Станция невозврата - Александр Александрович Тамоников

кто и когда должен был ко мне приехать, почему не знаете, с какой целью он едет? — Богданов тщательно подбирал слова, теперь ему не хотелось ошибиться в выборе линии поведения.

— Это не ваше дело. Перед вами стоит всего одна задача: ответить на все наши вопросы как можно подробнее и, разумеется, честно.

— Просто мне кажется это странным. — Богданов будто не слышал слов Ованеса. — Ведь это логично: данная информация должна была поступить из одного и того же источника, причем в одно и то же время. Это же классика разыскной деятельности, или вам об этом неизвестно? Вы где вообще обучались?

— Заткнись, — рявкнул Вираб. — Ованес задал тебе вопрос, так что отвечай, иначе…

Он снова махнул металлическим прутом перед лицом Богданова. Тот отшатнулся, увертываясь от удара. Ованес поморщился.

— Не спеши, Вираб, нам нужны ответы, — проговорил он и снова обратился к Богданову. — Давай начнем снова. Я расскажу тебе то, что знаем мы, а затем задам несколько вопросов. Ты на них ответишь, и мы мирно разойдемся, идет?

— Хорошо, — после раздумья ответил Богданов.

— Итак, мы знаем, что ты и твоя группа приехали в Ереван, чтобы вести расследование московского дела о взрывах. Вам не понравилась версия, в которой лица армянского происхождения Степанян, Багдасарян и Затикян организовали взрывы, пытаясь привлечь внимание к проблемам геноцида армянского народа. По какой-то причине вы решили, что Затикян не подходит на роль лидера, способного совершить нападение на людей. И вы приехали, чтобы найти того, кому, по вашему мнению, подчиняется Затикян. Теперь вопрос: почему в Москве недовольны этой версией? Почему вы не считаете Затикяна способным на жестокость?

— Хорошо, откровенность за откровенность, — проговорил Богданов, выслушав речь Ованеса. — Первое: с Затикяна никто ответственности за совершение терактов не снимает. Ни с него, ни с двух его подельников. Степанян и Багдасарян в любом случае виновны и понесут наказание. Они — исполнители жестокого плана, направленного против человека, против человечности. Затикян, если сам и не давил на пусковую кнопку, приводя взрывное устройство в действие, в гибели мирных граждан виновен не меньше своих подельников. Он подстрекал их к действию, он направлял и координировал их передвижения, возможно, даже сам собрал бомбы, которые унесли семь жизней, отправили в больницу еще тридцать семь и навсегда покалечили физически и морально огромное количество семей, чьи братья, сестры, мужья и жены попали под осколки тех взрывов. Так что, как видите, никто не считает Затикяна не способным на жестокость, и это ответ на второй вопрос.

— Начало хорошее, — похвалил Ованес. — Идем дальше: что вы успели узнать о Затикяне и его связях?

— До сегодняшнего дня я считал, что мы ничего нового не узнали, но тот факт, что я сижу в сыром погребе со связанными руками и ногами, говорит об обратном, — чуть усмехнувшись, произнес Богданов.

— Что ты имеешь в виду? Объясни, — потребовал Ованес, и Богданов догадался, что до настоящего момента он даже не предполагал, что их действия дали спецподразделению дополнительный повод для сомнений.

— Вы умный человек, Ованес. — Богданов заговорил задушевным тоном. — Если бы у вас было время подумать, вы никогда не совершили бы того, что совершили. Посудите сами: мы приехали в Ереван почти неделю назад, мы собирали информацию, пытались получить что-то новое, а по большому счету — топтались на месте. И вот появляетесь вы, оглушаете меня, связываете и привозите в этот подвал. Если бы это произошло с вами, какой вывод вы бы сделали?

Ованес промолчал, но Богданов видел, что до него дошел смысл и теперь он переваривает известие.

— Уверен, мои люди придут к тому же выводу: раз вы озаботились тем, чтобы похитить меня, значит, группа на верном пути, — подождав, продолжил Богданов. — И мои люди продолжат копать, они пересмотрят все сведения, которые получили за неделю и обязательно придут к правильному выводу. Впрочем, тут и думать нечего, ваш босс себя серьезно подставил.

— Ты понятия не имеешь, кто наш босс, — влез в разговор Вираб. — У нас вообще нет босса, мы с Ованесом напарники. Мы на равных, и нами никто не командует! Советую тебе заткнуть пасть, пока у меня терпение не лопнуло.

— А как же Мкртчян? — Богданов решил пойти ва-банк. — Или он представлялся вам другим именем?

После слов Богданова Вираб застыл с открытым ртом, а Ованес даже отшатнулся от полковника, настолько он был поражен.

— Что ты сказал? Повтори! — вновь обретя дар речи, прокричал Вираб.

— Я сказал, что вами командует Мкртчян. Человек из КГБ Армянской ССР, — повторил Богданов.

Ованес и Вираб переглянулись. Вираб подошел ближе к напарнику и зашептал:

— Он знает! Ованес, дело дрянь. Этот русский знает про Альберта. Гаро будет недоволен.

— Тише ты, он услышит, — шикнул на подельника Ованес. — Ничего он не знает, возможно, слышал, как мы в машине разговаривали.

— В машине он был без сознания, — напомнил Вираб. — А в погребе ничего слышать не мог, потому что мы с тобой в доме, а погреб в сарае.

— Мы думали, он без сознания, — с упором на слово «думали», произнес Ованес. — Мы могли ошибаться тогда, можем ошибаться и сейчас. На самом деле это уже не важно, он здесь, и Альберт об этом знает, а когда приедет, узнает и об остальном. И вообще, не мешай мне, допрос еще не окончен.

Вираб отошел на прежнее место. Ованес вновь посмотрел на Богданова и задал следующий вопрос. Слова Богданова он проигнорировал, будто тот не произносил никаких имен.

— Я хочу знать, к каким выводам пришла твоя группа, — заявил он Богданову. — Что вам удалось узнать, и кого вы подозреваете.

— Разве трех имен недостаточно? — продолжал наседать Богданов. — Возможно, Мкртчян убедил вас в том, что русские хотят засадить за решетку всех армян, но это не так. Партия НОП, членами которой являются Степанян, Багдасарян и Затикян, виновна в организации взрывов, и мы намерены найти этому доказательства.

— Партия НОП? И больше вы ничего не пытаетесь доказать? Не пытаетесь связать ее с другими организациями, защищающими интересы Армении? — После объявления имени Мкртчяна Ованес явно потерял уверенность в себе, потому и сморозил глупость.

«Идиоты! Эти двое настоящие идиоты! Как можно ставить вопрос так, что допрашиваемому сразу становится понятно, чего опасается его мучитель? Никакой подготовки в деле ведения допросов», — думал Богданов. Он злился, что попал в лапы таких кретинов, что не смог просчитать их раньше, но в то же время он был доволен тем, что благодаря их неопытности они открывают перед ним все карты.

— С другими партиями? Интересная мысль. Думаете, стоит над этим поразмышлять?

— Да он