Свидетели Цусимы - Джон Вествуд

Уголь принимался мешками с помощью шлюпок. Уголь насыпали в мешки на угольщиках и потом «майнали» в корабельные шлюпки, которые паровыми катерами буксировались к своим кораблям. Здесь мешки поднимались, опорожнялись и отправлялись назад. Грязная, тяжелая, изматывавшая тело и душу работа. Было сделано несколько попыток подводить угольщики к борту, но слишком разнящаяся высота борта исключала такой способ погрузки даже в тихую погоду. Эту идею пришлось оставить после того, как одна из средних пушек «Суворова» была зажата корпусом угольщика.

Столь частые приемки угля на этом отрезке пути объяснялись, видимо, тем, что со дня на день ожидалось ухудшение погоды, и любая погрузка стала бы просто немыслимой. Пересечение Индийского океана, как пересекла его русская эскадра весной 1905 г., было мероприятием беспрецедентным: никогда раньше в броненосную эру военный флот, подобный этому, не совершал такого долгого перехода с углем в открытом море. Сопровождаемая лишь одной плавучей мастерской, 2-я эскадра Рожественского была предоставлена самой себе в безбрежном океане.

Хотя частые донесения о замеченных японских кораблях оказались ложными, многие авторы последующих исследований были убеждены, что эскадра все же находилась под постоянным наблюдением на всем протяжении ее пути: британские военные корабли, японские суда, даже воздушные шары считались задействованными для передачи в Токио подробной развединформации. Однако Того бывал порой в полном неведении относительно местонахождения русских кораблей, и, так как сам поход был беспрецедентен, он мог лишь смутно гадать, будут ли русские корабли в японских водах и когда. С другой стороны, Того, конечно, знал больше о 2-й эскадре, чем она знала о Того. Японцам было нетрудно держать в непроницаемой тайне свои военные и морские дела. Перед Цусимой Рожественский никогда не знал о диспозиции Того, как он не знал определенно, что «Йашима» был потоплен в 1904 году или что «Миказа» вернулся в строй после восстановления.

После разгрома порт-артурской эскадры в середине декабря Того увел свои корабли для инспекции и ремонта и главным образом для обновления изношенных орудийных стволов. После ремонта корабли ушли на базу Мозампо в Корее на боевые учения. Крейсера послали на юг на поиски Рожественского в воды голландской Восточной Индии, Южного Китая, Индокитая и Филиппин. В тот день, когда 2-я эскадра покидала Мадагаскар, японские крейсера наведались с разведкой в Сингапур. Последний отряд крейсеров возвратился в Японию в марте, 19-го числа, а 27 марта пришло известие: русские прошли Сингапур. Вице-адмирал Камимура был послан минировать подходы к Владивостоку, после чего главные японские силы были сконцентрированы в Корейских проливах.

На удивление всем, включая и самих японцев, Рожественский повел свои корабли Малаккским проливом, а не Зондским, поэтому это был настоящий триумф, когда его армада, насчитывавшая 47 кораблей, проплыла мимо Сингапура со скоростью 8 миль в час. Со дня выхода из Мадагаскара только восемь человек умерли от болезней.

Капитан Егорьев, командир «Авроры», продолжает дневник «Почти каждый вечер «Дмитрий Донской», «Изумруд» и «Кубань» доносят, что видят огни к Северу от эскадры. Если это не галлюцинация, не звезды, лежащие на горизонте, но обыкновенные судовые огни, тогда это может быть только преследующий нас противник, так как на этой широте обычного судоходства попросту нет.

Этим утром, 21 марта, дождавшись благоприятной погоды, мы начали грузиться углем. Работаем двумя паровыми катерами, поэтому дело идет быстрее, чем раньше. С 7 утра до 6 вечера приняли 250 тонн. Поскольку мы идем на сближение с противником, адмирал снизил количество сверхнормативного угля на всех судах. Для «Авроры» полный груз угля установили в 1250 тонн, для броненосцев 1800 тонн.

26марта. Этим утром мы дошли до Сингапура и наш Консул, Рудановский, вышел в море, чтобы встретить эскадру.

Все ждали почты, каких-то известий, ведь мы были отрезаны от внешнего мира более 20 дней. Сперва нам казалось, что его катер намеревается идти борт о борт с флагманом, но эскадра не сбавляла хода, и катер пришвартовался. Позднее, очевидно закончив все дела на «Суворове», консул был так любезен, что подошел и к двум задним кораблям — «Дмитрию Донскому» и «Олегу». От них мы узнали, что главные японские силы были сосредоточены в районе Северного Борнео и островов Лабуан, а крейсера и торпедные суда ожидали нас у Натун Айлэндз. (Позднее оказалось, что эта была ложная информация.)

Наши транспорты идут в двух кильватерных колоннах. Справа их прикрывают броненосцы, слева — крейсера. В голове колонны разведочные суда, которые замыкает «Олег». Миноносцы наши плывут теперь сами, и не на буксире, как раньше.

Так как столкновение с японцами теперь уже близко, мы приняли последние меры для защиты отдельных частей крейсера, которые, как всегда в мирное время, были выполнены необдуманно. Наш лазарет и операционная были так не подготовлены, что мы не могли использовать их в тропиках.

Мы должны были организовывать для них новые помещения, а потом сделать все возможное, чтобы защитить их от артиллерийского огня.

Почти все продовольствие хранилось в одном месте, так что, если б эта часть корабля была бы затоплена, 600 человек остались бы без пищи. Были и другие нелепости, подлежащие быстрому исправлению.

30 марта. Ранним утром мы были в ста милях от Камрани и, видя, что горизонт чист, решили воспользоваться прекрасной погодой для погрузки угля. Но едва только эскадра остановилась после почти месячной непрерывной работы машин и котлов, как на многих судах выявилась срочная необходимость в перетяжке и регулировке их машин. «Наварин», например, заявил, что он будет готов не ранее шести часов.

В 3 часа нам приказали прекратить бункеровку, поднять шлюпки и построиться в походный порядок. Мы взяли 270 тугля, то есть снова имеем больше полной нормы. Обычно после окончания погрузки у нас уходит два часа, чтобы построиться в формацию, но на сей раз произошла большая путаница, т.к. мы должны были выстроить колонны в совсем новом направлении, на Запад».

Между Сингапуром и Камранью произошел случай, который, по свидетельству очевидца, способствовал оживлению международных морских отношений. Британскому крейсеру «Диадема» случилось обогнать 2-ю эскадру: «Вахтенный начальник «Орла» за чаем рассказал любопытные детали о встрече английского корабля с «Изумрудом». Британец довольно бестактно поднял сигнал: «Не вижу адмиральского флага. Кто ваш адмирал и как ему салютовать?» На «Изумруде» перепутали сигналы и ответили «Ножи и вилки». Англичанин больше ничего не спрашивал и обошел нас без салюта».

Когда 2-я эскадра прибыла в Камрань Бэй в Индокитае, то обнаружила здесь германский лайнер. В качестве пассажира на его борту находился японский принц, и, может быть, он-то и был источником информации, полученной адмиралом Того 9 апреля: «Надежный источник сообщает следующее относительно кораблей Балтийской Эскадры в Камрани: военный корабль трехмачтовый двух­трубный (типа «Дмитрия Донского») и один вспомогательный крейсер с двумя мачтами и тремя трубами стоят в охранении на внешнем рейде.

Два торговых судна, каждое с четырьмя мачтами и одной трубой, стоят на якоре у северного входа в порт. Через этот вход видны военные корабли, вероятно, броненосцы, стоящие на якоре на внутреннем рейде. Двое из них, каждый трех­трубный, двухмачтовый, несут адмиральские флаги на фок-мачте. На внешнем рейде близ южного входа, у берега, стоят на якоре шесть кораблей. Густые столбы дыма поднимаются с внутреннего рейда».

В течение этих недель основные японские корабли продолжали артиллерийскую практику. В связи с тем почтительным ужасом, с которым выжившие в Цусимском бою русские рассказывали про японскую артиллерию, немалый интерес представляют отчеты британских морских обозревателей, бывших в это время на кораблях Того. Согласно одному из них артиллерийские стрельбы в апреле не впечатляли. Мишень представляла собой остров, по которому стреляли на ходу проходящие мимо корабли с расстояния 2500—3000 ярдов. Из четырех линкоров лучший («Шикисима»), стреляя из главного калибра, из восьми выстрелов попал в шести случаях, а худший («Фуджи») два из восьми.

Это было неплохо, однако средний калибр (где комендоры, видимо, были не так опытны) показал очень бедные результаты: флагман «Миказа» зафиксировал только 14 попаданий из 64, а при стрельбе на длинные дистанции у «Шикисимы» (5800 ярдов) не было зафиксировано ни одного попадания.