Близкие. За чертой дозволенного... - Владислава Мека

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В КНИГЕ БУДУТ ОПИСЫВАТЬСЯ КРОВОСМЕСИТЕЛЬНЫЕ СЦЕНЫ (ИНЦЕСТ) .

Владислава Мека

Близкие. За чертой дозволенного…

 Часть первая

Глава 1

Я отпускаю прошлое -

Силы придут когда не ждешь

Я отпускаю прошлое,

Что потерял, то не вернешь.

Пусть обернется печаль водой

Мертвою и живой,

Я разбегаюсь к пропасти

Что меня ждет там, за чертой?

Горечь усталости словно плеть.

Сложно принять мир таким как есть

Лети! Ветер дал тебе крылья

Лети! Не жалей ни о чем!

(За чертой. Марвин Сергей)

АЙСИР

-Ну и где ты была? - обманчиво спокойным голосом спросил брат.

-Гуляла - ответила я и по привычке попыталась прошмыгнуть к себе в комнату.

-Гуляла, значит. А теперь скажи мне, гулена, где можно гулять в три часа ночи?! - вот чего разорался, спрашивается?

-Я что, не вправе выйти из дома? Или мне на все надо спрашивать у тебя разрешение - тут же ощетинилась я, вспоминая, что лучшая защита - это нападение.

-Да, надо! Я твой опекун, это во-первых и ты пока несовершеннолетняя - это во-вторых - стараясь сдержать крик произнес брат.

-А что в-третьих? - прошипела я сквозь зубы.

-А в-третьих, на дворе ночь и да, ты в такое время не вправе выходить из дома! - а сколько яду-то в голосе.

-Все? Высказался? Тогда, я пошла - преодолев в полной тишине расстояние до своей комнаты я, громко хлопнув дверью, скрылась в своих пенатах.

Как же он меня достал! Ненавижу, искренне и по-настоящему ненавижу!

Что ж, самое время познакомиться. Я - Айсир, или просто Айс, весьма экзотично, но я уже привыкла, конечно, бок о бок с этим именем уже пятнадцать лет. Отец рассказывал, что это имя мне дала мама. Папа пару раз упоминал, что предки у мамы были то ли монголы. то ли татары, а возможно и просто казахи. Но это не важно, главное, что имя она дала мне совершенно не характерное. Я ее, маму то есть, не помню совсем, маленькая была, когда ее не стало. Мама заболела “раком” желудка и умерла быстро, и почти безболезненно. Мне тогда года три было. А через шесть лет умер и отец, от острой сердечной недостаточности. Я осталась с братом. Точней на его попечительстве. Надо заметить, что брат меня на двенадцать лет старше. Он и стал моим опекуном. И первые пять лет после смерти отца, меня вполне это устраивало. Но в последний год, брат стал все чаще уделять моей персоне внимание, что крайне омрачает мне жизнь.

Раньше все было вполне просто, брат отправлял деньги в конверте моей няньке раз в месяц и благополучно забывал о моем существовании. Чем я и пользовалась. По началу не хотелось, чтобы кто-то меня трогал и меня никто не трогал. Потом хотелось выплакаться, но утешать было некому. А под конец, года два назад накатило безразличие, абсолютное и всепоглощающее. Я не осознавая этого перегнала своих одноклассников и к пятнадцати имела аттестат с золотой медалью. Недолго думая пошла и подала документы в институт. Меня приняли, что впрочем не было странным.

Вот уже второй месяц познаю “удовольствия” учебы в институте. Впрочем, грех жаловаться, меня там никто не трогает, просто внимание не обращают. Да и на что собственно обращать внимание? Я получилась весьма экзотичной на внешность. Проще сказать, выгляжу, как азиатка, то есть слегка раскосые глаза, маленький аккуратный носик, пухлые губки, в общем мечта извращенцев. А если стандартное описание, то кареглазая шатенка, низенькая и тощая. Так что моя внешность лично мне не принесла ни радости, ни печали.

По жизни, я довольно замкнутый человек, если не сказать хуже, психолог поставил мне диагноз - социопат. Я не против, ведь это правда.

Я люблю тишину и одиночество, но вот уже с пару месяцев ни дома, ни на улице я не могу получить долгожданного уединение. Поскольку брат решил стать братом по-настоящему. Идиот! Кого он хочет обмануть? Всё итак понятно, как божий день.

Папин партнер по бизнесу полгода назад орал на весь конференц зал, что фирма из-за сделок брата несет огромные убытки и что, если бы не мой несовершеннолетний возраст, все в фирме предпочли бы иметь дело только со мной. Конечно, было приятно слушать такие своеобразные дифирамбы в мою честь, но вот брату это очень не понравилось. И он стал навещать меня.

Вначале, он просто заезжал домой на пару часов раз в два-три дня, мы молча сидели в гостиной, иногда смотрели телевизор, но чаще я училась или читала, а он наблюдал за этим. Потом брат решил, что нам стоит выходить куда-нибудь вдвоем, теперь вместо двух часов взаимной тишины, я была вынуждена проводить не менее четырех, поддерживая бессмысленные разговоры. А где-то через месяц брат объявил, что отказался от услуг моей няни, поскольку я уже взрослая и могу проявлять некую самостоятельность, к тому же я переезжаю жить в нему в дом из купленной родителями городской квартиры.

В принципе мне было глубоко параллельно где жить, в мире не найдется места, где я бы чувствовала себя, как дома, следовательно, в чем разница - спать в особняке или в квартире? Нянька меня тоже не особо затрагивала, я никогда в этой женщине не видела кого-то родного, так что и с ней я рассталась без сожаления. Единственное, что меня не устраивало, так это то, что институт далековато. Но брат вызвался сам возить меня на занятия, мотивируя это заботой, а на деле проверкой, чтобы я лишнего шага ступить без него не могла.

После пяти дней прибывания в доме брата, я чуть не взвыла. И в одну из ночей, когда долго не могла уснуть, ворочась с боку на бок, вспомнила про городском кладбище. Оно тут недалеко, через три остановки. Там по ночам абсолютно безлюдно, а сторож спит и без большой надобности за ворота кладбища не ступит. Знала я об этом, потому что пару раз уже хаживала в те места и всегда находила уединение. Где еще, кроме могил может быть по настоящему тихо? Так я стала ходить на кладбище по ночам и подолгу бродить среди могил. Конечно, выглядело это жутковато, но мне было плевать. Тем более, что ничего такого ужасного я не совершала, всего лишь гуляла по кладбищу. Сегодня я опять ушла гулять и брат меня поймал. Я слишком расслабилась, привыкла, что по ночам, он либо имел очередную блонди, не потрудившись закрыть двери своей спальни, либо просто не являлся ночевать. А вот сегодня у него видимо образовалось “окно”.

Мои мысли прервал требовательный стук в дверь и она тут же распахнулась. На пороге, ну кто бы сомневался, стоял мой брат - Стоцкий Денис Сергеевич, для друзей просто Дэн. Его лицо, а ля “мальчик с обложки”, сейчас выражало высшую степень негодования. Я вздохнула и подняла на него глаза. Мало того, что мы характерами кардинально отличаемся, так мы еще и внешне совершенно разные. Денис похож на отца, типичный ариец, русоволосый фигуристый красавец. Его лицо могло бы украшать обложки глянцевых журналов, но он больше предпочитает газету “Коммерсантъ”.