Пастухи на костылях - Вадим Еловенко

Свет в гостиничном номере не включали. Заливающий все за окном дождь и затянутое грозовыми облаками небо делали обстановку в комнате настолько сумеречной, что у депутатствующего старика уже глаза болеть начинали от напряжения. Зато его молодого партнера это, кажется, нисколько не смущало. Наоборот он словно набирался сил в этом сумраке. Вымотанный дневным пеклом и такой резкой сменой погоды старик ничего не хотел кроме часов десяти здорового ничем не прерываемого сна. Он буквально мечтал закрыть усталые глаза, но умом понимал, что поспать пока его не отпустил «партнер» не удастся.

— Я не понял, почему уже неделю ничего не предпринимается? — со сталью в голосе спрашивал путник у «патрона». — Почему не давятся возникающие очаги?!

Чиновник, что уже успел отправить за границу дочь с внуками, только устало посмотрел на вопрошавшего. И даже во тьме он почувствовал злой взгляд молодого Путника. Злой, вопросительный, изучающий, словно рентгеновские лучи проникающий под череп взгляд.

Старик за последние дни словно усох. Съежился, ссутулился и стал прихрамывать. Плохо было ему. Очень плохо. Не столько от переживаний об общественном благе, сколько от забот о благе собственном. Он успел удачно продать квартиры в центре Москвы. Удачно можно поставить в скобки. В иные времена он бы выручил за них в пять шесть раз больше. Но в условиях повального бегства от неприятностей и это было хорошо. Космополитизм, который усиленно развивался в обществе последнее время, сыграл злую шутку с одним из его двигателей. Народ, у кого была возможность, почти без страха срывался с места и разбегался в такие страны, что даже их названия не всегда были знакомы старику. К примеру, королевство Ло-Мустанг. Туда намеревалась отправиться лично его дочь с внуками. Переждать кризис и заодно поглядеть на этот закрытый сказочный край. Благо старику хватило таланта уговорить ее не дурить и ехать в Париж, где у него была давняя квартира, оформленная на одного из приятелей.

— А что вы предлагаете? Ядерными фугасами давить их? — спросил спокойно уставший народный избранник.

— Почему не вступает армия!? — зло рубанул Путник.

— А никто не скажет за кого армия сейчас вступит. Профессиональных частей мало. Да и их надежность под вопросом. А уж со срочниками и говорить нечего. Это не армия, а недоразумение, которое воевать не умеет. — Старик был абсолютно честен с партнером. Ведь это был их общий «бизнес». И он был под угрозой. — На дальнем востоке Флот гарантировано надежен, но Китай активизировал свою деятельность и если в центре как-то удается не допускать агитаторов в армейские части, то там агитация сплошь и рядом… Мы не будем говорить пока об отсоединении Дальнего Востока, но выводы и страхи напрашиваются сами.

— Ну и чего вы ждете? Что ждет ваш хваленый президент? Вы же сами говорили, что у него вот так все в руках! — не унимался Путник, показывая руками, как он кого-то душит.

— Применять сейчас силу нереально. Представители Кремля уже вступили в переговоры с большинством мятежников. Нас к этим переговорам не подпускают. Там все буквально заведено на ФСБ и на спецгруппы МВД. А они в прямом подчинении президента. Крохи информации, конечно, нам скидывают помощники, но общей картиной действий владеет только Главный и его ближайшее окружение.

— Почему не вводится чрезвычайное положение в стране? — недоумевал путник: — Почему парламент этого даже не внес на рассмотрение!?

— Кремль запретил даже думать об этом. — Спокойно сказал «патрон». — Они рассуждают, что от введения чрезвычайного положения ничего не изменится, а панику усилит.

— Что они будут делать, если переговоры не получатся?

— Это как? Как не получатся? — С ухмылкой спросил «патрон».

— Что за идиотский вопрос?! — холодно возмутился путник.

— Вопрос обычный. И кстати ваш вопрос выглядит более идиотским. — Уже теряя терпение, сказал чиновник. — Если бы это была единая сила, со своей политикой и целями, то можно было бы думать о неудаче переговоров. Но они все разрозненны. У них у всех свое недовольство. И поверьте, каждому наобещают с три короба, если они сложат оружие!

— А если обещания не будут выполнены? Они же снова начнут?

Чиновник пожал плечами и сказал спокойно:

— Вы думаете, вы один знаете древние тексты или труды Макиавелли? Уж думаю, от них быстро избавятся, только те сложат оружие. Да и опыт у нас, знаете ли, большой в таких вопросах.

Путник внимательно оглядел лицо своего партнера и сказал:

— И как вы думаете, на сколько это затянется?

— Не на долго. — Уверенно кивнул «патрон». Подумав, он добавил: — Но если полыхнет по национальным окраинам тогда крах. Или если Дальний сделает хотя бы гражданскую попытку отсоединения. Не говоря уже о вооруженной.

