Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

Он долго смотрел на меня задумчивыми зелеными глазами, а потом спросил:

― Снорри говорил тебе что-нибудь о своих планах на тебя? Что-нибудь о том, как, по его мнению, ты сделаешь его конунгом?

― Нет, ― ответила я сквозь стучащие зубы. ― Он вообще почти не разговаривает со мной.

― Брак в лучшем виде. ― Бьорн усмехнулся, но прежде чем я успела сжать кулак, чтобы ударить его в живот, он добавил: ― Никто не знает. Я расспросил всех, кого мог прошлой ночью и потратил целое состояние на медовуху, но никто ничего не знает.

Мои щеки запылали, когда я поняла, что он провел ночь не так, как я думала, напиваясь и занимаясь сексом со случайными женщинами. Он провел хотя бы часть ночи, пытаясь найти ответ на вопрос, на который я отчаянно пыталась ответить сама.

― Если бы он кому-то и доверится, думаю, это будешь ты.

Он посмотрел вдаль, осматривая фьорд, хотя там не было видно ничего, кроме воды.

― Мы не так близки, как тебе кажется.

Это было не мое дело, но я все же спросила:

― Из-за тех лет, что ты провел в Северных землях?

Глаза Бьорна снова обратились ко мне.

― Что ты об этом знаешь?

― Ничего, кроме того, что в детстве ты попал в плен и что Снорри спас тебя. ― Мне хотелось задать миллион вопросов, но я остановилась на том, который волновал меня больше всего. ― Почему ты не сбежал?

Было понятно, почему он не попытался сбежать в детстве, но гораздо менее понятно почему он не сделал этого, став взрослым, потому что, будучи ребенком Тира, Бьорн всегда был вооружен. И даже необученный мальчик с топором, сделанным из огня бога, мог нанести большой урон.

Тишина.

Я внутренне содрогнулась. Когда ты научишься держать язык за зубами, Фрейя?

Он прочистил горло.

― В детстве я поклялся на крови не пытаться сбежать. У Харальда на службе много могущественных людей, в том числе и тех, кто владеет рунической магией.

― То, что тебя спасли, не нарушило твоей клятвы? ― спросила я, вспоминая, что недавно дала свою собственную клятву.

― Разумеется, нет.

― Я слышала, что Снорри потерял много людей и драккаров, освобождая тебя, ― сказала я, не совсем понимая, почему продолжаю говорить на эту тему. ― Должно быть, ты ему очень дорог, раз он не оставлял попыток.

― Он знал, что ему нужен огонь бога, чтобы найти тебя, ― ответил Бьорн. ― Его попытки спасти меня начались только после того, как я пробыл в Северных землях два года, и он узнал, что моя магия проявилась.

О.

Не чувства побудили Снорри спасти сына, а эгоистичная потребность обрести судьбу, о которой он мечтал. Неудивительно, что они не были близки. Желая сменить тему, пока я не разбередила еще одну рану, я сказала:

― А как насчет провидицы, которая произнесла пророчество? Почему бы не спросить у нее, что я должна делать?

― Потому что она мертва.

Его голос был резким, и понимание медленно приходило ко мне по мере того, как я собирала кусочки воедино. С трудом сглотнув, я спросила:

― Провидица была твоей матерью?

Бьорн напряженно кивнул.

В моей голове возникло миллион вопросов, но было совершенно очевидно, что Бьорн не хочет продолжать этот разговор. И все же я рискнула задать один.

― Ты присутствовал, когда она произнесла предсказание?

― Я не помню, я был слишком мал.

Конечно, это имело смысл.

― А еще что-нибудь она говорила обо мне? Не упоминала, почему боги верили, что это моя судьба?

Он заколебался, потом сказал:

― Ее дар привел к ее гибели. Мне не нравится говорить об этом.

Боги, мне нужно было отрезать себе язык, потому что однажды из-за него мне придется возвести свой собственный курган. Но прежде, чем я успела приступить к извинениям, по причалу загрохотали шаги. Через мгновение до меня донесся голос Снорри.

― Вылезай из воды. Твой брат вернулся с новостями.

Глава 13

Мое любопытство росло с каждой секундой, пока мы, промокшие до нитки, возвращались в большой зал. Ни Снорри, ни Бьорн ничего не говорили, их челюсти были сжаты, а выражение лиц нечитаемо, и это заставило меня задуматься об отношениях Бьорна с его младшим сводным братом.

