Половецкий след - Посняков Андрей

Встречали знатно. На пристань вышли все – воевода Корней Агеич, староста Аристарх, ну и Мишины люди – наставники. Да и все свободные от несения службы – выстроились в ряд, сверкая кольчугами. Ну и простой люд толпился – глазел.

Приехавший боярин – бровастый, дородный, с черной с проседью бородой – с дедом Корнеем обнялся прилюдно, не чинясь. Со старостой же просто поздоровался, хоть и приветливо, а подошедшему сотнику лишь сухо кивнул. Субординация!

– Не угодно ли, господин Федор Кузьмич, отдохнуть с дороги? – тут же предложил ушлый воевода. – Да отведать, что Бог послал?

Важный гость вел себя просто. Усмехнулся в бороду да кивнул:

– Отведаем. Отдохнем.

Потом скосил глаза на Михайлу:

– Это кто у тебя такой шустрый?

– Так Мишаня, внук мой! Сотник у нас… в Младшей страже.

– Иди-ка! Вырос-то как! Не узнал. Совсем стал муж зрелый. Ну, ему и… Ладно, опосля поговорим.

В хоромах Лисовиных уже были накрыты столы. В горнице – для важного посланца, в людской – для его воинов. Остальных обозных потчевали в Михайловом городке, в крепости.

Анна Павловна, боярыня, вышла к гостю – поклонилась, поцеловала в уста да, пригубив чарочку стоялого меда, ушла. Нельзя было в те времена женщине в дела мужские влезать – наверное, правильно.

Потому узким кругом сидели. Корней Агеич, Аристарх Семеныч, еще парочка особо доверенных наставников, ну и Миша – у того ушки на макушке были, не зря ведь явился Стрелков, не просто так прокатиться решил!

Выпив с дюжину чарочек и закусив пирогом с рябчиком, Федор Кузьмич раскраснелся и подобрел. И вскоре – под кашу с белорыбицей – перешел к главной цели своего неожиданного визита.

– Послаша меня пресветлый княже наш Вячеслав Владимирович…

Михайла про себя хмыкнул: ну кто бы сомневался?

– Вокруг да около ходити не стану, поскольку-постольку есть я человек прямой!

– Да знаем, знаем, Федор Кузьмич, господине! – подольстил дед.

– Так вот! – гость многозначительно поднял вверх указательный палец. – Третьего дня гонец явился из Киева, от самого Мстислава…

Тут все даже жевать перестали. Прислушались со вниманием!

– Вздумал князь Мстислав Владимирович воевати нынче весной поганых половцев! Разрушить, пожечь их вежи, повергнуть их поганых божков…

Ну, все правильно решил князь Мстислав Владимирович. Половцев воевать надо – нешуточную опасность для Руси представляли. И сами по себе, и как возможные союзники всех тех, кто свои – не общерусские – интересы имел. Постоянные набеги степняков тоже порядком всем надоели…

– Собирает Мстислав-княже войско. От всей русской земли. От каждого княжества – рати. Вот и решил наш Вячеслав-князь…

Тут боярин перевел взгляд на Мишу:

– Послати от всей туровской земли сотника ратнинского Михайлу Лисовина да Младшую стражу!

Услыхав сию новость, собравшиеся озадаченно переглянулись. С одной стороны, плохо, конечно, но с другой – основную-то ратнинскую дружину, взрослых воев, не трогали и в дальний поход не звали. Только молодежь во главе с сотником Михайлой…

– Это что же… Сам князь Вячеслав так решил? – придя в себя, осторожно поинтересовался Корней Агеич.

Боярин важно пригладил бороду:

– Не сам. Посланник киевский присоветовал.

– Ах вон оно что!

– Так, говорят, во многих землях делают. А вы чем хуже? Коли младшая дружина где есть – так им в деле воинском обучаться надо! А тут – и добыча, и слава… и умение опять же воинское приобретут.

«Только не все вернутся… – про себя подумал Михайла. – Далеко не все… Ишь ты, присоветовал посланец киевский! Или… тут не от него, от князя суздальского да ростовского Юрия ноги растут? Точнее сказать – руки. Очень даже длинные, вот ведь – добрались. Предчувствия недобрые не обманули!

Ах, Юрий, Юрий… Именно благодаря его интригам Мишу и его Младшую стражу сейчас и призывают в далекий поход на половцев! Но все правильно. Киевский князь приказал выставить рати от каждого княжества, вот князь туровский, сюзерен Ратного, и приказал (точней – присоветовал!) – отделаться малой кровью, послать Младшую стражу и сотника из какой-то там деревни.

