Близкие. За чертой дозволенного... - Владислава Мека

-Ты что наделал, придурок?! - заорал я увидел широко распахнутые глаза сестренки, она пыталась ртом глотать воздух.

-Айс - наконец пришел в себя Кирилл.

Но сестра никого не слышала, она неподвижно лежала у меня на коленях. Я задрал футболку и сам охнул от представшей мне картины. Пудовый кулак Кирилла оставил огромный отпечаток на маленьком животике, сейчас место удара наливалось лиловым цветом. Я четко осознал, что это не ушиб средней тяжести и лихорадочно стал шарить по трюмо, где оставил телефон. Но безуспешно.

-В Скорую звони! Слышишь?! - крикнул я всё еще никак не реагирующему на происходящее Кириллу.

-Скорая? Да-да, Скорая - опомнился парень и стал набирать на мобильнике номер.

Пока этот идиот общался с медиками я стараясь не двигать сестру, понимая, что у нее могут оказаться внутренние ушибы и кровотечения, пытался ее успокоить.

-Айс, девочка моя, посмотри на меня, ну же не закрывай глазки - видя, что сестра начинает терять сознание, попытался я это остановить.

Но Айс закатила глаза и провалилась в обморок. А через пару минут приехала Скорая, врачи суетливо стали перекладывать бессознательное тельце на носилки.

Ни меня, ни тем более Кирилла, в машину Скорой помощи не пустили. Так что я как был в спортивных штанах, майке и тапках шлепанцах, сел в машину и погнал вслед за Скорой в третью городскую больницу.

Уже в приемной увидел Кирилла. Значит, этот урод приехал раньше меня! Врачи и медсестры косились на нас и перешептывались. Конечно, два встрепанных мужика орущие на врача. А орали мы потому что ничего конкретного нам сказать о состоянии Айс не желали.

-Если с ней что-нибудь случиться, я тебя закопаю и папа не поможет - флегматично предупредил я сидящего рядом Кирилла.

Нам всё же соизволили сказать, что с Айс. Оказалось, что у сестренки внутренние кровотечение и ушибы органов, а также апоплексия яичника - внутренние разрывы яичников. Теперь сестру оперировали, мы уже полтора часа ждали у операционной, сидя на корточках, поскольку в “родных” больницах даже стулья не предусмотрены.

-Да пошел ты - огрызнулся, но как-то вяло Кирилл.

-Какого хрена ты затеял мордобой? После драки, кулаками не машут - всё также поинтересовался.

-Ты, сука, моего брата в могилу свел! - повысил голос Кирилл.

-Не ори, урод. Никого я в могилу не сводил, что я заставлял его? И вообще это, *лять, реальность, а не сказка, где я - злодей. Чего ты добился? Навредил моей сестре?

-А если и так? - вдруг блеснул глазами Кирилл. И тут я задумался, а что если он не захотел останавливать удар и специально нанес его Айс.

Дальше всё произошло на автомате, я даже не понял, как стал бить эту падаль. Мои удары сыпались один за другим, не давая опомниться противнику. Оттащили меня от окровавленного Кирилла медбратья. Причем понадобилось аж трое, чтобы уволочь меня от этого урода. Тварь, да я убью его! Не дай Бог с Айс что-нибудь случиться. Закопаю, суку!

Рожу Кириллу заштопали и настоятельно посоветовали не показываться мне на глаза. Советом парень видимо воспользовался и я больше его не видел. Заплатив, главврачу чтобы о инциденте не распространялись, я опять присел на корточки и стал ждать, по рукам ползла и падала на кафельный пол кровь с костяшек, да здорово я руки об этого говнюка разбил. Но медсестре трогать себя не дал. Само заживет. Главное сейчас - это сестра.

Врач оперировавший Айс подошел ко мне, только спустя час. Его лицо ничего не выражало, отчего я еще сильней разнервничался.

-Что с ней? Да не молчите же! - сдерживаясь, чтобы не схватить неразговорчивого врача за грудки, прорычал я.

-Успокойтесь, Вашей сестре не грозит смертельная опасность. Ее состояние стабильно, я и мои коллеги сделали всё возможное, так что пациентка Стоцкая поправиться - врач замолчал и я понял что это не всё, так и оказалось - но во время операции появились некоторые осложнения. Кровотечение было слишком обильное, поэтому предварительный осмотр не показал, что повреждены оба яичника. Нам ничего не оставалось, как вырезать их. Простите, но Ваша сестра никогда не сможет иметь детей.

Наверное я сполз по стенке, потому что мои глаза теперь видели только ботинки и штанины врача. Как такое могло случиться?!

-К ней можно? - спросил я спустя минуту.

-Да, сейчас Айсир приведут в себя после анестезии и Вы сможете к ней зайти, но только на пару минут. И прошу Вас ничего не говорить ей пока. Ваша сестра в ближайшую неделю должна жить только положительными эмоциями - предупредил врач.

‘Ничего не говорить’ - да что я могу сказать?! Что из-за одного тупого удара, она лишилась возможности стать матерью? Или что в этом ударе, только моя вина?! А может то, что я сожалею?!

Она лежала прикрывая одеялом, в тонкую ручку были вдеты иглы с капельницами. Синие круги под глазами, губы сжаты в тонкую линию. Айс уже не спала, свободная от игл рука сжималась и разжималась, реснички подрагивали.

-Уйди - вдруг четко произнесла она, не открывая глаз.

-Айс, это я…

-Я знаю и я хочу, чтобы ты ушел - хлестнуло по сердцу ее требование.

-Айс, девочка моя, что…

-Просто уйди сейчас. Видеть тебя не могу - после этих слов по щекам сестры покатились слезы, она не всхлипывала, просто беззвучно плакала.

-Cестра…

-Меня выпотрошили! Понимаешь, выпотрошили! Думали, я не понимаю! А я теперь, как чучело без внутренностей! - в ее голосе не было никаких интонаций, такой тихий и безжизненный.

Я не выдержал и бросился к ней, встал на колени у постели и стал целовать мокрое от слез лицо.

-Сестренка, не плачь умоляю, кричи ругайся, только не плачь и не прогоняй, прости меня, прости, маленькая моя - шептал я.

-Ненавижу этот мир! Ненавижу этих людей! И тебя… - сквозь слезы бормотала она.

Неосознанно тянувшись ко мне, я гладил ее по волосам, целовал мокрые глаза, шептал как я ее люблю и что не смогу жить без нее, а Айс всё твердила, что ненавидит жизнь. Не знаю, сколько мы пробыли вместе, но пришел врач и выгнал меня из палаты.

Айс до выписки я не видел. Уж не знаю, что она пообещала, медсестрам и врачу, но меня к ней больше не пускали, под предлогом, что пациентка слаба и не желает никого видеть. Через неделю я устал дежурить у ее палаты. Но в больнице появлялся не реже двух раз в день. Спустя три недели ее выписали, меня в известность об этом событии поставили только, когда я приехал в больницу и застал пустую палату.

Забрал ее, оказывается, какой-то неведомый мне дядя. Конечно, я подозревал, что это Петр Савин. И был абсолютно прав в своих подозрениях.

На уговоры вернуться домой Айс не реагировала, поэтому я просто взял на руки брыкающуюся сестру и не замечая криков Петра и его женушки увез Айс домой.