Я получила ответ, как только мы вошли в зал. Мальчик, которому не хватало нескольких лет, чтобы достичь зрелости, промчался по залу и столкнулся с Бьорном, явно радуясь встрече со старшим братом, пока они хлопали друг друга по спине. Илва стояла у огня, скрестив руки и сжав рот в тонкую линию, наблюдая за происходящим.

― Это правда, что ты убил кучу воинов Гнута? — требовательно спросил Лейф. ― А потом поджег его корабли?

Бьорн покачал головой.

― Я лишь обеспечил огонь. Их подожгла Фрейя.

Услышав мое имя, Лейф отвернулся от брата и оглядел меня с ног до головы. Я ответила той же любезностью. Он был лишь немного выше меня и довольно худощав, его волосы были светло-золотистыми, а глаза скорее голубыми, чем зелеными. У них были одинаковые высокие скулы и квадратная челюсть, хотя Лейфу предстояло подождать еще несколько лет, прежде чем он сможет отрастить бороду. Я подозревала, что с возрастом он превратится в привлекательного мужчину, хотя ему и не хватало почти неземной красоты Бьорна. Это заставило меня задуматься, как выглядела мать Бьорна, ведь, должно быть, именно она подарила ему смуглый цвет кожи.

― Значит, ты и есть дева щита? ― спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: ― Полагаю, я должен поздравить тебя с браком с моим отцом.

В его тоне не было абсолютно никакой радости, что, пожалуй, было справедливо, учитывая, что Илва была его матерью, но я слегка кивнула.

― Спасибо.

Он нахмурился, а затем отвернулся от меня к своему брату.

― Мы поймали шпиона.

Бьорн переступил с ноги на ногу, прищурив глаза.

― Какого шпиона?

Пожилой воин, мужчина со смуглой кожей и темными волосами с серебряным отливом, закрученными в узел за головой, шагнул вперед.

― Мы не знаем. Никто ее не узнает, и она отказывается говорить.

― Ты должен был поджечь ее ноги, Рагнар. ― Илва положила руку на плечо Лейфа. ― Тогда она спела бы для тебя.

Воин подергал себя за бороду, которая была достаточно длинной, чтобы серебряные кольца на ней касались его кольчуги на груди.

― Я подумал, что лучше привести ее к ярлу, госпожа.

― Возможно, она не шпионка, ― вмешался Бьорн. ― Возможно, она не говорит на нашем языке.

Рагнар фыркнул.

― Она понимает достаточно хорошо. И она пыталась сбежать. Дважды.

― Достаточно убедительное доказательство для тебя, Бьорн? ― Голос Илвы был слащавым, и Лейф бросил на нее косой взгляд.

― Это был справедливый вопрос, мама.

Она фыркнула.

― Ему просто не нравится мое предложение пытать женщину.

― В то время как ты, похоже, наслаждаешься этой мыслью, ― проворчал Бьорн.

Лейф вскинул худые руки, на его лице было заметно раздражение.

― Вы двое вечно деретесь, как загнанные в угол кошки. Отец, как ты терпишь их постоянные склоки, я не понимаю. Ты должен положить этому конец ради всех нас.

― Для этого нужно заткнуть им обоим рот кляпами. Или вырезать языки. ― Снорри махнул на них рукой. ― Вы оба, помолчите, хотя бы раз. Рагнар, приведи пленницу, и мы посмотрим, что она скажет в свое оправдание.

Я нашла все происходящее захватывающим. Лейф и Снорри, очевидно, были хорошо осведомлены о конфликте между Бьорном и Илвой, хотя Лейф, казалось, был больше обеспокоен этим, что наводило на мысль, что он чаще выступал в роли миротворца. Как я впишусь в эту смесь личностей? Мое присутствие улучшит ситуацию? Или станет еще хуже?

Хуже, подумала я, не упуская из виду, что Лейф бросил на меня косой взгляд, когда Рагнар покинул большой зал. Старый воин вернулся через несколько минут с женщиной, лицо которой было скрыто мешком, а запястья связаны. На ней было невзрачное коричневое платье, спереди испачканное кровью, а подол весь в грязи. Светло-каштановые волосы с седыми прядями свисали на спине.