Авантюра - Ричард Старк

Паркер шел по дороге навстречу мужчинам, потом остановился и повернул назад к джипу. Миновал джип и через двадцать ярдов развернулся и снова пошел вперед.

И тут же увидел ее над верхушкой стены — черную, пластиковую, изогнутую, выглядевшую среди камней чужеродным телом. Ручка!

Его губы растянулись в улыбке. И он направился к ручке.

Но едва он сделал шаг в сторону от дороги, мужчины принялись швырять в него камни. Старик был слаб, и камни, которые он бросал, не долетали до Паркера; молодой же имел точную руку и верный глаз.

Они мешали ему и раздражали. Паркер достал из кармана револьвер Ингленда и показал им. Убивать он их не собирался, считая это глупым и бессмысленным.

Но крестьяне продолжали бросать в него камни даже после того, как он пригрозил им, а старик даже начал кричать:

— Хай! Хай! Хай!

Тогда Паркер выстрелил, и пуля вздыбила пыль у ног молодого.

Оба остановились, глянули вниз, где поднималось облачко пыли, затем друг на друга и выпустили камни из рук.

Но они не ушли. Застыв опять на месте с отсутствующим выражением лиц, продолжали наблюдать за тем, что делал этот неизвестно откуда взявшийся гринго.

Паркер дошел до стены, ухватился за выступающую ручку и потянул, почувствовав с удовлетворением, что чемодан полон. Он отнес его к джипу и уложил на полу перед сиденьем пассажира. Затем вернулся к стене, передвигаясь вдоль нее и заглядывая через верх, и скоро нашел второй.

Положив оба чемодана на капот, открыл их. Как и предполагалось, они ломились от денег, но маленькие мешочки с бриллиантами пропали.

Он поднял голову и увидел, что мужчины тихо и сердито препираются. Один из них явно хотел делать одно, а второй — другое. Заметив, что он смотрит на них и что чемоданы открыты, оба сразу пришли к общему решению. Старательно изображая небрежную походку и внимательно наблюдая за каждым движением Паркера, они сошли с дороги, направились к стене и перелезли через нее. Молодому пришлось помочь старику сделать это. Когда оба оказались по ту сторону, то не оглядываясь зашагали прочь от дороги, прямо по пустыне.

Паркер отпустил их. С ними не было бриллиантов, иначе он нашел бы их в чемодане, поэтому решил, что драгоценные камушки, по всей видимости, зарыты где-то вместе с Бароном. Паркер не говорил по-испански, а эти двое вряд ли знали английский, и допрашивать их ему показалось слишком сложным и пустым занятием. В любом случае деньги он получил в полной сохранности, а болтаться здесь и разыскивать бриллианты значило бы потерять много времени. Вот почему Паркер и дал им уйти.

Чем дальше они удалялись, тем быстрее шли и вскоре бросились бежать. Вообще эта парочка выглядела очень комично.

Повернувшись к джипу, Паркер увидел, что Грофилд сидит. Под слоем пыли его лицо сделалось совсем серым.

— Это все наше, дорогой? — спросил он.

— Все, кроме бриллиантов. — Паркер закрыл чемоданы и положил один на пол впереди, а второй — сзади. — Бог с ними, с бриллиантами, — улыбнулся он, вспомнив удирающих крестьян.

— Куда, о куда же пропал мой Барон? — воскликнул Грофилд, пытаясь изобразить трагический жест.

Паркер показал на две фигурки, удалявшиеся от них по пустыне.

— Думаю, эти двое позаботились о нем. И товар прихватили они.

— Ингленд страшно огорчится, — посочувствовал Грофилд. Он улыбнулся, оглянулся вокруг и, нахмурившись, спросил: — А кстати, где он? Ингленд где?

— Мы сбросили его и водителя.

— Паркер, ты чудо! — Паркер уселся за руль.

— Ляг, — приказал он. — Я не могу по таким дорогам вести машину медленно.

— Я знаю, ты делаешь все, что можешь, старина, но если бы ты выкроил еще несколько минут для врача...

— Это следующий пункт, — кивнул Паркер. — Ложись.

— Один момент. — Грофилд, улыбаясь, улегся на сиденье и закрыл глаза. Он выглядел как мертвец.

Глава 4

Паркер поднялся в бюро «Америкэн экспресс» с сотней долларов в кармане и вышел оттуда с одной тысячей двумястами пятьюдесятью песо, что полностью соответствовало одно другому.

Внизу, на первом этаже здания, находилась почтовая стойка, вдоль которой постоянно тек поток отдыхающих американцев,•получивших письма или деньги из дома. Там появлялись группки из трех-четырех молодых учителей на каникулах, пожилые пары, одетые слишком тепло для здешнего климата, кучки экстравагантных юных соотечественников, выглядевших точно так же, как и их сверстники в Гринвич-Виллидже или Латинском квартале Норт-Бич.

