Пастухи на костылях - Вадим Еловенко

Совершенно серьезным голосом Илья крикнул залегшим милиционерам:

— Эй, неудачники! С вами говорит полноценный майор ВДВ. Потому рекомендую верить мне быстро и даже уже начинать меня любить. Ибо если не поверите и не полюбите, живым никого не выпущу с поля. Кто из старших остался!?

Не сразу, а через несколько долгих минут очень молодой голос отозвался:

— Старший сержант Кучин…

Непонятно чему, усмехнувшись, Илья крикнул:

— Слушай, Кучин. Внимательно слушай! Тебя, как и других, дома мама ждет. Узнает, что погиб, сама на себя руки наложит. Не переживет горя. Скольких я знаю таких… Так что если хотите жить — сдавайтесь. Гарантирую жизнь. Отсидите в подвале под замком, пока вас не освободят или пока эта катавасия не кончится. Что лучше? Сдохнуть здесь и пенсия матери, которая ей не нужна будет или честная сдача перед лицом значительно превосходящих сил противника?

Илья немного удивился насчет «значительно превосходящих», но промолчал, напряженно ожидая ответа.

— Так что даю вам три минуты на принятие решения. После этого закидаем гранатами чтобы не парится. Тела по кускам собирать будут! Домой в закрытых гробах полетите. — Пообещал Илья.

Через три минуты после зычного «Ну?!» бойцы в поле стали подниматься явно без определенной четкой команды. Ну не решился этот Кучин приказать сдаваться. Это же дисциплинарный батальон лет на пять… а так самостоятельное решение бойцов. Он, мол, не при чем. Немедленно к ним выдвинулись трое бойцов Ильи и, не подпуская к позициям, принялись разоружать. Заставляли стаскивать жилеты и каски. Скидывать оружие и боезапас. Потом их всех «уложили» на животы, велев задрать руки за головы. Уже весь остальной отряд выдвинулся к месту разоружения и судорожно стал пополнять свои запасы. Гранаты расхватывали руками. Автоматы, освободив от рожков, свалили снова в одну кучу. Илья лично подобрал бронежилет и каску и, протянув их Владимиру, приказал надеть. А потом начался цирк с переодеванием. Молодых солдат просто раздевали до исподнего и бойцы Ильи, нисколько не комплексуя, надевали на себя их одежду. Не на всех хватило, но зато те, кто оказался в форме внешне уже ничем не отличались от пригнанных в город для наведения порядка милиционеров. Разве что небритость…

— Отлично. — Резюмировал Илья, оглядывая своих людей. — Теперь и в гости на Черемушки можно. Надо наших вытаскивать. А этих…

«Этих» довольно быстро связали подручными средствами — ремнями от сваленных автоматов. И под конвоем трех бойцов, из тех которым не хватило формы, отправили к неизвестной Владимиру «стекляшке». Израненных кое-как поддерживали их товарищи. Но двоих пришлось таки развязать, чтобы помогали идти тем, кто совсем не имел на это сил. В дорогу конвоирам дали отобранные у «неудачников» аптечки, чтобы, уже добравшись до безопасной канавы, могли перевязать раненых.

Но четверо молодых ребят так и остались лежать в траве на пустыре, обиженно глядя на мир остекленевшими глазами. Владимир старался не смотреть на бездвижные тела, а Илья командуя своим отрядом просто их словно не замечал. Трупы как трупы. Проверили? И слава богу. Хоть в спину не выстрелят.

У каждого человека хоть раз в жизни случались моменты, когда он бросал все и делал нечто, чего от него ни один из близких друзей не мог бы ожидать. Кто-то уезжает в горы. Внезапно и на долго. Причем ни разу до этого по горам не ходив. Кто-то просто переезжает в другой город и начинает жизнь заново. И друзья только пальцем у виска крутят, мол, у него было все здесь, зачем ему понадобился такая резкая смена. Это еще не самое интересное. Вот сменить даже не город, а страну, вот это да… Это точно не многие объяснят. Не нашлось в своей стране лучших мест, что надо было искать по миру?

Просто в каждом человеке есть одна характерная людскому роду черта. Жажда познания. Можно долго спорить, как она связана с переездами рабочими. Можно качать головой и говорить, что она не при чем и в вопросе временного помешательства… Но можно действительно кивнуть и сказать: ну, вот захотелось человеку узнать ближе другой город, заново ощутить прелести начинания с нуля. Пройти этот «квест» в ином виде. Захотелось познать мир, другие страны не в туристической поездке, а вот так… изнутри. Или просто смотаться в горы и наконец-то познать самого себя. Узнать кто же ты сам на деле. Лучше мест для этого пока не придумано.

