Неповторимое. Книга 5 - Валентин Варенников

Перехват проводился днем и ночью. Днем шли караваны, груженные, как правило, продовольствием и другим, камуфлированным под гражданское, имуществом. Ночью караваны провозили вооружение, боеприпасы. Ночью переходили границу и банды. Все эти караваны и банды были на особом «прицеле» нашей разведки. Дневные караваны обнаруживались нашими патрулирующими вертолетами со специальным десантом и соответственно досматривались. Делалось это так.

Обнаружив караван, вертолеты делали над ним один-два круга на небольшой высоте, и если охрана каравана не стреляла, то один из трех вертолетов (если позволяла местность) садился перед головой каравана так, чтобы все оружие вертолета было направлено на караван. Десант в 10–12 человек делился на две группы, одна из них становилась справа, вторая — слева от вертолета (в цепи и в полной готовности двинуться к каравану), не закрывая для него сектор обстрела. Второй вертолет садился в ста метрах (плюс-минус 50 метров — в зависимости от местности и величины каравана) от середины каравана, но сбоку. Вертолет тоже был развернут лицевой стороной к каравану, чтобы можно было применить его вооружение. Десант выскакивал и, развернувшись в цепь, занимал равномерно справа и слева от вертолета позицию для стрельбы лежа, внимательно наблюдая за действиями мятежников и нашего десанта с первого вертолета. Третий вертолет во время досмотра каравана барражировал в воздухе, наблюдая за всей картиной и передавая все на центральный командный пункт. Он тоже был в полной боевой готовности и мог при необходимости вступить в бой.

Если же с появлением наших вертолетов охрана каравана открывала стрельбу, то вертолеты шли в атаку. Они простреливали караван вдоль и поперек до тех пор, пока не прекращалось сопротивление. Затем действовали так, как было изложено выше, и проводился досмотр. Одновременно просили командный пункт прислать охраняемый транспорт для доставки «груза», а также пленных (если они были) на ближайшую нашу базу. Раненым, естественно, оказывалась медицинская помощь. Но если караван был небольшим и во время штурмовых действий наших вертолетов его охрана разбегалась или была перебита, а сам груз не представлял особой ценности, то все собиралось в один костер и уничтожалось. Оставшихся в живых животных (ослов, верблюдов, лошадей) бросали, их обычно подбирали местные жители для своих мирных целей, а то и мятежники.

Что касается перехвата караванов наземными средствами, то это была фактически целая небольшая операция.

Допустим, наша агентурная разведка донесла, что такого-то числа в таком-то месте следует ожидать переход госграницы караваном в таком-то составе. Далее сообщались сведения о самом грузе (перечислялись виды оружия, боеприпасов) и, возможно, о нескольких переносных комплексах ПВО «Стингер». Такое предположение делалось в зависимости от того, удвоено или утроено охранение каравана (назывались цифры). Часто сообщался и маршрут возможного движения каравана, конечный пункт прибытия и принадлежность груза (т. е. какой из оппозиционных партий доставляется это имущество).

В соответствии с этим принималось решение о выделении соответствующих сил и средств для перехвата каравана. Если каравану придавалось особое значение, то готовился перехват на двух рубежах: основной — недалеко от госграницы и второй — в глубине, но не ближе нескольких десятков километров от пункта назначения каравана, чтобы базовый район не мог быстро отреагировать на бой во время перехвата.

Выделенные силы и средства делились на группу (эшелон) захвата, группу (эшелон) огневой поддержки, резервную группу и группу обеспечения. При необходимости выделялась группа имитации ложных действий. Все это проходило необходимую подготовку (тренировку) как в действиях, так и в управлении особенно. Если позволяла обстановка, то тренировка проводилась на местности, приближенной к той, где придется действовать в действительности.

Едва караван появлялся на перевалочной базе и находился в трех-пяти километрах от госграницы, как наши формирования занимали исходные позиции. Иной раз они уже накануне выходили в район «подскока», располагавшийся в 20–30 километрах от района действий.

Ночью, накануне боя, а иногда и в эту же ночь, когда предстоял бой, группа захвата, оставив свою технику далеко от предстоящих боевых действий (а иногда и тихо, как черная пантера), подкрадывалась к месту нанесения удара, занимала своими силами и средствами предусмотренный (и оттренированный) ранее боевой порядок и, притаившись, ждала неприятеля. Так зверь, заняв удобную позицию и сгруппировавшись для прыжка, выжидает удобное время, чтобы напасть на свою жертву.

