Красно Солнышко - Александр Авраменко

– Мир, братья! Мир! Больше биться не будем.

– Хвала богам! – Ответный клич достиг, казалось, светлых небес.

Брячислав отвечал на вопросы дружинников, торопливо освежая в памяти увиденное на шкуре.

Наконец сквозь толпу протолкался Гостомысл:

– Что, брат?

– Вечером думать будем. Путяту надо кликнуть тоже. Обязательно. И Брендана позови. Поход наш к Оловянным островам в силе остаётся. Только цели немного меняются. Но в основном то, что порешили намедни.

– Понял, брат.

– Слав молодец. И девка его. Не струхнула перед старшими. А Волчок вообще выше всяких похвал…

– Так у нас в дружине, сам знаешь, лучшие из всех родов! – задорно улыбнулся старшему…

После ужина четверо собрались за одним столом в клети, где жили братья-князья. Брячислав раскатал пергаментный свиток, на котором по памяти нанёс увиденное на оленьей шкуре.

– Что скажете, други?

Все всмотрелись. Первым подал голос Гостомысл:

– Как я вижу, за землёй, где мы сейчас живём, ещё есть края нехоженые?

Чуть спустя Брендан добавил:

– И земля та велика. Если верно изображено. – Потом присмотрелся повнимательней ещё раз. Указал на линии: – Сие – течения морские. Когда я домой возвращался, корач бежал быстрее. Заметно было.

– Смотрите, други, здесь реки морские сильны и могучи. Линии больно жирные. Все – на полночь[20] бегут. Но ближе к берегу новому – есть небольшое течение, противосолонь[21] основному.

Путята тоже внимательно смотрел на карту, но пока ничего не говорил, и князь, не выдержав, спросил:

– Что скажешь?

Жрец пожал плечами:

– Мало чего. Что земля та велика – точно. Реки морские – тоже вижу. Думаю, разведать бы надо, прежде чем решать. А вдруг чужинцы обманули? На погибель нас собираются отправить?

– Не думаю, друже.

– Почему, князь?

Брячислав усмехнулся:

– Я на берегу был. Общался с ними. Видел. Да и Слав… Захоти чужак обмануть нас, парень почуял бы.

– Это верно. Но всё равно без разведки нельзя туда идти.

– Согласен. Посему слушайте: отправляем три лодьи. Одна остаётся. Две и сто человек – к Оловянным островам. Им – добыть хлеба, железа, скотину. Сколь смогут, столько и брать. Чем больше, тем лучше. Основное – зерно и металл. В крицах ли, в изделиях – без разницы. Найдём мы там руду – кто знает. А не найдём? Железа нам на новом месте много понадобится. Утварь, топоры, оружие… Да мало ли? Если там тоже люди живут, чем отбиваться станем? Так что железо нам, как хлеб, нужно. И зерно тоже. Свои запасы давно приели. Скота – каждой твари по паре, как говорится. Резать не станем. На расплод пустим. Это первым двум лодьям задача. Третья лодья пойдёт к этим берегам. Спустится к низу, сколь может. В пути людям быть месяц. Потом – назад. Смотреть место для житья. Где град поставить можно. Выбрав же, возвращаться. С местными, коли попадутся, постараться не ссориться. Решить дело миром. Далее… – Взглянул на заинтересованно слушающего речь бывшего монаха. – Пойдёшь с третьей лодьёй на разведку. К новым берегам.

Тот склонился, не выдавая своего удивления:

– Спасибо, княже, за доверие.

– Ты – наш уже. Так почему тебе веры быть не может?

Ирландец уже говорил на славянском языке почти без акцента, а от тонзуры не осталось и следа. Впрочем, голову монах не брил, как воины, а просто подрезал коротко. Одежду тоже славянскую носил, словом, если бы не волос тёмный, то от своего и не отличить. Хотя и ростом, конечно, ниже любого из славян был.

– Ещё раз благодарю, князь.

– Как место под град подберёте – пробегите по окрестным краям. Проверь, есть ли руды какие. И вообще, имеются ли они на той земле. Не найдёшь, так хоть приметы проверь рудные.

– Сделаю, княже. Не беспокойся.

– Добро. Лодьи пошлём через седмицу. Эти дни – дозоры утроить. Округу просеять через мелкое сито.

