Свиток 3. Великий шаман - Егор Дмитриевич Чекрыгин

с ранеными, и, судя по виду, даже знаю, что именно делаю, а стоящий рядом оикияоо не возражает, стали окликать меня, показывая пальцами на лежащие тела или собственные раны.

Тут уж я начал привычно распоряжаться и тявкать на однополчан, требуя кипятить воду, рвать одежду убитых на тряпки и подтаскивать раненных… То ли мой изображающий знание вид, то ли вид стоящего рядом оикияоо подействовал, — но мне подчинились… Хотя, может быть, был какой-то особый приказ свыше дать мне некоторую волю? Потому как Асииаак сдержался и не стал приводить оплеухами в чувство зарвавшегося духа, даже когда я отказался добить по его приказу тех раненых, которых считал еще небезнадежными.

…Но хорошо хоть, что у того же Асииаака нашлась игла, а то бы мне пришлось совсем туго. Она да запас горькой травки, что я заготавливал для своей спины и болячек. На первых двух раненых, этого запаса хватило, а там уж и посланные мной бойцы притащили новые охапки…

А пока я накладывал жгуты и повязки и останавливал кровь. И лишь когда в малом котелке покипятились надерганные из одежды нитки и игла, приступил к зашиванию ран.

…Да уж, отвык я от такого зрелища… А вернее, почти и не знал. Раны, наносимые деревянными и каменными наконечниками. Рвущие и жутко уродующие человеческую плоть… Кажется, мой оикияоо был прав, когда приказывал добить тех двоих… Шансов у них маловато. Но теперь уж поздно, — буду стараться их спасти.

…Я как раз накладывал шины на перебитую руку одному из тяжелых пациентов, когда спиной почувствовал пристальный взгляд. Обернулся. Ну естественно, Эуотоосик присматривается к тому, что я делаю. Судя по чистым рукам и одежде, — коренным аиотеекам его знания сегодня не понадобились, и он то ли решил облагодетельствовать нас, «забритых», либо и впрямь просто пришел посмотреть, как я справляюсь.

Вскакивать и почтительно кланяться, согласно уставу, я не стал… Даже в аиотеекском войске для полевых хирургов должны быть какие-то исключения из правил железной дисциплины во время непосредственного исполнения служебных обязанностей… И судя по тому, что не огреб хлыстом от своего оикияоо, все еще стоявшего рядом, эти исключения были.

Эуотоосик подошел ко мне, под руку лезть не стал и советами не обременял, а вместо этого лишь поинтересовался, что я делаю и каковы мои прогнозы на шансы пациента вновь использовать эту руку на светлое благо Аиотеекской Империи.

На мой взгляд, шансов было не так уж и много… Когда каменный топор ломает руку, «чистым» подобный перелом назвать трудно. Помимо костей досталось и мышцам и коже и… не знаю чего там еще в руке есть и что это за белая дрянь торчала из раны… хрящи, наверное, но прежде, чем я добрался до костей, мне пришлось разгрести настоящее кровавое месиво. А еще вытаскивать из раны ошметки одежды (бедолага был из прибрежников и ходил в рубахе) и какую-то грязь. Боюсь, что даже если раненный и выживет, владеть рукой он уже больше никогда не будет.

…Вот примерно об этом я и поведал своему экзаменатору. И, естественно, в ответ он осведомился, нафига мне тогда надо мучиться самому и мучить пациента?.. Если бы я сам знал!

Проклятые сериалы про медиков, в которых старательно спасают любого попавшего в гигантскую мясорубку лузера, даже если после выздоровления у него из всех конечностей будет торчать только половинка члена… Ну такова клятва Гиппократа или еще что, — вытаскивать всех больных до последнего. Тем более что там государство и общество уж как-нибудь да изыщут возможность поддерживать существование калеки, раз уж смогли потратить кучу бабок на съемки тупого сериала для миллионов бездельников просиживающих диваны вместо того, чтобы работать.

А тут совсем другое дело. Тут калеке не выжить, и соображения гуманности… настоящей гуманности, настоятельно рекомендуют не длить муки больного долгим лечением, а впоследствии не ставить его перед выбором — влачить жалкое существование полного ничтожества или самостоятельно прервать собственную жизнь. Так, может, стоит послушаться умных людей?

…Однако ведь непросто же так старик Гиппократ мучился, выдумывая свою клятву, живя во времена, не слишком-то отличающиеся от моих нынешних? Может, даже у этого моего бедолаги есть малюсенький шанс, что он выживет и что рука начнет работать почти как раньше?.. Ну или еще более крохотный шанс, что я чему-то научусь и у следующего пострадавшего будет больше шансов?.. Или это защита от докторов-лентяев, которым проще добить пациента, чем лечить? Короче, — чтобы мне там ни говорили, а я пойду по стопам старика Гиппократа. Недаром через столько тысячелетий после смерти народ поминает его добрым словом!

— Понимаешь, оуоо Эуотоосик, — начал я, изображая всем своим видом величайшее почтение, однако чувствуя, что напряжение от битвы и лечения обернется сейчас очередным словесным поносом. Я наболтаю разной чуши и потом наверняка сильно пожалею об этом. — Есть такой Дух — Минздрав Гиппократович называется. Малоприятный, скажу я тебе, тип, очень коварный и капризный… Надо сказать, что одной из его любимых забав является обернуться змей и выпить чужое пиво прямо из чашки… Представляешь какой гад?.. Никогда не замечал, что вроде только налил в чашу пива, сделал пару глотков, а она уже пустая?.. Вот это его проделки! — У нас этого Минздрава Гиппократовича так прям и изображают змеем, обвившимся вокруг чашки и дующим из нее чужое пиво… Но я отвлекся. — При всей своей подлости и коварстве этот Дух помогает лекарям… Но опять же, он очень обидчив и непостоянен… Сам ведь, наверное, видел, что вроде бы выздоравливающий уже пациент вдруг умирает, а, казалось бы, безнадежный каким-то чудом идет на поправку? И самое большое оскорбление и обида для Минздрава Гиппократовича, когда лекарь не делает все возможное для спасения человека. Такому лекарю Дух уже не помогает, а, наоборот, начинает сильно вредить, убивая даже самых легких больных, за которых тот возьмется… Поэтому у нас все лекари, страшась прогневить Минздрава Гиппократовича, стараются лечить всех, у кого на их взгляд есть хоть малейшие шансы на выздоровление.

Эуотоосик выслушал мой ответ, но никак комментировать его не стал. Зато рожу сделал такую, дескать: «Что взять с дикаря и с его предрассудков?» А потом задал новый вопрос:

— А нитки и иглу ты зачем в воде варил?

— Жертва Минздраву Гиппократовичу, — ляпнул я, обидевшись на эту сомневающуюся рожу. — …Лучше бы, конечно, коньячок и