Мертвая ведьма пошла погулять - Ким Харрисон

Тут Айви исподлобья на меня глянула.

— Ведь у тебя есть распятие, верно?

— Вот здесь, — с натужной веселостью отозвалась я. Я не должна была дать ей понять, что она жутко меня нервирует. Не должна. Подняв руку, я слегка потрясла ею, позволяя рукаву халата упасть до локтя и обнажить мой новый браслет с амулетами.

Айви опустила сапожки на пол. Я было расслабилась от ее не столь вызывающей позы, но она вдруг стала подаваться вперед над кофейным столиком. Затем рука Айви с нереальной стремительностью метнулась вперед, хватая меня за запястье раньше, чем я осознала об этом движении.

Я застыла, предельно четко ощущая тепло ее пальцев. Пока я боролась с сильнейшим желанием выдернуть руку, Айви внимательно изучала металлический амулет с деревянной инкрустацией.

— Он благословлен? — спросила она.

Похолодев лицом, я кивнула, и Айви меня отпустила, со зловещей медлительностью отодвигаясь назад. Казалось, я по-прежнему чувствую на себе закабаляющую твердость ее хватки, которая бы резко усилилась, попытайся я выдернуть руку.

— Мой тоже, — сказала Айви, вытаскивая из-под рубашки крест.

Вновь пораженная ее распятием, я отставила в сторону свой обед и подалась вперед. Я не смогла удержаться и протянула руку к кресту. Превосходно обработанное серебро буквально просило, чтобы его коснулись, и Айви гоже подалась вперед, чтобы я смогла получше изучить распятие. Наряду с традиционными благословениями там были выгравированы древние руны. Крест был просто прекрасен, и я задумалась, сколько ему может быть лет.

Внезапно я почувствовала у себя на щеке теплое дыхание Айви.

Не выпуская из руки ее распятия, я подалась назад. Глаза Айви были темными, а ее лицо невыразительным. Гам ровным счетом ничего не читалось. Напуганная, я перевела взгляд с лица Айви на ее крест. Я не могла просто его отпустить. Он бы ударил ее прямо в грудь. Но и можно его туда положить я тоже не могла.

— Вот, — сказала я, испытывая жуткую неловкость от пустого взгляда Айви. — Возьми.

Айви протянула руку и задела мою ладонь, забирая оттуда крест. С трудом сглотнув, я торопливо вжалась в кресло и поправила на себе черный Айвин халат, прикрывая ноги.

Двигаясь с провокационно-пленительной медлительностью, Айви сняла крест с цепочки. Серебряная цепочка Зацепилась за черную роскошь ее волос. Айви освободила полосы, и они упали мерцающим каскадом. Затем она положила крест на стол между нами. Металл громко щелкнул по деревянной столешнице. Айви тоже подобрала под себя ноги, свернулась калачиком в своем кресле и немигающими глазами пристально на меня уставилась.

«Проклятье», — во внезапной вспышке панического понимания подумала я. Айви явно до меня добиралась. Вот что прямо сейчас происходило. Как я могла быть так слепа?

Я стиснула зубы, пока мой разум отчаянно силился отыскать выход из положения. Я была гетеросексуалкой. Никаких иных мыслей на этот счет у меня даже никогда не мелькало. Мне нравились мужчины выше меня ростом и не слишком сильные, чтобы в порыве страсти я могла прижимать их лопатками к полу, если мне того хотелось.

— Послушай, Айви... — неуверенно начала я.

— Я родилась вампиршей, — негромко констатировала Айви.

Звук ее мрачного голоса пробежал у меня по спине, затыкая мне рот. Затаив дыхание, я заглянула в ее черные глаза. Я молчала, боясь, что это может толкнуть Айви на какие-то действия. Мне отчаянно не хотелось, чтобы она вообще что-либо делала. Что-то изменилось, и я уже не была уверена в том, что сейчас происходит.

— Мои родители были вампирами, — продолжила Айви. Хотя она не двигалась, я чувствовала, что напряжение в комнате все нарастает. Из-за этого напряжения я уже не слышала стрекота сверчков. — Я была зачата и рождена, прежде чем моя мать стала настоящей немертвячкой. Ты понимаешь, что это значит... Рэчел? — Слова Айви были медленными и точными, слетая с ее губ с негромким постоянством заученных псалмов.

— Нет, — отозвалась я, еле дыша.

Айви так наклонила голову, что обсидиановая волна ее волос заблестела в неярком свете. Теперь она наблюдала за мной из-за этой волны.

— Вирусу не пришлось ждать моей смерти, чтобы меня обработать, — сказала Айви. — Он сформировал меня еще в материнской утробе, давая мне понемногу от обоих миров, живого и мертвого.

Губы ее разделились, и я задрожала при виде ее острых зубов. Хотя отчаянно старалась не дрожать. Пот выступил у меня на пояснице, и, словно бы в ответ на это, Айви сделала глубокий вдох и задержала его в себе.

— Мне очень легко давить аурой, — сказала она, медленно выдохнув. — На самом деле весь фокус в том, как от этого удержаться.

Айви снова села прямо, и дыхание со свистом вышло у меня из носа. Услышав этот звук, Айви вздрогнула. Затем медленно и методично опустила на пол сапожки.

— Кроме того, хотя мои рефлексы не столь хороши, а моя сила не столь велика, как у настоящей немертвячки, и в том, и в другом я намного тебя превосхожу, — сказала она.

Я прекрасно все это знала. Вопрос о том, зачем Айви мне это рассказывает, десятикратно усилил мой страх. Отчаянно стараясь не показывать Айви своей тревоги, я заставила себя не вжаться еще глубже в кресло, когда она положила ладони на стол по обе стороны от креста и подалась вперед.

— Больше того, мне гарантировано обращение в немертвячку. Даже если я умру одна в широком поле, и вся кровь до последней капельки останется у меня внутри. Никаких забот, Рэчел. Я уже сейчас вечная. Смерть только сделает меня сильнее.

Сердце мое бешено колотилось. Я не могла оторваться от ее глаз. Проклятье. Все это было куда больше того, что мне хотелось узнать.

— А знаешь, что во всем этом самое лучшее? — спросила Айви.

Боясь, что мой голос меня подведет, я молча помотала головой. Я шла по лезвию ножа, желая узнать, в каком мире живет Айви, и в то же самое время стараясь туда Не угодить.

Глаза ее становились все более страстными. Не двигая туловищем, Айви приперла к столику сперва одно колено, Затем другое. Господи спаси и помилуй! Она буквально на меня надвигалась.

— Живые вампиры могут очаровывать людей— если захотят, — прошептала Айви. Мягкость ее голоса словно бы гладила мою кожу, пока волоски на ней не встали дыбом. Будь оно все проклято.

— Что толку в таких чарах, если они действуют только на тех, кто сам этого хочет? — спросила я, и собственный голос показался мне чудовищно грубым по сравнения с нежным голоском Айви.

Губы Айви опять разделились, показывая мне кончики ее зубов. Я не смогла отвернуться.

— Они годятся для великолепного секса... Рэчел.

— Ох-х. — Вот и все, чем я смогла на это ответить. А глаза Айви были уже полностью затоплены вожделением.