Принцесса в розовом. - Мэг Кэбот

Ой-ой! Сюда идет директриса Гупта.

5 мая, понедельник, французский

Миа, про Бориса правда? Он действитель­но пытался совершить суицид на пятом уро­ке, ударив себя в грудь транспортиром?

Тина

Конечно, нет. Он пытался покончить с со­бой, уронив себе на голову глобус.

О ГОСПОДИ!!!!!!!!!! Он поправится?

Да, благодаря Майклу и мне, нашей быст­рой реакции. У него, наверное, несколько дней будет сильно болеть голова. Гораздо хуже было говорить с Гуптой. Потому что она хотела знать, зачем он это сделал. А я не хотела, чтобы у Лилли были проблемы. Это не вина Лилли, так что дело даже не в этом. Я думаю...

Вот еще, конечно, так и есть, это ее вина!!!!! Ты. не думаешь, что она могла бы вес­ти себя и получше? Боже мой, да она же прак­тически повисла на Джангбу прямо на глазах у Бориса! А что ты сказала нашей дотошной директрисе?

А, да как обычно. Борис, должно быть, сло­мался из-за давления, которое оказывают на нас учителя, и почему администрация не хочет отменить годовые экзамены, как в «Гарри Поттере-2». Она не слушала, потому что ведь ник­то в результате этой истории не умер...

Ну и что, это же вообще самая романти­ческая история, которую я когда-либо слыша­ла. Только в самых диких мечтах мужчина может так отчаянно желать завоевать мое сердце, что уронит себе на голову глобус.

Я знаю! По-моему, Лилли уже кардинально передумала все, что связано с Джангбу. Ну, мне так, по крайней мере, кажется. Вообще-то я не видела ее с тех пор, как все это случилось.

Да, кто бы мог подумать, что в хилом с виду Борисе бьется сердце героя-любовника? Вооб­ще-то, мне почти всегда казалось, что Борис симпатичный, согласись, у него красивые руки.

РУКИ? Да кому нужны эти РУКИ?????????

Ну, знаешь, это очень важно. Ку-ку. Парни ими ПРИКАСАЮТСЯ к тебе.

Ты больная, Тина. Просто больная.

Впрочем, чья бы корова мычала. Я имею в виду свои мысли о шее Майкла. Но все равно. Я никогда в этом никому НЕ ПРИЗНАВА­ЛАСЬ. Вслух.

5 мая, понедельник, лимузин по дороге на бабушкины уроки

Я сегодня в школе просто звезда. Как будто того, что я принцесса, недостаточно. Теперь вся школа будет рассказывать, как мы с Майклом спасли Борису жизнь. Боже мой, мы прямо как доктор Ковач и сестра Эбби средней школы име­ни Альберта Эйнштейна!!!!!!!!!!!! А Майкл даже немного ПОХОЖ на доктора Ковача: темные волосы, мощная фигура...

Я вообще не понимаю, зачем моя мама хочет вызывать какую-то там акушерку. Ей надо про­сто поручить это дело мне. Я совершенно без труда могла бы это сделать. Все, что мне надо, это ножницы и пеленка. Да-а-а!

Боже. Я же собираюсь забросить все мысли о писательстве. Нет, мои таланты, наверное, лежат в совершенно другой сфере.

5 мал, понедельник, вестибюль в «Плазе»

Ларе только что сказал мне, что для меди­цинского училища надо обязательно иметь хо­рошие оценки по математике и естественным наукам. Я понимаю, зачем естественные науки, но зачем нужна МАТЕМАТИКА????? Поче­му?????? Почему американская образовательная система прямо заговор какой-то устроила, чтобы не позволить мне достигнуть моих карьер­ных целей?

5 мая, понедельник, по дороге домой из «Плазы»

Моя бабушка никогда не упускает случая испытать на прочность мое терпение. Я все еще парила в облаках после медицинского чуда, которое я совершила в школе. Да, это было имен­но чудо. И тут бабушка выдала, прервав меня:

— Так когда мне записать тебя к « Шанель » ? Я попросила отложить для тебя одно платье. Оно идеально подходит для этого вашего ма­ленького праздника, которому ты радуешься столь бурно. Если ты хочешь получить его во­время, необходимо сходить на примерку завт­ра или послезавтра.

И тогда я должна была объяснить ей, что мы с Майклом все еще не идем на выпускной.

Конечно, она не отреагировала на эти ново­сти, как любая нормальная бабушка. Любая нормальная бабушка посочувствовала бы мне, погладила руку, дала бы несколько домашних печенюшек или доллар, или еще что-нибудь.

Но только не моя бабушка. О нет! Моя бабуш­ка изрекла следующее:

— Значит, ты не следовала моим инструк­циям.

Да-а-а! Давай, бабушка, добивай жертву.

— Чего за такое? — ляпнула я. Тут она вся перекривилась и давай:

— Что я имела в виду? Это ты хотела ска­зать? Тогда спроси как следует,

— Что ты имеешь в виду, бабушка? — спро­сила я более вежливо, хотя в душе, конечно, никакой вежливости не ощущала.

— Я имею в виду, что ты не сделала так, как я тебе сказала, Я тебе сказала, что если ты най­дешь верный стимул, твой Майкл будет только счастлив сопроводить тебя на этот выпускной. Но на самом деле ты охотнее будешь сидеть сложа руки и ныть, чем предпримешь хоть ка­кое-то действие, необходимое для достижения желаемого.

Я обиделась.

— Прошу прощения, бабушка, — сказала я, — но я сделала все, что в человеческих си­лах, чтобы убедить Майкла пойти на бал.

И правда, я же объяснила ему, что очень хочу пойти на выпускной. Правда, не сказала, что для меня это так важно. Ведь я не уверена, что даже если бы и сказала Майклу, как это для меня важ­но, он бы пошел. И КАКОВО бы тогда мне было? Я открою душу любимому человеку, а он решит, что его желание не идти на такое банальное со­бытие, как выпускной бал, сильнее, чем его желание увидеть исполнение моей мечты?

— Напротив, не сделала, — сказала бабуш­ка. Она щелчком выбила из пачки очередную сигарету, выпуская серый дым из ноздрей. Со­вершенно невыносимо видеть, как груз дженовийского трона лежит единственно на моих хрупких плечах, да еще и моя собственная ба­бушка проявляет такое равнодушие к вредному влиянию пассивного курения на мои легкие. — Так я же тебе уже объясняла раньше, Амелия. В ситуациях, когда противоположные стороны пытаются достичь соглашения и все же им это не удается, всегда в твоих же интересах на ми­нуту отступить и спросить себя, чего хочет враг. Я вгляделась в нее сквозь дым.

— То есть мне следует понять, чего хочет Майкл?

— Верно.

Я содрогнулась.

— Да запросто. Он не хочет идти на выпуск­ной. Потому что это банально.

— Нет. Это то, чего Майкл не хочет. Чего он хочет!

Мне надо было подумать.

— Мм-м-м, — промямлила я, глядя на Роммеля. Он, в свою очередь, воспользовавшись тем, что за ним никто не смотрит, принялся исподтишка сдирать с лап оставшуюся шерсть.

— Ну-у-у, — продолжала я, — наверное, Майкл хочет выступать со своей группой?