Имперский Курьер. Том 2 - Вова Бо

— А не боишься, последовать за Ником? Это же тот лысый одноглазик, да?

— Ага. И твой огонь мне не страшен. Меня специально сюда привезли на случай, если ты объявишься.

В этот миг его тело довольно быстро начало покрываться ледяной коркой, а через мгновение передо мной уже стоял полноценный рыцарь в броне. М-м-м… Гибкий лед, значит. Не такой прочный, но зато почти не стесняет движения. Интересно, он в курсе, что духовный огонь такую защиту даже не заметит? Вот сюрприз будет.

Я выставил руку и выпустил в него… сноп искр.

— Кхм… Извини, честно, первый раз такое.

Мать его, а в искре-то ничего не осталось. Гребаный прожорливый медведь.

Я посмотрел на рыцаря и метнулся в сторону. Ледяной ублюдок с разгона влетел в бункерную дверь, сминая ее. Развернулся, ударил кулаками друг о друга — и меня обдало ледяной волной. Следующий таран я был вынужден встретить гордо, как мужчина. Или у меня просто конечности онемели от холода и я не мог пошевелиться.

Ублюдок влетел в меня и отбросил на десяток метров, словно я вообще ничего не весил. Похоже, он не просто ледяной одаренный, но еще и физовик, иначе откуда такая силища?

Таран и броня оказались не единственными его фокусами. Мы сошлись врукопашную, хотя это не совсем корректное утверждение. Я выбивал из него битой куски ледяной брони, а он оледеневшими перчатками выбивал из меня дурь.

Драться он умел, признаю. Действовал хладнокровно и расчетливо, пару раз принял удары на броню, оценил силу и начал спокойно жертвовать кусками льда, выгодно размениваясь ударами. То есть клал он на мои атаки с высокой колокольни, если можно за это вдарить в ответ.

Его попадания, мало того что больнючие, еще и оставляли на коже обморожение, что очень сильно замедляло. Метка жизни сама включилась в работу и начала расходовать накопленную энергию, чтобы быстро меня подлечить. Вот это удобно.

Но в какой-то момент засранцу надоел обмен ударами, и он просто ткнул меня в грудь кулаком. Я, честно, не заметил никакой разницы между этим тычком и всеми предыдущими атаками, но ноги сами оторвались от земли, и я отправился покорять небеса.

Но ненадолго. Упал на что-то угловатое и жесткое, аж спина хрустнула. Разбираться времени не было, перекатом ушел в сторону, потому что в следующий момент гребаный рыцарь коленом приземлился в то место, где я лежал.

Скрежет металла проехался по ушам, а я с ужасом посмотрел на корпус танка, в котором только что появилась глубокая вмятина.

— Мой танк! — не сдержал я обиды.

— А?

Ледяной явно не понял претензии, зато прекрасно понял заряженную биту по хлебалу. Я был в ярости. Без понятия, как я забрал бы с собой этот танк, но в душе уже считал его своим. А он его помял! Вот и на кой мне теперь нужен мятый танк? Ладно, теперь мне нужен тот вертолет…

Раздался взрыв. Сверху упала лопасть вертолета, втыкаясь в землю в метре от меня.

Несколько ударов я еще успел провести, после чего ветеран — а это как минимум — махнул рукой, выпуская веер сосулек. Пришлось защищаться. Дальнобойные атаки явно не его сильная сторона, но все равно неприятно.

Тем временем противник начал отступать, бросая ледышки одну за другой. От парочки я уклонился, три штуки отбил битой и хотел было броситься в атаку, как увидел знакомый жест. Он ударил кулаками друг о друга, выпуская новую ледяную волну.

Я попытался отскочить, разрывая дистанцию, но меня все равно накрыло. Тело перестало слушаться, конечности онемели, метка жизни работала на всю катушку, но не успевала. Противник взял разгон, чтобы снова впечатать в меня таран.

Хм, забавно, у меня же как раз есть конструкт под названием «Ледокол», который выглядит как нос корабля в миниатюре. Им хорошо расчищать себе путь, раскидывая мелких врагов, но и здесь такое сгодится.

Я выпустил тяжелую эфирную проекцию. Ледяной рыцарь влетел в нее с разгона и сместился в сторону. Да, его это не остановило, зато скорректировалось направление тарана.

Грохот и скрежет металла. Ледяной со всей дури влетел в танк, отчего махину проволокло по земле на добрых три метра. М-да, не будь у меня такого тела, я бы сдох еще от первого тарана. Похоже, метка жизни тоже дала какую-то стойкость.

Пока рыцарь тряс башкой, соображая, что произошло, я уже закончил формировать три копья. Легкое движение пальцев — и они врезались ему в спину.

— Да хрен ли ты такой крепкий⁈ — в сердцах заорал я.

Попал, вроде бы даже пробил, но… Эти копья должны были прошить его насквозь, а получилось, что наконечники просто застряли в ледяной броне. Одаренные ветераны — это сложно.

Но зато вон как орет от боли, красота! Вертится на месте, пытаясь вытащить копья из спины, но никак не получается. Гибкий лед все же не кожа, а какая-никакая броня, немного да мешает. Вот он наконец нащупал одно копье и…

Рывок в сторону, удар битой по коленной чашечке, снизу вверх под подбородок, серия размашистых атак, толчок плечом, удар, удар, удар… Не дать прийти в себя, не дать собраться, копья мешают, в лицо бьют белые вспышки, надо наседать!

Я выложился на полную, нанося серию быстрых хаотических атак. Задача не нанести урон, а…

— Сука, я тебя!.. — взревел рыцарь, сумев перехватить биту перчаткой, но осекся, глядя на мое довольное лицо.

— У тебя в спине что-то торчит, — усмехнулся я.

Просто отпустил биту и пнул его ногой со всей дури. По ощущениям, будто скалу ударил, но один отшаг он все же сделал. Покачнулся. Цельнометаллическое копье коснулось сетки забора под напряжением. Треск, вспышки, бешеный разряд тока бьет раненого одаренного, забор искрит, все горит, жужжит, шипит и сверкает.

Одаренный все же шагнул вперед, отходя от забора. То ли смог вырваться, то ли электричество вырубилось. Он неуверенно сделал еще один шаг в мою сторону. Куски ледяной брони падали на землю, руки болтались, изо рта текла слюна, глаза мутные.

— Это был хороший бой, — произнес я без тени усмешки. — Я многое узнал, благодарю.

Можно относиться с уважением даже к врагам. Даже нужно. Особенно если они проиграли. Я выставил вперед указательный палец. Эфирная пуля налилась пламенем из искры — немного, все, что успел накопить. Выстрел. Во лбу ветерана появилось аккуратное отверстие с обугленными краями.

Развернувшись, я увидел десяток гвардейцев. Глаза навыкат,