Вместе с командиром этой группы, как правило, находились авианаводчики и офицеры-артиллеристы с подготовленными на карте огнями и со средствами связи. Группа огневой поддержки не только сама имела достаточные огневые средства (танки, БМП, ЗПУ-4, орудия, минометы), но была связана с дежурными крупнокалиберными и дальнобойными средствами (в том числе с реактивными установками «Град», «Ураган», «Смерч» — реактивными снарядами большой мощности).

Резервная группа была готова на БМП, БТРах и танках немедленно включиться в бой по сигналу командира, командно-наблюдательный пункт которого располагался вместе с группой захвата.

Очень важно отметить, что у всех воинов имелись приборы ночного видения. Эта мощная аппаратура способна обеспечить наблюдение на дальность до полутора километров. А индивидуальные средства (бинокли, прицел ит.п.) — в пределах 300–500 метров, при этом видимость была отличная.

Операция засылки каравана тщательно готовилась. Предстоящий маршрут тщательно изучался. Его сопровождали опытные проводники, заранее определялись места особой опасности, а также места дневок, поскольку караван с оружием шел, как правило, ночью, днем же, укрывшись в зарослях или пещерах от «глаз» авиации, он отдыхал. За маршрутом постоянно наблюдали местные жители и сообщали ему об обстановке. При необходимости моджахеды на некоторых участках заранее выставляли охранения.

Как только караван пересекал госграницу, об этом нам сразу же становилось известно. Правда, некоторые могли проскользнуть незамеченными, но большинство из них нам удавалось обнаружить. Впереди шла разведка, затем охранение, далее охрана непосредственно каравана, в середине каравана, как и в хвосте, тоже могли быть группы охранения. Все они связывались друг с другом по рации. Кстати, разведка могла выдвигаться и на ослах, и на лошадях. По ходу движения они сворачивали на отходящие тропы и, осмотрев местность, продолжали движение. Разведчики моджахедов тоже были оснащены биноклями ночного видения. Иногда в составе разведки имелись мотоциклисты. Включив полусвет, они, словно челноки, уезжали вперед на пять-семь километров и возвращались обратно, к ядру каравана, который двигался все-таки на животных. Бывали случаи, когда караваны состояли из грузовых автомобилей или пикапов. В основном они встречались в пустыне (на юге-востоке и юге Афганистана). И, как правило, старались на максимальной скорости проскочить свой маршрут.

Конечно, разведку никто не трогал, как бы она ни действовала, не трогали и головное охранение. Но когда караван своей серединой уже втягивался в зону действий нашей засады, вот тут-то немедленно открывался ураганный огонь из всех видов оружия, сосредоточиваясь в основном на охранении и на всех, кто был с оружием. Местность максимально освещалась, хотя и не всегда осветительными ракетами.

Одновременно резервная группа на БМП и БТРах подтягивалась максимально ближе к месту боя.

Бой обычно длится всего лишь несколько минут. Но когда охрана, бросая караван, начинала отходить в сторону, противоположную от нашей группы захвата, то дело могло и затянуться. В этом случае вызывался огонь артиллерии или даже вертолеты или самолеты. Дело в том, что охрану надо было обязательно перебить или захватить в плен. В крайнем случае надежно рассеять, чтобы у нее не было желания собраться с силами и отбить караван (они же знали, что их ждет в Пакистане, если этого не сделают).

Перехват караванов был важнейшим способом пресечь приток оружия, боеприпасов, военного имущества. Учитывая, что действия носили скоротечный характер, а главное время уходило на подготовку, офицеры нашей оперативной группы Министерства обороны частенько напрашивались принять участие в таком виде боя (как, кстати, и в других). Я их чувства отлично понимал: одно дело наблюдать за боем со стороны, а другое — лично испытать все это, как говорится, «на своей шкуре». После этого и планирование боевых действий всегда будет носить более осмысленный характер.

И вот однажды, когда я находился не на выезде, а в Кабуле, ко мне зашел мой помощник полковник Заломин и сказал, что хотел бы поучаствовать в боевых действиях по перехвату каравана. После небольших объяснений я вынужден был согласиться, тем более что он уже, оказывается, предварительно договорился с командиром 1-й бригады спецназа. Но и это еще не все. Через некоторое время Заломин опять приходит ко мне, приводит журналиста Артема Боровика, которому я уже до этого отказал в участии в боевых действиях по перехвату каравана. Но А. Боровик не дремал — подговорил моих офицеров, и вот Заломин заявляет: