Уловка - Иден Финли

более нам с тобой не привыкать спать вместе, — говорит Мэддокс, протягивая мне рюмку.

На этот раз я отказываюсь от соли и лимона и пью вчистую. Затем Мэддокс наполняет ту же рюмку и выпивает сам.

— Я думал, ты сделаешь нам «Маргариту», — произносит Мэддокс, поморщившись.

— Я планировала, — ответила Стейси, — но шоты – это гораздо проще.

Несмотря на протест Мэддокса против хоккея, это не мешает ему выкрикивать: «Это мой брат!» всякий раз, когда показывают Томми. И каждый раз, когда тот бьёт по воротам, наполнять нам рюмки.

Я намекнул Мэддоксу, что суть состоит в том, чтобы выпивать, когда гол реально забит, но он ответил, что этого слишком долго ждать, а хоккей становится для него веселым, когда он кайфует.

Стейси хватает трех шотов чтобы вырубиться, а это значит, что мои крики болельщика должны стать тише.

Мэддокс и я продолжаем наблюдать, как Детройт пытается обыграть Бостон, но игра заканчивается ничьей, и они выходят в овертайм.

— Боже, это еще не все? — скулит Мэддокс.

— Мы можем посмотреть что-то другое, — чисто из вежливости говорю я.

Игра идет вничью, и осталось только дождаться, когда какая-то из команд забьет решающий гол. Он же не лишит меня этой возможности?

— Было бы здорово. Но я вижу, насколько тебе это нравится. Поэтому я пойду спать, но, как я уже говорил, ты можешь остаться.

Моему члену очень нравится такая перспектива, но я не уверен, что смогу находиться с Мэддоксом в одной постели и не прикасаться к нему. Последние две недели я старался не думать о нем, но все мои попытки отвлечься только слегка сбавляли возбуждение.

Пока Мэддокс чистит зубы в ванной, Томми забивает решающий гол, и игра заканчивается. Но я не в состоянии радоваться их победе, так как думаю лишь о том, как рискованно тут оставаться.

Мой мозг кричит, чтобы я пошел на это, напрочь забыв об Эрике, но в то же время я не могу не ругать себя, что позволяю мыслям об Эрике вообще как-то влиять на мое решение. Но если я сейчас начну что-то с Мэддоксом, то постоянно буду думать о том, не манипулирую ли я им каким-то образом. Я считаю, что гомофобия бывает двух типов: парни, которые сами не разобрались в своих сексуальных предпочтениях и боятся этого; и парни, которые являются гомофобами, только ради того, чтобы быть ими. Изначально я думал, что Эрик относится ко второму типу, но после того, как мы с ним поцеловались, я понял, он боится признавать то, что часть его, пусть даже очень маленькая, не против секса с парнем. То, что случилось между нами, не только разрушило нашу дружбу, но и перевело его гомофобию из пассивной в агрессивную. Хотя Мэддокс, кажется, в полном порядке с осознанием своей сексуальности, я не хочу его обманывать. Не то чтобы я собирался это делать. Но я ничего такого не задумывал и с Эриком. Я не хочу давить на Мэддокса, или подталкивать к чему-то, к чему он не готов, а потом вынуждать его сходить с ума из-за меня.

— Ты в порядке? — интересуется Мэддокс, выходя из ванной и застав меня, смотрящим в одну точку.

— Мне пора. Я поймаю такси до дома, — говорю я и встаю, чтобы уйти.

Выражение лица Мэддокса меняется, но он пытается скрыть разочарование.

— Я провожу тебя.

— До двери не так и далеко.

Он улыбнулся.

— Ты прав. Уверен, что доберешься до дома? Ты не слишком пьян? — Он шутливо толкает меня, но я не двигаюсь с места. — Очевидно, еще не слишком.

— Я не сомневаюсь, что смогу выдержать пятнадцать минут в такси.

— Как скажешь.

Он смотрит себе под ноги, перекатываясь с пятки на носок.

— Что? — спрашиваю я, вместо того чтобы уйти.

— Ты собираешься и дальше игнорировать меня?

Я потираю свой затылок.

— Нет, не думаю, что смогу, — отвечаю я, хотя совсем не то хотел сказать.

Мэддокс делает шаг ко мне, но я отстраняюсь.

— Но я... м-м...

Просто отличное время, чтобы потерять дар речи.

Судя по самодовольной улыбке на лице Меддокса, я понимаю, что ему нравится то, насколько я растерян. Он сокращает расстояние между нами, прижимается ко мне грудью. Желание поднять руку и притянуть его светловолосую голову к себе заставляет меня сжать руки в кулаки.

— Дик...

Мой взгляд скользит по его губам, и, безусловно, я жажду их, но не стану тем самым парнем для него.

— Я не могу, — шепчу я и делаю шаг назад.

— Можешь. Я не Эрик.

Я перевожу взгляд на Стейси, чтобы убедиться, что она все еще в отключке. Моя семья не должна узнать, что произошло. Никогда.

— Как бы я ни хотел снова поцеловать тебя, — выдавливаю я из себя ложь, — мне не нравится делить постель с новичками. Но я знаю кучу ребят, которые с радостью помогут тебе в этом.

Я пячусь задом к двери, шаркая ногами.

— Я черкну тебе смс. Я встречаюсь с друзьями в следующие выходные.

Мэддокс засовывает свои руки в карманы.

— Да, хорошо... Звучит неплохо.

Я мысленно вычеркиваю всех своих друзей, которые будут во вкусе Мэддокса. После чего мысленно делаю пометку не приглашать их потусоваться в следующие выходные. Потому что даже если я не могу стать его экспериментом, я не хочу, чтобы им стали они.

Уровень мудака — профессионал.

ГЛАВА 11

Мэддокс

Что я здесь делаю?

С тех пор как Дэймон сбежал из моей квартиры в прошлые выходные, я убеждал себя отпустить это. Он мне не доверяет, и я ему не подхожу. Конец истории. Мне нужно двигаться дальше.

И вот сейчас я стою перед баром, где, как он сказал, я смогу познакомиться с его друзьями, которые «смогут мне помочь». Дэймон не хочет понимать, что дело не в экспериментах, а в желании встречаться с ним. Если бы я просто хотел завести интрижку, то пошел бы и сделал это, как всегда.

Почему единственный человек, который мне реально понравился за все эти годы, тот, с кем у меня было больше, чем просто одно свидание, не хочет встречаться со мной только потому, что у меня не было отношений с парнями до этого? Ведь это чисто техническая часть вопроса, я не уверен, что моя история с Мэттом