Хотя нет… Есть еще места, где можно лихо разобраться с самим собой и собственным местом в этом мире. Война.

Нельзя сказать, что Сергей сорвался в пылающий восстанием город, только дабы познать себя. Он, конечно, думал об этом в пути. Кто же он сам. Выращенный почти в тепличных условиях, ни к чему не годный или человек на что-то способный, кроме как корпеть на килотоннами бумаги и выискивать «блох истории». Но не это было тем двигателем порыва бросить работу и лететь в осажденный федеральными войсками город. А было простое человеческое желание не пропустить историю, которая творится у тебя под носом. И которая непременно будет похерена победителями…

Сергей остановленный, как и многие другие на блокпосту еще за километров двадцать до мятежного города откровенно злился сам на себя. Он видел, как многих выводили из личного транспорта и после допроса в здании автоинспекции не отпускали, а сразу уводили в построенный на скорую руку загон из столбов и стальной сетки. Чувствуя, что и ему скоро придется туда перебраться, Сергей почти паниковал. Поглядывая на автоматчиков прохаживающихся вдоль большой колонны, выстроенного на обочине транспорта, он думал, откроют по нему огонь, если он прямо в тот миг резко развернется и попытается уехать? Провожая взглядом очередную редкую машину, которой позволили повернуть обратно, Сергей заметил за рулем женщину и двух маленьких детей на заднем сидении в специальных креслах. Мда, пришлось ему признаться, он не похож на женщину, а сумки с провизией и медикаментами, которые он думал передать нуждающимся в городе, не очень походили на детей. Даже на упитанных детей. И ведь когда досмотрят машину, вот уж точно не поверят, что он не сообщник повстанцев, продолжал рассуждать он, нервно улыбаясь. Ситуация, в которую он попал, была, по его мнению, идиотской до безобразия. Захотелось ему, видите ли, посмотреть как эта самая ИСТОРИЯ, которой он посвятил жизнь, создается. Посмотреть, как он понимал, не дадут, но поучаствовать уже заставят в качестве подозреваемого в сообщничестве.

К его автомобилю подошли двое автоматчиков в кепи и с закатанными рукавами форменных рубах, отчего они показались Сергею похожими на полицаев времен второй мировой войны и потребовали, что бы он вышел из машины.

— Что в сумках? — Спросил небрежно один из них, пробежав глазами по документам Сергея.

Как можно озадаченнее, словно вспоминая, что же он туда положил, Сергей сказал:

— Продукты в основном. Ну и мелочь всякая, что на даче пригодится.

Милиционер кивнул своему напарнику и тот не спрашивая забрался в салон и раскрыл сначала одну потом вторую сумку. Выбравшись из машины тот только кивнул и потребовал открыть багажник. Сергей безропотно подчинился и показал идеальную пустоту и чистоту багажного отделения. Держащий в своих руках документы милиционер сказал:

— Пройдемте с нами. Сейчас по компьютеру вашу машину пока проверим, посидите там подождете.

Сергей не стал спрашивать, как они собираются проверять по компьютеру машину, если менты даже под капот не заглянули, номера не сверили. Тяжело вздохнув, он поставил машину на сигнализацию и поплелся за одним из милиционеров. Возле самого здания автоинспекции, миновав нескольких бойцов в тяжелой защите и тоже с автоматами он спросил ненавязчиво у идущего впереди:

— Это из-за беспорядков такие меры?…

— Да. — Коротко сказал милиционер и пропустил Сергея в сумрачное здание поста.

Привыкая после солнца к полумраку, Сергей еле заметил, в какую из дверей зашел сопровождавший и поспешил за ним.

В небольшом наполненном табачным дымом кабинете было как-то странно много народа. За тремя столами сидели сотрудники в штатском и перед ними, отвечая на вопросы, мялись на неудобных стульях обычные автомобилисты, попавшие в оборот «фильтра». Кроме них без дела на стуле у стены сидели двое автоматчиков и шепотом переговариваясь, и кажется, обсуждая допрашиваемых.

За Сергея «взялись» не сразу. Ему пришлось не просто подождать, пока одного из допрашиваемых уведут из комнаты, освободив место, но и пока дознаватель нальет себе чаю и перекурит, упаковывая заполненные бумаги и документы в бумажную папку, которых на его столе скопилось не мало. Потом дознаватель жестом пригласил Сергея пересесть к нему за стол и, раскрыв новую папку, не обсуждая и не спрашивая ничего, просто деловито вложил в нее переданные милиционером документы и начал заполнять непонятный бланк. Только переписав в него данные с водительского удостоверения, дознаватель спросил: