Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич

прогулки, — Питер улыбался, ему стало немного стыдно. — Расположение духа хорошее, вот и решил сразу позвонить. Пусть пока это будет секретом, не телефонный разговор. Встретимся на днях где-нибудь, перекусим и всё обсудим.

— Ничего страшного. Подкинул ты мне мыслей на ночь, теперь точно не усну. Ладно, не буду допытывать.

— Скажу так: тебя заинтересует, обещаю. Спасибо, что поговорил со мной в столь поздний час.

— Спокойной ночи. Только это, Питер, в будние дни звони после восьми вечера, до этого времени обычно занят.

— Хорошо. До встречи, — закончил разговор Питер, набрал полную грудь свежего воздуха и медленно выдохнул. Изначально он позвонил Фрэнку без всякого умысла, просто, чтобы поздравить с Рождеством, но во время диалога ему в голову пришла мысль, которая чётко заявила о своём праве на существование. Мысль, не похожая на другие, навещающие Питера ежедневна. Это мысль ни единожды возникала в его голове, но он её откидывал и ставил крест, не веря в её осуществимость. Теперь же она явилась с особым напором, не рассматривая вариант отступления, и Питер принял её, не насильно, а искренне.

Усталость постепенно опутала своими чарами Питера, но ему хотелось ещё пройтись, поэтому до дома он пошёл пешком. Снег скрипел под ногами одурманивающими звуками, отчего глаза с каждым шагом закрывались на долю миллиметра. Через полчаса он уже стоял напротив дверей, ведущих в квартиру, и лениво искал ключи по карманам. Спустя минуту Питер спал крепким сном, говорящим о продуктивности сегодняшнего дня.

Тем временем Ассоль пила утренний кофе, любуясь живописным зимним пейзажем за окном. В километре от лесного домика, где она находилась, тянулась длинная цепь скандинавских гор, поражающих воображение. Ассоль, глядя на них, всем нутром ощущала бесконечность мгновения собственного существования. Девушка здесь была впервые, и эта грозная красота захватывала у неё дух. Массивные горы величественно пронизывали насквозь облака, подтверждая этим своё великолепие и тысячелетнюю неприступность.

Люди, забравшись на вершину любой горы, считают, что её покорили, хотя их власть не может распространятся на незыблемость шрамов земного шара. Это лишь говорит о том, что мы склонны преувеличивать свои достижения и собственную значимость. Если человека, взобравшегося на вершину горы, не станет, то это не говорит о том, что и гора превратиться в равнину. Она останется неизменной на протяжении миллионов лет, и за это время найдутся миллионы людей, которые будут считать, что покорили новую вершину, но будут забывать о том, что сами покорны перед временем — ничем не определимой величиной, определяющей нашу жизнь.

Несмотря на достаточно суровые климатические условия, в домике было тепло и по-особенному уютно. Он был небольшим, всего две комнаты, кухня, ванная и закрытая терраса. Внутри него царил запах свежей древесины — это было и не удивительно, ведь вся мебель и внутренняя отделка были из дерева. Ассоль расхаживала со стороны в сторону по террасе в шёлковой пижаме лазурного цвета, поглощённая фантазиями небывалых масштабов. Солнечные лучи сопровождали каждый шаг девушки, создавалось впечатление, что она находится в объятиях звезды, — до того легко и грациозно она передвигалась. Её каштановые волосы были сотканы из нежности и ласки, казалось, что даже могущественные горы умилялись столь маленькому, стройному и статному существу.

Мысли девушки наполняла умиротворённость, — они не были резкими, колючими или монотонно тянущимися, они напоминали снег, медленно оседавший на вершину горы. Лишь изредка Ассоль думала о чём-то конкретном, что могло потревожить её в таком месте. «Как там Питер? Чем он занимается? Интересно, а как он отмечает праздник?» — спрашивала девушка сама у себя, после чего убеждала себя в том, что с ним всё хорошо. И в очередной раз, когда на улице уже стемнело, но ещё можно было разобрать очертания каменных нагромождений, она задалась вопросом, как себя чувствует Питер, но её мысли перебил мужской бас, доносящийся из-за спины:

— Ассоль, я сварил глинтвейн, не желаешь попробовать? Вечер так и хочет, чтобы мы его согрели этим напитком.

Попытка

I

Человек ежедневно прибегает ко лжи, в большинстве случаев она незначительна, в других же может кардинально изменить жизнь человека. И это неудивительно, в этом не кроется непростительный грех. Как правило, это скорее защитная реакция человека. Достаточно часто мы можем услышать от знакомых вопрос «Как дела?», но, чтобы на него правдиво ответить, необходима и энергия, и доверительное отношение к собеседнику. В действительности же нас спрашивают из побуждений обыкновенной любезности и учтивости. Другое дело — это тесный круг общения. Здесь дело обстоит иначе: мы врём не потому, что думаем, будто близкому всё равно, а из-за того, что не хотим грузить его собственными переживаниями и проблемами, мы не хотим причинить ему лишние неудобства и хлопоты. И проходит время, летит день за днём, весна сменяет зиму, чётный год — нечётный, и уже смотришь, а близкий тебе человек настолько далёк от тебя, что понимаешь: он был близким тогда, когда вопросы «как ты?», «как твои дела?», «как ты себя чувствуешь?» автоматически не парировались обыкновенными «нормально» или «хорошо»… И что по итогу близкий о тебе знает, кем тебя считает? Смотрит на тебя и удивляется, как беспроблемно ты живёшь, а внутри дыра, размером с океан, в ней утопают будни, люди, эмоции. А начиналось же с одной маленькой «нормальной» капли…

Другое дело, когда человек лжёт во избежание дополнительного груза ответственности. Он не задумывается о целесообразности неправды, для него она — обычное средство «труда». И со временем грань между реальностью и ложью настолько стирается, что уже непонятно, где действительность, а где обман. К сожалению или к счастью, у всего имеется срок годности — у лжи в том числе. Она выплёскивается едкой кислотой на всех, кто имел к ней хоть малейшее отношение, и обжигает внутренние органы.

А как часто мы врём сами себе? Это ложь — самая хитросплетённая и опасная. Начинаем с малого эти игры с судьбой. «Вот если я сделаю это, например, перейду пешеходный переход быстрее других, то обязательно достигну того, чего хочу», — иногда говорим мы сами себе. А чего можно достичь таким образом,