– Ясно. Так и будет.

– Ты, Гостомысл, свою задачу знаешь. Люди у тебя уже отобраны. И Путята с тобой пойдёт. Он языки островитян знает, мало ли, договориться надо будет по-хорошему.

Оба названных кивнули.

– А с Бренданом я Крута отправлю за старшего. Хватит ему без дела ходить. Разумен. Нрав спокойный. Рассудок трезвый. Посмотрим в деле. Как поселенцы приедут, повысим его до старшего воина. Так что пусть привыкает.

– Это всё понятно, князь. Но если уж на то пошло, скажи, когда собираешься в Аркону вести посылать? – Путята смотрел на Брячислава остро, пронизывающе. – Пророчество Прокши-провидца ведь никто не отменял…

– Если удачно на острова сходите, по весне и отправим. Сразу же.

– Не узнав, не разведав новых краёв?! Даже не проверив, есть ли они вообще или солгала нам чудь? – Брови жреца поползли вверх от удивления.

Но князь оборвал его:

– Всё зависит от Брендана и Крута. Какие они вести привезут. Но и вам свой наказ повторю – железо и хлеб. И чем больше, тем лучше. Сколь сможете добыть, столько и везите. – И острым взглядом заставил жреца подавиться невысказанными словами.

Жрец в помощь дружине дан был, а не указывать, что делать. Брячислав о пророчестве старого ведуна, конечно, знал. Но было ему и ещё кое-что ведомо: старый ведьмак, при храме Святовида в Арконе-граде доживающий последние дни, поведал ему великую тайну предков-ариев. За большой солёной водой есть земля, велика и обильна. Где род славянский спокойно жить сможет, не боясь слуг проклятого богами. Ибо так сказано было в тайных книгах светлых богов, прародителей ариев, от которых пошли славянские племена.

Правда, поначалу князь думал, что земля, на которой они зимовали, именно те края и есть. Но, увидев карту чужинцев, понял, что изображённый на той материк именно та земля, а он – ошибся, посчитав за искомые места огромный остров. Славянин ещё не признавался даже самому себе, но внутри Брячислава уже окрепло решение в любом случае переселяться на те земли. И весной князь намеревался одновременно отправить одну лодью с вестями в родные края, а прочим отплыть к новым местам и ждать первых переселенцев, строя заставу и град, возделывая поля. Но сейчас, увидев, как дёрнулся жрец, засомневался в правильности своих решений. Может, лучше дождаться разведчиков из новых земель и тогда уже двинуться туда? Если ведьмак прав, то с добытым хлебом дружина сможет перезимовать. Словом, отогнал непрошеную мысль – рискованно больно. И не в том беда, что погибнут двести душ. А в другом – род славянский, дух его истинный канет в небытие под мечами детей Трёхликого зверя… Время против них работает. Терять его попусту нельзя…

Через неделю, как и было решено, лодьи отплыли от городка. Одна направилась против Дома Ярилы. Вторые – к нему. У каждого отряда своя задача. И каждая важна, как сама жизнь. Храбр попал к тем, кто к Оловянным островам плыл. И откровенно говоря, радовался удаче. С той поры, как Слав женой обзавёлся, отдалились они друг от друга. Непроизвольно, конечно, но теперь у друга-побратима другие заботы есть. Конечно, окажись товарищ в беде, придёт побратим на выручку не раздумывая, позабыв обо всём. Но парень понимает – у Слава семья. О той заботиться надо. Дитя скоро родится. Так что… А он пока холост. Ни кола ни двора, как говорится. Одно оружие за душой. Да и дружина славянская пока ещё в походе. Не устраивается на новом месте. Не становится на века на житьё. Поэтому, коли выпала собрату такая удача, радоваться надо. И не мешать тому наслаждаться кусочком счастья. И вечерами, перед тем как уснуть, жалел, что не попробовал тогда ту франкскую девицу. Князь ведь ему предлагал… Глядишь, изведал бы Тайное, сладкое, как сама жизнь… Так более опытные товарищи говорили. А ему только верить им на слово оставалось. Со временем черты лица её стёрлись из памяти. Только и осталось перед глазами нагое тело да закушенная в страхе перед неизбежным губа, из которой сочились две струйки крови…