудо природы родилось в тридцатые годы где-то в Новой Зеландии. Жеребец по кличке Фарлэп собрал все мыслимые и немыслимые призы в Европе и Америке. Он стал легендой и ушел непобежденным. Его называли Рыжей Бестией. Прошло столько лет, и появился Феликс. Скоро о русских заговорят по-другому, ты не понимаешь, что это значит не только для Марка, но и для всей нашей страны. Мы нашли клад! Мы совершим революцию в мире скачек! Феликс станет звездой, французы будут любить его больше Зидана, а американцы больше Майкла Джордана.

— Я понял, — Игорь поднял руки, — потом он заработает миллионы и женится на Шерон Стоун.

— Нет, — Филипп серьезно покачал головой. — Она не подходит ему по возрасту, скорее Пэрис Хилтон, у нее уважаемый род и неплохой экстерьер.

— Какие еще пропорции? — поинтересовался Игорь.

— Дай мне теперь зеленую губку, ту, что с краю. Надо помыть его главное достоинство.

Морщась, Игорь взял губку двумя пальцами и передал Филиппу.

— Второе, и одно из основных требований к таким лошадям, — учительским тоном сказал Филипп, — длина шеи, она должна быть в полтора раза больше длины головы. А третье — вот это расстояние, — он подошел к Феликсу сбоку и руками отмерил длину от груди лошади до середины туловища. — Оно должно составлять половину длины спины.

Филипп взял большое льняное полотенце, висевшее на спинке скамьи, и начал массировать спину Феликса сильными круговыми движениями, вытирая его от влаги и одновременно полируя темную шерсть.

— Подержи его за уздечку, — попросил он. — Про экстерьер — все. — Он загнул три пальца: — Экстерьер, происхождение, качество потомства, а четвертое, — Филипп сделал паузу, — работоспособность. Лошадь должна быть выносливой, переносить интенсивные тренировки. Это уже забота тренера, нужно приучать жеребенка к работе с детства, постепенно увеличивая нагрузки. Чтобы к двум годам лошадь показала первый галоп с хорошим результатом.

— Послушай, а как ты понял, тогда, когда Феликс был еще маленьким, не стоял на ногах, что он… — Игорь замешкался, пытаясь подобрать слово.

— Особенный? — Филипп опустил полотенце и беспечно пожал плечами. — Никак. Мне просто повезло.

Как только они переступили порог дома, Игорь сразу понял: что-то произошло. Первым, кого они встретили, был Клим. Обычно управляющий являл собой зрелище ничем невозмутимого человека, которого ничто на этом свете не заставит выйти из себя. Но сегодня он явно выглядел встревоженным и, едва поздоровавшись, скрылся в кабинете Ройтера.

Нина последовала за ним, не обращая внимания на Веру, которая что-то горячо нашептывала ей на ухо, и буквально захлопнула дверь перед ее носом. Филипп остановился посередине холла, настороженно наблюдая за окружающими. Игорь интуитивно почувствовал, что на данном этапе ему лучше удалиться со сцены. Наверняка кто-то забыл подпилить ногти Феликса, а ему не хотелось попасть под горячую руку хозяина. В конце концов, он человек посторонний, журналист, на него не должны распространяться применяемые в отношении молодежи меры воспитательного воздействия.

Он поднялся в комнату, принял душ и переоделся. Физический труд пробудил в нем зверский аппетит. Решив отложить работу по дневнику на послеобеденное время, Игорь поспешил спуститься вниз, где узнал последние новости. Пропали деньги. Пятьдесят тысяч.

— Пойдемте к столу. — Оксана как ни в чем не бывало одарила Игоря гостеприимной улыбкой, от которой у нормального человека должно было возникнуть желание, не обедая, убраться восвояси. Филипп едва успел сообщить Игорю о пропаже денег.

— Кто-нибудь видел Костю? — спросил Матвей, занимая свое место за столом.

— Я здесь. — Конюх появился из сада с потертой рацией в руках.

За столом воцарилось непривычное молчание. Все настороженно поглядывали друг на друга. Игорь постарался отвлечься, наблюдая за ночным призраком. Могло ли быть так, что это она закрыла его в подвале? Он сомневался. В этом не было никакой логики.

Марк Аркадьевич в компании Глеба и управляющего присоединились к остальным еще до того, как подали закуски. Выражение их лиц оставалось непроницаемым, особенно старался помощник Ройтера, напуская на себя загадочный вид.

