Уловка - Иден Финли

— Нет, все не так. Я просто лучший друг его сестры, и он не хочет, чтобы мной кто-нибудь воспользовался, потому что потом ему придется отдуваться перед Стейси.

— Да, Стейси пугает, — Ноа слегка улыбнулся, — но уверен, что дело не только в этом. И думаю, что ты к нему тоже неравнодушен. Иначе что тебе мешает запрыгнуть ко мне в тачку? Халявная поездка с горячим парнем вместо метро, где довольно холодно. Думаю, выбор здесь был бы очевиден.

— Я смотрю, скромности тебе не занимать.

Ноа смеется.

— Просто я реалист. Я горяч, и у меня есть бабки, я – идеальная цель.

— Да, если бы мне был нужен сладкий папочка. Но это не так.

Его улыбка никуда не делась, когда он осмотрел меня с ног до головы.

— Я слишком молод, чтобы быть для тебя папиком. И обещаю не приставать, если позволишь подвезти тебя до дома. Очевидно, у тебя что-то есть с Дэймоном, и несмотря на то, что ты в моем вкусе, мне не нравятся парни, которым нравится кто-то другой. Если только дело не попахивает тройничком, и к тому же...

— Ладно-ладно, уговорил. Ты можешь подбросить меня домой.

Ноа должен прекратить болтать обо мне, о Дэймоне и о тройничке. Это рисует в моей голове слишком много образов, которые могут сделать мой путь до дома крайне некомфортным.

Ноа приглашает меня в свою машину. И я решаюсь пойти на это.

ГЛАВА 12

Дэймон

Дэймон: Не связывайся с Ноа.

Я вновь смотрю на сообщение, которое отправил уже час назад. У Мэддокса отключена функция, благодаря которой я бы мог узнать, прочел он его или нет, и я немного злюсь на него за то, что он такой догадливый. Потом ко мне приходит осознание, что это моя вина, потому что я сам научил его, как обмануть Стейси, чтобы она считала, что ее сообщения не прочитаны.

Позволь мне отслеживать тебя, черт возьми.

Кажется, я становлюсь неврастеником. Зашибись.

После дерьмового ду́ша я забираюсь в постель, убеждая себя не заглядывать в телефон, как какой-то отчаявшийся неудачник. Но моя рука сама тянется к нему. Я лишен силы воли, когда дело касается Мэддокса, и я уверен, что мои смешанные сигналы подстегивают его.

Мэддокс: А почему бы и нет? Ты разве не этого хотел?

Вот дерьмо. У меня такое чувство, что Мэддокс зол на меня. Или дразнит. Я бы хотел поговорить с ним, чем вести переписку, так как по смс не могу распознать его настрой. Но я ни за что не стану ему звонить.

Дэймон: Он не лучший вариант.

Мэддокс: Он горяч, состоятелен и не ищет ничего серьезного. Разве не этого ты хотел для меня? Для экспериментов? Почему этого недостаточно?

Дэймон: Он придурок. И потаскун.

Конечно, это не совсем так. Ноа может быть и мудак, и ранее вел себя как шлюха, но на самом деле он отчасти одиночка.

Мэддокс: Вы со Стейси и про меня говорите «потаскун».

Дэймон: Мэдди... Пожалуйста, скажи мне, что у вас ничего не было.

Мэддокс: Ну, не знаю. Мне это нравится. Хотя было бы лучше увидеть, как ты мучаешься, лично.

Дэймон: Придурок.

Мэддокс: У нас с ним ничего не было.

Дэймон: Не многие отказывают Ноа.

Мэддокс: Я это понял. Спасибо, что познакомил меня со всеми. Скайлар уже подружилась со мной на фейсбук, так что думаю, я не слишком плохо себя вел при встрече.

Дэймон: Перед ними? Это невозможно.

Меня терзают сомнения, прежде чем я набираю еще одно сообщение.

Дэймон: Каковы шансы, что ты сможешь улизнуть с работы во вторник днем? Я должен пойти в Университет Олмстеда, чтобы пообщаться с одним бейсболистом. Думаю, ты бы мог помочь мне там сориентироваться.

Это ужасный предлог. Я навещал Стейси несколько раз, когда она там училась, поэтому прекрасно мог сориентироваться сам, но, видимо, я больше не могу держать себя в руках. Превосходно.

Мэддокс слишком долго отвечал на мое последнее сообщение, поэтому к тому моменту, когда мой телефон завибрировал, я уже сгрыз ноготь большого пальца настолько, насколько это было возможно.

Мэддокс: Без проблем.

***

Внутри меня все сжалось в нервный комок, пока я жду Мэддокса у восточного входа в его альма-матер.

— Эй, — окликает меня Мэддокс сзади.

Я оборачиваюсь и усиленно стараюсь улыбаться, но судя по его озадаченному выражению лица, у меня это не очень получается.

— Ты в порядке? — интересуется он.

— Да... все отлично. А ты?

— У меня все хорошо. — Его взгляд скользит по мне. — А где же твой костюм?

Я бросаю взгляд на свои джинсы и футболку.

— Решил не выделяться. Если люди будут знать, что я работаю в агентстве, они набросятся на меня и начнут втирать о том, что их сын лучший. Я прекрасно знаю об этом, потому что мои родители делали именно так, когда я играл. Они подходили ко всем людям в костюмах и пытались выведать, где они работают.

Мэддокс засмеялся.

— Бейсбольное поле находится там.

Множество людей останавливают нас и здороваются с Мэддоксом, и он приветствует каждого, словно они друзья, которые давненько не виделись. Дружелюбность – это одна из черт, которой я восхищаюсь в Мэддоксе, но также это означает, что нам понадобится в два раза больше времени, чтобы добраться до поля.

— Итак, мы сейчас вроде шпионов? — поинтересовался Мэддокс, когда мы наконец-то добрались до ворот стадиона.

— Шпионов?

— Да. Твой объект в курсе, что ты за ним будешь наблюдать, или мы должны оставаться незаметными?

— Разве возможно, чтобы ты оставался незамеченным? Тебя тут каждый знает.

— Меня здесь любили. Нет, я был здесь Богом.

— Тогда понятно, — фыркнул я.

— Шучу. Большинство людей, которые нам сегодня встречались, просто были в моей группе, когда я был ассистентом преподавателя. Они любят меня только потому, что я щедро оценивал их работы.

— Ты был ассистентом преподавателя?

— Ты говоришь так, словно удивлен тому, что я достаточно умен.

— Нисколько. Просто я думал, что ты, как и Стейси, плывешь по течению из средних оценок, потому что у тебя было слишком сильное похмелье для того, чтобы прикладывать какие-то усилия.

— Я был здесь на неполной академической стипендии, поэтому мне было необходимо сохранять