Так-так. Вот они враги и интриганы… А вообще – да, разумно. В Ратном ведь кроме Младшей стражи еще и обычная дружина есть, под руководством боярина Корнея Агеича, деда. Все воины опытные, надежные, не какие-нибудь там сопливые подростки, коих и не очень жалко, коли на чужбине убьют».

Несмотря на некоторую обиду, Миша понимал – это все правильно. Если уж кого куда и отправлять – то вот их.

Однако, с другой стороны, сам-то он – главный двигатель прогресса в Ратном! И князь Юрий уже до этого додумался. Да, есть еще Кузнечик и его мастерские, но тот не имеет никакой власти и не будет иметь никогда. Слишком опасным враги его не считают, хотя попытка ликвидации была… так, на всякий случай.

Что ж теперь… Делать нечего – собираться да в путь. И поторопиться – скоро весна, распутица, успеть бы! Прямо завтра и надобно выезжать, крайний срок – послезавтра. Распоряжения не забыть оставить, дать… верным людям… Полусотника Архипа за себя оставить или его и отправить во главе рати? Да нет, не получится. Князь Вячеслав ведь приказал ясно – отправить сотника Лисовина Михайлу. Да и самому-то Мише перед людьми невместно отсиживаться. Скажут, отроков своих послал Бешеный лис, а сам?

Ладно, коли большая рать – так что нам те половцы? Разобьем вражин, вернемся с добычей и славой. Вот только время… Пока в Киев, пока там, в степях… К осени только домой и вернешься!

Посланец уехал на следующий день, прямо с утра, а на следующее утро уже был назначен поход, так что дел хватало! Во-первых, нужно было тщательно проинструктировать полусотника Архипа – именно этого надежного парня Михайла решил оставить вместо себя. Во-вторых, проститься с родственниками да условиться о кое-каких хозяйственных делах – на будущее: на весну, на лето, в августе же Миша планировал вернуться. Главное дело, что касалось всех, это борьба с чужаками, кои непременно появятся, начнут вредить – и тут уж нужно быть начеку.

Впрочем, в этом плане можно было вполне положиться на деда Корнея, старосту Аристарха и Немого. Да на того же Архипа, наставников…

И конечно же – на Кузнечика. С ним вообще разговор вышел особый…

– Как-то тяжко мне, Миша, – признался Тимка. – Вот здесь, в мастерской, вроде хорошо все идет – восстанавливаем… и восстановим. Но не знаю, как и сказать… – парнишка немного замялся и поморгал. – Как-то вот чувствую – что-то не то. Словно бы смотрит на меня кто-то непонятный, мрачный, и, знаешь, взгляд такой давящий, тяжелый… Я даже сам с собой говорить пытался… Ну – с ним… Ты понимаешь.

– Это плохо, Тима…

– Знаю…

– Ты помни! Внутренний диалог – одно дело, тут ты вполне можешь с самим собой поговорить, я часто так делаю – размышлять помогает. Даже с камнем можешь беседовать, с воздухом, с облаками… Но со своим носителем – никогда! Вспомни доктора, он же предупреждал… Как только носитель обретет речь, свой внутренний голос, он станет независим. У тебя и у меня может быть только один голос на двоих. Не твой и не его. Общий, обоих. Не сможете – проклянете остаток жизни.

Михайла вздохнул – трудно ему давался этот разговор, очень трудно! Но все же нужно было продолжить:

– С другой стороны, ты не должен убивать носителя в себе. Если ты убьешь душу носителя, ты умрешь. Потому что именно с его нейронной сетью связаны те рефлексы, которые обеспечивают твое дыхание, сердцебиение, координацию и все такое прочее, что делает тебя живым. Подавить его ты тоже не можешь, поскольку, если он не захочет жить, вы оба умрете. Ты старший, он младший. Ему с тобой должно быть интересно. Никогда не отталкивай младшего. Учи его…

– Я учу… – Кузнечик вздохнул и вдруг вскинул глаза. – Мне страшно, Миша! Ты уезжаешь, а я… Если что – и посоветоваться не с кем будет.

– Есть друзья! – взяв парня за руку, мягко промолвил Михаил. – Есть те, на кого ты можешь вполне положиться. Не все пойдут со мной, многие останутся… Архип, наставники, да та же Юлька! Если что – иди к ней…