Ди-Джей - Александр Берник

вездесущий и ненавистный голос Джей безжалостно ликвидировал сладостное сновидение на самом интересном месте:

— Может ты всё-таки обратишь на НАС своё драгоценное внимание, — проурчала она милой киской, а потом как рявкнет, — или мне заорать надо!

Подъём Дима произвёл, как по тревоге, по случаю уже нанесённого ядерного удара по тумбочке дневального. Кинулся было на ощупь искать портянки с сапогами или носки с берцами, но, открыв ошарашенные глаза, замер, как изваяние на четырёх конечностях.

В окружении светло-серого «ничего», он мгновенно почувствовал себя не обезьяной, а самим собой. То есть настоящим. Хотя был одет как последняя обезьяна, то есть стоял в звериной позе абсолютно голым.

Продолжая прибывать на корячках, он обернулся в сторону громкоговорителя и замер с отвисшей челюстью. Перед ним на роскошном троне восседал чёрный латексный ангел со светящимся ликом в виде молодой, божественно красивой, но очень несимпатичной для Димы девушки с красной чёлкой, поблёскивая спиралью во лбу. Вид бестии был крайне недовольный. И это ещё мягко сказано.

Суккуба, поняв, что грязное и жалкое ничтожество опознало властительницу его судьбы и личного преподавателя по извращённой науке по совместительству, откинулась на спинку трона и леденящим душу голосом потребовала:

— Выкладывай. Мы к тебе прислушиваемся.

Дима с недоумением осмотрел себя в поисках карманов, из которых она требовала что-то выложить, но, не найдя таковых, поинтересовался вслух:

— Чего выкладывать? Я ничего у тебя не брал.

— Дебил, — рявкнул адский ангел, резко вскакивая на ноги, создавая при этом воздушную ударную волну, вновь роняя ученика на бок и метра два протаскивая по непонятно чему, — ты где, по-твоему, находишься? В своём обезьяннике?

Дима, толи оглушённый рёвом Высшего Существа, толи деморализованный сверхъестественным ударом, вяло принял сидячее положение даже в этой, казалось бы, устойчивой позе, пошатываясь, будто вокруг штормило. Потряс головой. После чего медленно огляделся, стараясь собраться мыслями.

Вокруг было виденное им светло-серое «ничего», без верха и низа. При этом ещё не имеющее горизонта, как такового, ни с какой стороны. Молодой человек не знал, что это такое и тем более не имел представление, как это всё называется.

С одной стороны, для успокоения Дима, принялся лихорадочно соображать, как бы это всё обозвать. С другой, стараясь во что бы то ни стало ответить на заданный вопрос грёбаного ангела. Только бы она больше не орала и не била, тем более спросонок. Это же так низко с её стороны.

— Дебил, — жалобно проскулила Джей чуть не плача, и вновь бухаясь на трон, — Вот угораздило же меня связаться с этим убожеством.

Тем временем оговорённое убожество было выведено из пограничного с шизофренией состояния посредством непонятно откуда взявшейся ледяной воде, вылитой одуревшему на голову. При этом, даже придя в себя, Дима некоторое время оставался в полном недоумении, не понимая, откуда вылили и куда потом эту воду девали. Так как, несмотря на реальное ощущение, что его только что окунули в прорубь, он оказался абсолютно сухой.

Но почему-то предвидя дальнейшие над собой издевательства, он постарался их заблаговременно остановить, поднимая руки, как при сдаче в плен, и торопливо проговаривая, словно объясняя тупому рефери на ринге, что никакого нокаута не было и он в полном порядке:

— Всё-всё. Я понял. Успокойся.

— Что ты понял? — на этот раз непонимающе затупила Суккуба, не соотнося его нелогичный ответ с происходящим.

— Всё, — решительно подтвердил ученик, с глубоким кивком, отчего-то тяжело дыша и глазами преданной собаки уставившись на небожителя.

Наступила пауза. Джей пыталась сообразить, что он имел в виду. Дима молча даже мысленно, уставился на Суккубу, уже ничего не имея в виду, как и не имел до этого, но, чувствуя, что требуется закрепить начавшуюся разрядку напряжённости, тут же добавил в своё оправдание:

— Я просто ещё не проснулся, — но тут же, спохватившись, исправился, вновь сдаваясь в плен с поднятыми руками, — нет, вот теперь я точно проснулся.

— Дебил, — в третий раз констатировала Суккуба очевидное, но на этот раз с интонацией обречённости.

Она посмотрела на своего горе-ученика с нескрываемой жалостью. Поёрзала на троне от увиденного и отвела взор в сторону, тоскливо спросив:

— Ну вот, что мне с тобой делать?

— Всё нормально. «Я — ведущий», — неожиданно брякнул очередную нелогичность ученик, — я так понимаю, что ты решила устроить мне экзамен по заданной теме?

Суккуба не подтвердила, но и не опровергла его предположение, продолжая смотреть в никуда, о чём-то размышляя про себя. Через некоторое время она принялась это проделывать вслух, словно говоря сама с собой:

— Ты, как истинный паразит, слишком хорошо устроился. Даже начал задумываться о постоянной прописке.

Дима резко напрягся, не ожидая ничего хорошего, тут же обматерив себя за крамольные царские помыслы. Запнулся в самобичевании и опять покрыл себя толстым слоем мата, так как осознал, что она его и сейчас слышит.

Джей, снисходительно улыбаясь, перевела взор на кающееся ничтожество и продолжила излагать мысли вслух. Негромко, но вполне разборчиво:

— По-хорошему надо было бы тебе устроить там Кузькину мать, чтобы Рай Адом показался. Так сказать, в воспитательных целях. Но это, к сожалению, лежит за рамками учебного плана. А жаль.

— Виноват, — принялся подлизываться провинившийся, — зажрался. Но это было всё в рамках твоей учебной программы. Ты велела стать «ведущим» для всего женского общества. Я им стал.

— А чего тебе им не стать, совершив военный переворот и захватив ничем не ограниченную власть?

— Извините, — тут же влез ученик с претензией, — Была указана цель, но не определялся путь её достижения, а значит, я посчитал себя вправе определять его самостоятельно.

— Согласна, — неожиданно жёстко проговорила Суккуба, враз сделавшись серьёзной, — это задание зачтено. Мне действительно не важно, как ты научишься управлять собой и другими. Получилось даже лучше, чем предполагалось. Со вторым дополнительным заданием тоже, в общем-то справился. Но позволю себе сделать одно замечание. Твои размышления по поводу бывшей, там, на завалинке — в корне не верны, что говорит о незрелости твоих суждений. Напомню, если ты забыл. Зрелость рассудка — это правильная постановка вопросов самому себе. Ты неправильно сформулировал вопросы, в результате чего сделал ложные выводы. Чтобы рассуждать о взаимоотношениях, требуется хоть немножко в них разбираться. А ты ещё этого делать не умеешь. Поэтому выбрось подобные вещи из головы и учись, пока есть возможность. Запомни, что я сказала. В конце обучения ты в корне пересмотришь своё отношение к супруге. Это я тебе обещаю.

— А надо будет?

— Не захочешь, да сделаешь. Но это будет позже. Может быть. А сейчас я жду от тебя главное. Перевод.

Дима как-то резко успокоился, хотя