Мрачные тайны Луарвига - Лариса Куницына

оборотень на мгновение замер, выделяя из тысяч запахов только один, нужный ему, и бросился вперёд, в темноту подворотни. Уже совсем стемнело и мне пришлось надеть преобразовательные линзы, чтоб не налететь в темноте на какую-нибудь преграду и не свалиться в яму или канаву, которые были здесь на каждом шагу. Ульнар бежал впереди, легко перемахивая через кучи мусора и покосившиеся заборы. Мы успевали за ним только потому, что ему куда сложнее было протискиваться в узкие промежутки между стоящими впритык лачугами и подползать под нависшими, готовыми обрушиться стенами каких-то сараев и просто руин. Этот безумный бег по грязным задворкам Эйка, которые я видела в размытом сероватом цвете, уже начал мне надоедать. Наконец мы перебрались через какую-то ограду и оказались в длинном узком переулке, заваленном грудами мусора и большими почерневшими ящиками, в которых, возможно, кто-то жил.

Ульнар на бегу поднялся на задние лапы и снова превратился в человека.

- Она совсем рядом, - крикнул он. С завистью я заметила, что он почти не запыхался.

Неожиданно он остановился, посмотрел на ближайший ящик и отшвырнул в сторону его переднюю прогнившую стенку. Испуганный крик пробился сквозь шум дождя, и мы увидели маленькую худенькую девушку, почти девочку, в безнадежно изорванном дорогом плаще из блестящей чёрной ткани, в длинных сапогах со свернутыми каблуками и с перемазанным лицом. Она отчаянно плакала, прикрываясь руками.

- Успокойся, тебе ничто больше не угрожает, - негромко, но чётко произнесла я, присаживаясь рядом на корточки. – Тебе совершенно нечего бояться. Мы не причиним тебе зла.

Она слегка опустила руки, и посмотрела на меня полными безумного ужаса глазами.

- Сейчас весь твой кошмар закончится, - продолжала я. – Тебе нужно только успокоиться, и всё пройдёт. Скоро ты будешь в тепле и безопасности. Ты веришь мне?

Она всхлипнула и испуганно кивнула.

- Скажи мне, где картина, которую ты несла?

Её глаза округлились, а рот открылся, и я поняла, что сейчас она снова закричит.

- Ничего не надо бояться, - повторила я. - Эта картина принесла много горя и будет лучше, если ты навсегда избавишься от неё. Она не стоит ничьих жизней. Куда ты её дела? Ты её бросила?

- Отдала… - выдохнула она.

- Кому ты её отдала, Динара?

- Ему… - она мотнула головой куда-то вбок. – Он в сером плаще… Она такая тяжёлая была… Слишком тяжёлая для моих рук… Он так сказал…

Она снова всхлипнула.

- Ты отдала картину мужчине в сером плаще? – спросила я. Она поспешно кивнула. – Какой он? Молодой, старый, высокий, низкий, может, толстый?

Она непонимающе смотрела на меня.

- В сером плаще… Тихий голос… назвал меня девочкой и сказал, что она слишком тяжёлая для моих рук. Она, и правда, тяжёлая. Я не могла с ней бежать. Я отдала ему картину и убежала, - она нервно хихикнула. – И он не догнал. Я спряталась… здесь.

- Он гнался за тобой?

Она нахмурилась, пытаясь сообразить, о чём я её спрашиваю, потом пожала плечами. Только тут до меня дошло, что весь этот путь через трущобы Эйка девочке было бы не проделать, если б она тащила на себе картину.

- А где ты его встретила? – осторожно спросила я.

Она снова неопределённо мотнула головой.

- Там, на улице…

Я встала и обернулась к Максу. Он кивнул.

- Скорее всего, он подкараулил её у той самой щели, где Ульнар взял след, - он обернулся к масунтам. – Позаботьтесь о ней, - после чего медленно направился к выходу из переулка.

      

Мы втроём стояли в полутьме под дождём и молча ждали, когда к нам подъедет машина, вызванная Максом по коммуникатору. Судя по попискиванию маяка, она была уже совсем рядом.

- Он ждал её там, он знал, что она несёт, и ему нужна была именно картина, - произнёс Терренс.

- Предположения, - возразил Макс. – Это мог быть обычный гопстопник, который увидел девчонку, тащившую что-то тайком. Подумал, что это воровка, и решил перехватить добычу.

- Может быть. А если всё же предположить, что он был в курсе, что забирает из её рук?

- И что?

На перекрёстке показался свет фар. Чёрный мерседес Макса уверенно взрезал дождь и ночь, приближаясь к нам.

- По сути, у нас только два претендента на картину: Сыны Астарота и неизвестный, предложивший за нее два миллиона, - произнёс Терренс, - Только они проявляли к ней интерес и готовы были на всё, лишь бы её заполучить. Никто больше ею не интересуется, ни одна живая душа. Согласен? Так давай исходить из того, что больше она никому не нужна, и никто не попёрся бы в Эйк за тем, чтоб забрать её. Версию о случайном гопстопнике оставим на потом. Сейчас нужно разрабатывать более перспективные направления поисков.

- Ну и?.. – Макс задумчиво смотрел на остановившуюся перед ним машину.

- Надеюсь, ты не будешь настаивать, что этот парень в сером плаще из Сыновей Астарота?

- А почему он не может быть из них?

- Потому что, во-первых, они не разговаривают, а сразу пускают в ход ножи. А во-вторых, мы с Лорой видели, как они одеты. Чёрные брюки и чёрные куртки с капюшонами. Все, как детишки из приюта. Этот был в сером плаще и вёл себя довольно мирно. Скорее, он похож на того, кто хотел купить картину.

- Парень, способный выложить два миллиона кредов за картину, не попрётся ночью в Эйк.

- Почему ты так думаешь? Мы же ничего о нём не знаем. Мы даже не знаем, кто на самом деле придумал всю эту хитроумную операцию с похищением картины. Помнишь, как Эдди удивился, услышав, что это сделал Бруно Дэви? И Эдди прав, потому что парень, придумавший столь хитроумную и эффективную афёру, не стал бы ошиваться в шестёрках у Смита Сароу. Скорее Бруно был лишь исполнителем. За ним стоит его заказчик.

- И как этот заказчик узнал, где нужно искать картину?

- Почём я знаю… Можно только предполагать. Откуда девчонка узнала адрес Зака Дидье? Никакой вывески на его лавке нет. Почему он усадил её в кухне пить чай? Скорее всего, он был знаком с Бруно, и ей о нём рассказал брат, возможно, именно в контексте с картиной. Не исключено, что именно у Зака Бруно собирался встретиться с заказчиком и отдать ему