— Но у вас же нет процедуры выхода из Федерации. Да и менталитет не тот… — С сомнением сказал путник. — О какой гражданской попытке вы говорите?

— Провозглашение избранными представителями народа декларации независимости, к примеру… — Сказал «патрон» — Чем не гражданский выход? Неужели вы думаете, что в этом бардаке Кремль развяжет гражданскую войну там?

— А точно не получится, к примеру, что Кремль бросит туда пару дивизий и они наведут там порядок?

— Мы с вами минуту назад говорили, что еще неизвестно за кого будут войска в гражданском столкновении. — Напомнил чиновник.

Путник серьезно задумался. Он словно считал что-то в уме. Потом он все такой же озадаченный сел на стул перед «патроном» и облокотился на подоконник окна гостиничного номера. Посмотрел внимательно на залитую дождем улицу и сказал медленно, словно сам себе:

— А почему бы и нет…

— Вы о чем? — Спросил его партнер.

Повернувшись и посмотрев странными, словно невидящими глазами на старика парень сказал, медленно расставляя слова:

— Мне не хватает мощностей для анализа. Мне нужно все обдумать. О многом посовещаться с ними. Обычный способ связи не подойдет. — Путник словно околдованный смотрел, не мигая, сквозь старика и медленно закончил: — Вы обязаны доставить меня к точке эвакуации. Думаю, времени терять не стоит. И так столько потеряно.

— Прямо сейчас? — изумился старик. Меньше всего ему хотелось покидать номер.

— ДА. — Без эмоций, но сильно, раздался ответ.

— Может, подождем, пока хотя бы дождь окончится? — сказал старик, глубоко вздыхая, и прощаясь с надеждой на отдых.

— НЕТ. — Покачал головой Путник, не допуская больше увиливаний.

Делать нечего. Старик набрал на мобильном телефоне номер своего охранника и приказал тому найти водителя и готовить машину.

Спустя двадцать минут «патрон», не переставая дивиться странным переменам в Путнике, спустился вниз, где их ждали водитель и охранник и все вместе они вышли под дождь.

Через два часа в полном молчании под негромкую джазовую музыку добрались почти до точки эвакуации. Путник вышел из машины. Поглядел на серое, но уже не льющее небо, и сказал вышедшему следом старику:

— Ждите меня здесь утром. Вы лично, чтобы были обязательно тоже.

— Во сколько точно? — Спросил чиновник, невольно передергивая плечами на странном, холодном, все пронизывающем ветру.

— Обычным каналом скинем точное время.

Старик раздраженный тем, что ему поспать не удастся, ожидая информации, удрученно смотрел вслед молодому парню что, не разбирая дороги, шел среди невысоких, налитых влагой, колосьев и даже не оборачивался. Что у него было на уме, осталось загадкой для «патрона». Чем он так озадачил парня, что тому потребовались «большие мощности», старик недоумевал. Неужели возможностью отсоединения Дальнего востока? Но ведь даже в Генштабе Армии такая возможность много лет назад просчитана и даже планы готовы на этот случай. Карательные планы. Не мог этот момент озадачить так посланника. Что-то другое…

Когда старик возвращался обратно, его, наконец, ударила мысль что термин «большие мощности» несколько не соответствует живому человеку. Он, довольно надолго, старчески улыбаясь, задумался, а не делают ли из этих неудачников зомби… или даже роботов. Но отринув идею как абсолютно бредовую, старик с усмешкой вспоминал, как давно одному из путников он по старой традиции устраивал баню с девочками и обильной выпивкой… Ни лишенный души человек, ни робот, каким бы его человечным не сделали не смог бы в таком диком виде вытворять ТАКОЕ. У посланников тоже были слабости… и «нехватка мощностей» не самая главная из них. Они все-таки в чем-то оставались людьми.

Офицер федеральной службы безопасности не смотря на обстановку чувствовал себя уверенно и с достоинством. В самом логове бандитов, как он их про себя называл, офицер был словно гостях у старого приятеля. Он просто чувствовал свою защищенность доверенным ему статусом. Он был посланником. И относились к нему соответственно. Выбрали самый чистый стул в учительской и предложили присесть. Сам командир этой «кодлы» остался стоять, как и его странные приближенные. Особенно раздражал офицера бритоголовый юнец, что своими повадками мешал офицеру даже четко излагать суть предложения власти. Этот, толи nazi, толи просто отмороженный вьюнош считал возможным перебивать его, полковника самой, без преувеличения могущественной службы из работающих в стране. Но такое поведение не сбивало офицера ни с ритма, ни с интонаций взятых им вначале разговора. Сколько этих переговоров у него было, сколько еще будет. Всегда бандюганам надо так много, а получают они так мало, а уж платят потом ТАКУЮ цену, что даже эта странная работа уже казалась почти рутиной.