Паркер поболтался в холле минут десять, пока не заприметил мальчишку, который с видом бездомного пса потолкался у стойки и отошел ни с чем — видно, из дома ничего не прислали. Он направился к двери с еще более грустным видом. Его туфли были не чищены, брюки не глажены, рубашка не стирана, а волосы не стрижены.

— Эй, ты! Подойди-ка сюда на минуту! — окликнул его Паркер.

— Кто? Я?

— По-испански говоришь?

— По-испански? Конечно. А в чем дело?

— Хочешь быстро заработать десятку?

— Долларов?

Этот парень мог говорить только вопросами. Паркер кивнул.

— Долларов.

Физиономия юнца расплылась в улыбке.

— Кого я должен убить?

— Пойдешь со мной и будешь переводить.

— Ведите.

— Тогда вперед! — откликнулся Паркер и направился вниз по улице.

Он находился в Мехико на авеню Ниса и направился на угол, к пересечению ее с Пасео-де-ла-Реформа — главной магистралью города, ведущей с востока на запад. Здесь свернул направо. Реформа представляла собой широкий проспект с газонами по обеим сторонам и статуями почти на каждом крупном перекрестке. Добравшись до ее пересечения с авеню Лос-Инсурхентес, второй главной улицей, разделяющей город с севера на юг, где возвышалась величественная статуя индейца по имени Куаухтемок, Паркер подозвал песеро — так назывались такси, которые курсировали по Инсурхентес и Реформе и могли довезти пассажира в любую точку на этих улицах за одно песо или восемь центов. Песеро представляли собой красные или оранжевые «шевроле», «опели» или «форды», развозившие от одного до пяти пассажиров.

В машине уже сидели сзади три человека, поэтому Паркер с провожатым устроились впереди рядом с водителем, и такси отправилось на север.

На авеню Паганини на окраине города Паркер с мальчишкой покинули такси последними. При расчете им пришлось разменять десятипесовый банкнот. Торопливо отсчитав восемь песо сдачи, таксист тут же рванул назад, в центр.

— Сюда, — указал Паркер мальчику, и они направились вдоль улицы. По дороге миновали джип, который Паркер бросил недавно здесь.

Мехико находился в пятистах милях дальше от американской границы, чем Касас, но имело смысл приехать именно сюда, и Паркер приехал. Ингленд и его друзья теперь разыскивают его изо всех сил, но, он надеялся, будут искать не в тех местах: на север к границе и на юг до Сьюдад-Виктории. Но это зависело от того, поверят ли они, что он сбежал ради поисков Барона, или нет. Поэтому он старался держаться подальше от границы и от Сьюдад-Виктории.

И еще. До тех пор пока он не сможет покинуть Мексику навсегда, ему следовало держаться крупных городов, больших курортов, где американцы не так заметны. А самый подходящий из них, безусловно, Мехико. Поэтому, захватив чемоданы, он из Касас направился назад, к Сото-ла-Марина, и дальше на юг, мимо того большого камня, возле которого они впервые выехали на дорогу, вплоть до Алдамы, где находилась государственная бензоколонка, торговавшая бензином «Пемекс». Высшего сорта у них не оказалось, и Паркер залил полный бак и еще двадцатилитровую канистру бензином второго сорта, единственным, который можно было купить в Мексике. Лишний раз останавливаться по пути и, таким образом, оставлять следы он считал по меньшей мере неосмотрительным.

За Алдамой дорога улучшилась. Он поехал на юг, через Мануэль, а затем на запад через Сьюдад-Манте — довольно большой город, как ему показалось, переполненный мужчинами. Женщины на улицах его появлялись крайне редко. За Сьюдад-Манте он выбрался на шоссе 85 — трассу, которая вела непосредственно в Мехико. Ночь с понедельника на вторник они провели в джипе севернее Симапана и уже до обеда во вторник въехали в столицу. А как только они пересекли границу города, Паркер тут же избавился от джипа и нашел врача для Грофилда.

Еще в Касасе он пришел к выводу, что им не стоит терять время на поиски врача, прежде чем они смогут избавиться от джипа. Рана Грофилда не кровоточила, транспортировка его не представляла особых трудностей, поскольку он чаще всего пребывал в бессознательном состоянии, хотя иногда, приходя в себя, и выдавал свои дежурные шутки, но затем снова впадал в беспамятство.

Только теперь, когда Грофилд находился на попечении врача и когда в кармане у него завелись деньжата, а рядом шел говорящий по-испански гид, выглядевший слишком наивным, чтобы что-то заподозрить, Паркер почувствовал себя лучше, ему стало легче дышать. Возле дома врача он предупредил мальчишку: