И пришел Лесник! - Василий Лазарев

ещё подумал, где они космонавтов наловили? Именно такими Гном обрисовал космонавтов в двадцать первом веке.

— Твои соплеменники называют их внешниками. Они попадают сюда через пробои в пространстве, именуемый в простонародье чёрными дырами. Их возможности намного превышают ваши, но они тоже смертны. В Улье они пытаются найти секрет вечной жизни. Вот конкретно этот экземпляр скоро узнает секрет вечной смерти.

— Вы не дружите с ними? — ляпнул я.

— А зачем? Нам хватает своего общества. И потом они такие же люди, как и все, а мы проекции богов. Улавливаешь разницу?

— Проекции смертны?

— Вот ты куда клонишь. Хорошо я открою тебе секрет. Да, смертны. Но почему ты спрашиваешь?

— Как же почему, Персефона. Харон и Гермес хотят убить тебя, вот мне и интересно смертны ли проекции богов. Сами боги то понятны не подвластны ничему.

— А… с это стороны. Да, они пытаются уже давно. У нас здесь непрекращающаяся борьба.

— Ну и как их убить? Ты же не собираешься с ними политинформацию проводить?

— Чего? Я собираюсь их прикончить или кого-то одного, как только будут доказательства, но сама собрать я их не могу. Убить нас можно, как и обычных людей, но мы гораздо сильнее и убьём вперёд.

— Чем же я тогда?

— Ничем, я ещё не сошла с ума давать оружие в руки смертного. Ты мне найди доказательства, дальше, как договаривались, — ага я понял. Дальше ты меня просто кинешь в клетку.

— Я понял.

— Вот и славно. Я буду называть их по именам чтобы ты запомнил кто есть кто. Обычно я не снисхожу до этого. Много чести всякую шелупонь по имени называть, — я улыбнулся под капюшоном. Похоже для Персефоны все кроме неё шелупонь. Наш длинный путь по полю магмы закончился, и мы свернули в узкий проход в стене. Пока мы шли я старательно замечал ориентиры и теперь надеялся, что найду дорогу назад один. Времени у меня было мало, можно сказать вообще не было. Несколько дней после чего если я не справлюсь меня пустят на тушёнку. Я лихорадочно крутил головой стараясь найти выход. Силовой вариант я отмёл сразу, мне просто не одолеть даже её охранников, не говоря об остальных. Перехитрить тоже вряд ли, я даже не знаю, как подступится. Тупо сбежать? А куда? Лиана могла бы знать куда, она здесь гостит уже три недели, но, чтобы открыть клетку нужна печать. Куда не кинь везде клин. Может быть «вечеринка» подскажет что-то. За мыслями я не заметил, как мы оказались ещё в одном большом зале. Вообще вся эта подземная архитектура состояла из перемежающихся узких коридоров и обширных залов кое-где с колоннами. В центре зала стоял алтарь, Лиана была здесь это точно раз говорила о нём. Алтарь представлял из себя круглую платформу по периметру которой высились небольшие постаменты с половинками перламутровых раковин. Около алтаря нас уже ждал ещё один пассажир в чёрном плаще. Он снял капюшон и под ним оказалось странное лицо наполовину человеческое и наполовину птичье. Его нос и рот сливались в один большой острый клюв, и именно он шёл тогда с Персефоной. Я узнал его, как только он заговорил. Во всём остальном он был человеком и держал в руках чёрный бархатный мешочек.

— Вы, как всегда, вовремя, госпожа, — он поклонился Персефоне.

— Я всегда вовремя, иначе и быть не может. Где остальные? — её голос зазвенел под сводами пещеры. Из невидимых ниш стали выползать фигуры в плащах. Их было не меньше сотни. Ну вот попробуй их всех, арестуй. Патронов не хватит. Я готов был расплакаться, как мне это всё провернуть? Как? Ну разнылся как старая шлюха, думай, морячок, думай. — Гермес! Харон! Не вижу вас!

— Мы здесь, великая, — две фигуры отлепились от стены и подошли к ней сняв капюшоны. Харон был просто копией старого армянина с соседней улицы моего детства. Такой же облезлый и бородатый он каждое утро таскал свежо пойманную рыбу на базар, где её продавала его жена. Гермес косил под интеллигента. Причёсан, прилизан с тонкими усиками и холёным лицом. Эти типы мне сразу не понравились. Эх, где мои пистолеты! Сразу бы всех троих уложил.

— Когда у вас следующий рейс?

— Завтра, Персефона, — голос у Харона был глухой и гулкий.

— Нам не хватает одной души до полной загрузки, — подтвердил Гермес.

— Я привела её вам, но сперва познакомьтесь с Агасфером. Он прибыл из моей Золотой рощи. Он поможет вам с погрузкой и вообще можете положиться на него как на самих себя. Он глухой с рождения и речь понимает только по губам, — она стащила с меня капюшон дав им увидеть меня и снова натянула его назад. Я поклонился как все они здесь делали и сделал шаг назад. Я где-то видел подобный цирк в кино раньше, ещё до войны.

— Как скажешь, повелительница.

— А сейчас мы принесём жертву в дар Аида, — Гермес кивнул и куда-то свалил. Они все здесь чокнутые, по-моему. Эдак они и меня занесут сюда. Персефона тем временем взяла у носатого мешочек и подозвала меня. — Смотри, Лесник. В своё время Аид подарил мне гранатовые зёрна, которые я по глупости съела и обрекла себя на существование в Аду. После этого я не могу долго находиться среди своих родных на Олимпе и вынуждена возвращаться сюда снова и снова. Но здесь мне грозит опасность, о которой я тебе уже говорила. Я бы с радостью отдала бы им своё место, но тогда попаду к ним в полную зависимость, что хуже смерти. Но есть один выход для меня навсегда распрощаться с местным бомондом и вернуться к моему отцу Зевсу.

Вместо съеденных мною гранатовых зёрен я должна вернуть Аиду семь белых жемчужин. Как только я соберу их, то он отпустит меня.

— И как ты планируешь это провернуть?

— Пять у меня уже есть. Осталось две, но мне нужно время, и ты мне его дашь. Каждый раз, когда я приношу жертву своему муженьку Аиду чудовище становится крепче и сильнее. Когда оно, нажравшись превращается в носителя белой жемчужины я убиваю его. Мне нужен ещё месяц, после чего я покину этот мир, — понятно, а пока ты будешь всех убивать. Далеко идущие планы, старушка. — Пора начинать! — Громко объявила она. Я остался стоять рядом с алтарём. Персефона и Аскалаф с мешочком пошли по кругу, жрица опускала руку в бархатный мешочек и вытаскивала из него белую жемчужину. Я не спускал глаз с них. Белая была значительно крупнее своих предшественниц. Чёрной и Красной.