Игорь продолжал наблюдать за ней, она, в свою очередь, не сводила взгляда со своего ночного компаньона по прогулкам. Что касалось их третьего друга, живущего в правом крыле, там же, где Игорь, то он вел себя как обычно. Хозяин дома задумчиво пригладил бороду и откашлялся. Все, как по команде, отложили вилки и ножи. Ройтер обвел стол тяжелым взглядом пронизывающих насквозь прозрачных глаз. Глеб заерзал на стуле:

— Марк Аркадьевич.

— Спасибо, Глеб, я сам. — Ройтер даже как будто не открыл рта, процедив эти слова через плотно сжатые губы.

Глеб вздохнул и замолчал.

— Пропали деньги, — внушительно произнес хозяин дома.

Все выдохнули, а Игорь бросил незаметный взгляд на Константина. После слов хозяина выражение его лица не изменилось, он продолжал хмуриться, глядя в пустую тарелку.

— Много? — поинтересовалась Нина так, будто слышала новость впервые.

— Достаточно, чтобы это исключало случайность, — ответил ее отец.

— Где были деньги? — спросил Филипп.

— Когда обнаружилась пропажа? — Матвей нервно качал ногой под столом.

— Послушайте, — Ройтер слегка повысил голос. — Такое в этом доме происходит впервые, и мне особенно обидно, что это произошло именно сейчас.

Он снова замолчал. Игорю стало его жаль. Он знал, что самое трудное — это когда случается что-то непредвиденное, надолго нарушая привычный ход жизни, а главное, когда тебе не оставляют шанса не участвовать в этом.

— Я не хочу, чтобы вы признавались в воровстве, — сказал Ройтер.

Игорь физически почувствовал, как сжались сердца у всех присутствующих. Это словосочетание — «признаться в воровстве» — еще вчера казалось немыслимым за этим столом.

— Я верю в то, что если кто-то из вас осмелился взять эти деньги, значит, у него на то были веские причины. Но знаете, чего я не могу понять? Почему этот человек не пришел ко мне?

— А если это кто-то из персонала? — Нина возмущенно блеснула глазами.

Ройтер замолчал и перевел тяжелый взгляд на нее:

— Я не сомневаюсь, что это сделал кто-то из членов нашей семьи.

Все робко принялись возражать. Оксана улыбнулась.

— Дослушайте! — Хозяин встал, взявшись рукой за спинку стула. — Я не собираюсь никого обвинять, не буду проводить расследование, у нас на это нет времени. Я прошу того, кто это сделал, прийти ко мне и попросить помощи.

Он выдержал паузу. Глеб скользнул взглядом по лицу Игоря.

— Это останется между нами, — закончил Ройтер, — я буду благодарен за смелость и смогу решить любую проблему. Я прошу того, кто это сделал, не заставлять остальных испытывать унизительное чувство вины за поступок, который они не совершали. Мы — одна семья!

Если бы Игорь был на их месте, то признался бы, хотя Арнольд считал, что лучше никогда ни в чем не признаваться. «Интересно, зачем ему деньги?» — подумал он.

— А сейчас, простите, у меня нет аппетита. — Ройтер вышел из-за стола.

Как только его невысокая подтянутая фигура скрылась из виду, Глеб подпрыгнул на месте и нетерпеливо обратился к Климу Сергеевичу:

— Нужно что-то делать! Нельзя пускать это на самотек!

— Что ты предлагаешь? — холодно поинтересовался Филипп.

— Обыскать все комнаты, конюшню, хозяйственные помещения, подвал!

Игорь не спускал глаз с конюха.

— Ты с ума сошел. — Вера зло швырнула салфетку на стол. — Никто из нас этого не делал, неужели не понятно!

— А кто? Кто украл пятьдесят тысяч? — вскричал Глеб.

— Что? — Матвей обескураженно развел руками.

— Пятьдесят тысяч?! — удивленно повторила Вера.

— А вы что думали? — Глеб усмехнулся. — Я привез зарплатные деньги на месяц.

— Ну, привез ты, положим, чуть больше, — поправил его управляющий. — Я, знаете ли, в курсе финансовых дел семьи. Это входит в мои прямые обязанности.

Глеб неожиданно потерял самообладание, покрывшись красными пятнами. Его карие глаза еще больше потемнели, кулаки сжались, он с ненавистью смотрел на управляющего.

— Успокойся, Глеб Николаевич, — примирительно сказал Клим. — Я просто хотел узнать, что случилось с остальными деньгами.