Женщина в зеркале - Александр Абашели

Человечество нетерпеливо ждало дня включения тормозов — 24 ноября. Все хотели убедиться в реальном эффекте работы чудесной машины и более ясно представить себе возможный итог действия тормозов. Согласно плану, были приняты всевозможные меры предосторожности, но некоторые все же опасались, что взрыв дремлющего в синеватых коробках неизвестного вещества вызовет серьезные для жизни людей последствия.

23 ноября, в 10 часов вечера. Всесоюзное радио устроило последнюю проверку штабам меридианов. В час ночи Тбилисский меридиан, как первый в системе, должен был дать сигнал о начале работы (в первую очередь включались тормоза на меридианах от Тбилиси к востоку до средней зоны Тихого океана).

24 ноября, ровно в 1 час ночи заработала система тормозов. И в то же мгновение Земля содрогнулась, задребезжала, словно треснутое стекло. Со всех сторон раздался ужасный гул, послышались громовые раскаты. И хлынул ливень, подхваченный порывами ветра.

— Что вы на это скажете? — пристально посмотрел Камарели на Каро.

— Пока что все идет нормально, — спокойно произнес Каро.

— Землю, не переставая, бьет озноб. Неужели это будет еще долго продолжаться? — вновь спросил Камарели.

— В зонах действующих меридианов ее кора все время будет так гудеть.

— Все меридианы — действующие.

— Нет, часть их отдыхает.

Камарели вновь забеспокоился.

— Если в течение целого года Землю будет так трясти лихорадка, то на что станет похоже ее лицо?

— Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Кто станет плакать по волосам, коль уцелела голова. Пройдет время — и вырастет новая шевелюра, — улыбнулся Каро.

В это время обложенное тучами небо трижды потрясли громовые удары.

— Гром и молния в ноябре — редкое явление! — воскликнул Камарели. По-видимому, в атмосфере собираются свободные электроны.

Ровно через час главный штаб получил первые известия. В Японии, Малой Азии и Калифорнии начались землетрясения. Австралии и Новой Гвинее грозит разбушевавшийся океан. Небывалый шторм ярится у берегов Китая, а севернее Филиппинских островов даже один тормоз уже накрыт гигантской волной и выведен из строя.

Сейсмографы всех стран отметили землетрясение огромного радиуса, однако малой силы. Подробные сообщения приходили в главный штаб через каждый час. Хотя землетрясения были небольшой силы, все же благодаря непрерывному действию они наносили огромный ущерб населению.

В 11 часов утра Тбилисский меридиан был выключен из действующей системы, и вскоре грохот утих.

В 12 часов ночи Каро и Камарели отправились на рауните проверить тормоза.

Обуреваемый любопытством, подымался Камарели на борт раунита. Каро, не дав ему даже осмотреться, поспешно завел в одну из кабин. Усадив его в мягкое кресло, он предупредил, что во время полета необходимо крепко держаться руками за подлокотник. Затем Каро вышел из кабины, плотно притворив за собой дверь.

Камарели принялся рассматривать кабину. Здесь было всего одно круглое окошко с толстым, на редкость прозрачным стеклом. Не успел Камарели оглядеться, как что-то черное обволокло окно; в ту же минуту Камарели почувствовал толчок и с такой силой ушел в кресло, будто его придавили стопудовой гирей. Еще миг, и корабль, казалось, недвижно повис в воздухе. Камарели почувствовал себя таким легким, что, не держись он крепко за ручки, пружины кресла подбросили бы его вверх. Это состояние длилось всего несколько минут, а затем могучая сила вновь придавила его к креслу… Корабль, видимо, остановился. В кабину заглянул Каро и попросил Камарели пойти за ним.

Камарели быстро поднялся, но тотчас почувствовал сильное головокружение.

Выйдя из раунита, он не поверил своим глазам: огромные волны с яростью обрушивали на берег клочья пены, брызги сверкали в лучах полуденного солнца. Они находились на острове. Камарели бывал на этом острове и раньше — здесь находился один из тормозов, — иначе никто не смог бы его убедить, что это волны Тихого океана, а не Черного моря, — ведь немыслимо преодолеть такое расстояние за несколько минут. Но вот на стене и номер башни — 75, а правее, словно наспех сколоченная эстрада, маленькие подмостки на бетонных сваях. Именно на этом месте стоял Камарели месяц тому назад, прилетев на гидросамолете для проверки тормозов.

Камарели в один миг сообразил, что произошло.

Раунит, вылетев с Тбилисского аэродрома, взвился в стратосферу и в почти безвоздушном пространстве поглотил несколько десятков тысяч километров, так что пассажир не успел даже глазом моргнуть.

Камарели хорошо знал, что раунит — корабль для межпланетных путешествий, но одно дело знать, а другое убедиться воочию. Сейчас же он сам стал свидетелем стремительного полета раунита.

С площадки башни, где стоял Камарели, был хорошо виден океан, который бурлил и ярился, словно под ним пылал гигантский костер; волны величиной с гору с ревом шли друг на друга. Но что это? На гребнях волн качались невиданные черные шары. Океан был ими усеян до самого горизонта.

Откуда они взялись? Напоминая гигантские глобусы сказочных миров, кружатся они в океане. Камарели прищурился — не обман ли это зрения, может, всему виной плотный туман? Но нет — вот к башне подплыл один из шаров, и Камарели ясно различил на его поверхности шляпки заклепок. Так откуда взялись эти огромные мячи диаметром с добрый километр? Неужели и это — дело рук человека? И все же Камарели не верил своим глазам. «Мираж, вызванный торможением Земли», — уговаривал он себя. Внимание Камарели привлек один из шаров. С быстротой, казалось, никак не соответствующей его величине, шар оторвался от воды и устремился ввысь. Вскоре он поднялся так высоко, что казался обыкновенным детским воздушным шариком. За ним последовал второй, третий. Через несколько минут целый рой их исчез в небесной выси.

Камарели обернулся к Каро. Тот стоял чуть поодаль и загадочно улыбался. Прислонившись к столбу, он с грустью следил за растворяющимися в пространстве шарами.

— Что это за шары? — спросил, недоумевая, Камарели.

— Первый транспорт с водой отправился на Марс, — удовлетворил его любопытство Каро.

1933 год испуганными глазами робко взглянул на мир.

Взнузданная человеком планета мчалась извечным путем. Изумленная, взбешенная дерзкими ударами; она хлестала огненной лавой из тысячи вулканов, грозилась волнами морей смыть все живое с лица Земли.

А человечество именно на эти удары и возлагало все свои надежды, нетерпеливо ожидая результатов наблюдений обсерватории. Однако из-за непрерывных колебаний земной коры телескопы не могли работать с той точностью, которая требовалась для обнаружения малейших изменений в скорости движения Земли.