Ди-Джей - Александр Берник

явление по своей сути нейтрально. Позитивную или негативную окраску оно приобретает благодаря твоему отношению к нему. Ты идёшь летом по раскалённой пустыне и костеришь жару последними словами, а дойдя до дома, заваливаешься в баню с друзьями, где температура значительно выше природной песочницы, и получаешь кайф. Явление жары по внешним проявлениям, в общем-то, одно и то же, а вот отношение к нему разное. Отсюда и разный результат восприятия. Так же и здесь. Можно думать о дряблости и противной мягкости, а можно о нежности и трепетной податливости.

Костерок домашнего очага тем временем потух, и Дима, увлёкшись в полной темноте тактильным изучением особи противоположного пола, уже входя в раж, то же сопел, как и У, с удивлением купаясь в новых для себя эмоциях партнёрши.

Дима: — Это получается, я к каждой женщине должен персонально подстраиваться?

— Привыкнув к одной женщине и затаскивая в постель другую, ты теряешь то, к чему привык, что возбуждало и влекло раньше. Столкнувшись с новой, неизвестной, ты обречён по новой привыкать.

Дима: — Я так полагаю, что женщина в этом отношении тоже заново учится получать от нового мужчины удовольствие?

— Не совсем, — «обломала» его скоропалительные выводы Джей, — В этом отношении женщина качественно отличается от мужчины. Мужчина может получить оргазм с любой женщиной. Ему в принципе без разницы в кого совать, тем более, когда темно и ничего не видно. А вот для женщины всё сложнее. Ни один мужчина НЕ МОЖЕТ довести женщину до оргазма по определению. Он способен лишь помочь ей получить его самостоятельно.

От явно записываемой в мозг информации, на этот раз помутнения в голове не произошло. Диму лишь слегка повело, как подшофе, что только способствовало раскрепощению. Он к этому времени уже достаточно изучив особенности анатомии старушки, доведя себя до состояния «невтерпёж», даже не обратил внимание на спецэффект и с мыслью, мол, да ладно, всё потом, полез на самку помогать ей в получении удовольствия. Или в получении его для себя, что, судя по его торопливости, больше соответствовало истине…

Глава 6. Локация 1. Жизнь подобна скоростной трассе, где стоит только задуматься о высоком, как ты уже в чьей-нибудь заднице.

Сон как рукой сняло, и рыжий обезьян, выбравшись из норы усталой побитой собакой, плюхнулся у хода с противоположной стороны от соглядатая. Тот, видя, что его не пинают и не прогоняют, поелозил на благоустроенной лежанке из листьев и завалился на бочок. «Спящий» шпион для начальства всегда почему-то более ценный сотрудник.

Выжатый, как лимон за этот долгий нескончаемый день, Дима завалился на покатую стену норы и, задрав голову, уставился на звёздный купол. Красота ночного неба завораживала. Такого сплошного ковра небесных светил он не видел ещё никогда в жизни. Даже находясь здесь уже достаточно долгое время, как-то ни разу не представлялось возможности полюбоваться ночным небом.

Всё как-то не по-человечьи у него тут. Когда подходило время к «выключению» солнца, он уже был высушен как сухофрукты, этой обезьяньей жизнью. Ни то, что в родном мире, когда в это время суток «жизнь» у него только начиналась, особенно с пятницы.

Здесь же наступление ночи всегда проходило в постоянном процессе изучения женской первоприроды на одной и той же особи обезьяньей наружности, с последующей потерей сознания в виде крепкого сна, до очередного включения небесного светила. Притом даже без сновидений. По крайней мере, при пробуждении, ни одного сна не помнил.

И вот сегодня он впервые поменял особь для исследования и так же впервые не завалился спать, а вышел в ночь подышать. Почему-то сразу вспомнилась родная Москва. Почему? Да, наверное, по ассоциации с орущими вокруг джунглями. Местные дебри, подобно столице тоже по ночам не спали. Это, во-первых. А во-вторых, в джунглях в тёмное время суток постоянно кто-то кого-то жрал с визгом и воплями. И это почему-то тоже напомнило милый-премилый мегаполис.

А принявшись ностальгировать по родному миру — вспомнил Ольгу, родителей, друзей. Вспомнил, наконец, кто он на самом деле. А то в последнее время так свыкся с окружением, что и забыл себя настоящего. В принципе, ему здесь даже в определённой степени нравилось. Уйма новых впечатлений, интересная насыщенная жизнь, свежий воздух, экологически чистая еда. Но вот впервые что-то внутри защемило.

Навернулась предательская слеза слабости, а вместе с ней захотелось домой. К друзьям, с которыми корешился почти с самого детсадовского горшка. Захотелось к маме с отцом заглянуть в гости, порадовать предков своим нечастым визитом и непременно что-нибудь съесть, из того что мама приготовила. К некогда любимой девушке, а теперь разочаровавшей его жене. Интересно, как она там?

И вообще. Молодой человек впервые задумался, а что с ним стало в его реальном мире? Он исчез или продолжает жить в виде двойника? А если продолжает, то что делает? Нет. Скорей всего, просто исчез. Найдут машину на обочине, а в ней никого, и объявят без вести пропавшим. Мало ли людей пропадает в его мире непонятно как, и непонятно куда. Интересно, как Оля это воспримет? Будет ли переживать, плакать? Как она вообще оценила свою выходку на следующее утро, протрезвев?

Женщина всегда находится в режиме поиска лучшей жизни. И та, что была у Ольги, её явно не устраивала. Почему она с ним просто не поговорила, а устроила это свадебное стыдобище? В конце концов, она молодая, красивая и неглупая, могла бы давно уже себе на стороне кого-нибудь завести для секса. А может и завела. Может, это её и подвигло на скандал?

Хотя вряд ли. Если бы хотела уйти к другому, то просто бы взяла и ушла. Вот это было бы в её стиле. Послала бы меня. Молча собрала вещи и ушла. А то что она сделала, абсолютно на неё не похоже. Скорее всего, благоверная дошла до точки кипения и, напившись, её прорвало. Получается, она хотела изменить свою жизнь к лучшему путём изменения меня, а не с другим.

Интересно получается. Смысл жизни для женщины — это некая халява для её вечного «хочу». Ей всегда хочется чего-то лучшего, чем есть. Всегда. Независимо от среды обитания, возрастных рамок, социального положения. Только удовлетворение её «желаний» делает жизнь женщины полноценно счастливой.

Но, достигнув желанного рубежа, ей хочется чего-то ещё большего или просто чего-то другого, но обязательно эмоционально будоражащего. Она хочет жить в ярком эмоциональном мире своих предпочтений, в мире не приедающегося разнообразия чувств, но вместе с тем консервируя, усовершенствуя своё «гнездо», куда входят все