Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

Роберт кивнул:

– В боевых действиях принимал. Их и без Хартума в Африке достаточно.

Эти слова услышала присоединившаяся к ним Кора.

– Вы будете у нас в среду вечером? Дядя сказал, что непременно будете, он собирает всех знакомых участников Хартумской трагедии и не только. – Сьюзен старалась вести себя подобно многоопытной светской львице, это было бы смешно, не будь просто мило. Старательная демонстрация пресыщенности не выдерживала конкуренции с интересом, то и дело прорывавшимся блеском ее прелестных карих глаз. Так щенок порой изображает взрослую собаку.

Роберт склонил голову.

– Буду, но я не думал, что в Нью-Йорке так много тех, кто воевал вместе с сэром Гарнетом Уолзли. Простите, эта тема неинтересна для дам…

– Почему же? Очень даже интересна! Я люблю рассказы дяди о боях и трудностях, которые он перенес в пустыне. Все эти скорпионы, верблюды, бедуины…

Роберт с трудом спрятал улыбку, услышав, как скорпионов, верблюдов и бедуинов упоминают через запятую. К счастью, Сьюзен не очень нуждалась в его одобрении, к тому же она заметила подошедшую Кору:

– Кора, позволь представить тебе сэра Роберта Кроули графа Грэнтэма… Это мисс Кора Левинсон.

Кора, протягивая руку Роберту, усмехнулась:

– Что за странность – при каждой встрече нас с графом Грэнтэмом непременно представляют друг дружке. Хотя, думаю, не зря. Едва ли граф запомнил лондонскую искательницу женихов. – Глаза смотрели почти с вызовом.

– Мисс Левинсон, у меня прекрасная память. Я помню и королевский бал, и нашу встречу в театре.

Он не успел договорить, подошел Арчибальд Велланд, молодой богач из Филадельфии, приветствовал всех, был представлен лорду Кроули и тотчас принялся расспрашивать Роберта о книжных новинках Лондона, пытаясь понять, не обманул ли его книготорговец, прислав нечто давно устаревшее.

– Я плачу ему огромные деньги, желая получать все лучшее и новое тотчас после выхода в свет, но боюсь, он меня дурачит.

Когда Роберт оглянулся, ни Коры, ни ее подруги уже не было рядом. Девушка им явно не интересовалась.

До среды они встречались еще дважды – на соревновании дам в стрельбе из лука, где Кора победила, и на прогулке верхом. Общество в четыре сотни человек только кажется большим, в действительности, если в Ньюпорт на лето приехали только избранные из этого клуба миллионеров, не встречаться просто невозможно. Особенно если люди одного поколения и развлекаются одинаково.

Мисс Левинсон была весьма популярна и постоянно окружена молодыми людьми, среди которых Роберт временами чувствовал себя ископаемым динозавром. Теннис, стрельба из лука, пикники, верховая езда… Роберт уже знал, что мисс Левинсон серьезно занимается музыкой, прекрасно играет на рояле, а вот петь не любит. Она начитана, хорошо разбирается в живописи, посещение многочисленных музеев во время поездки по Европе в прошлом году явно пошло ей на пользу.

Леди Маргарет не уставала восхищаться:

– Роберт, посмотри, прекрасная молодая девушка и вполне способна стать леди. Умна, красива и с богатым приданым.

Роберт соглашался, но все еще пребывал в нерешительности. Просто Кора вольно или невольно подчеркивала разницу между ними и между ним и остальными молодыми людьми своего окружения. Здесь не было тихой Коры, стоявшей в стороне во время королевского бала, нынешняя девушка чувствовала силу своего обаяния и свою значимость. С Генри Невиллом Кора была добросердечна, как с братом, с Роджером Аскотом временами до обидного насмешлива, с Арчибальдом Бриггсом, увальнем, не сводящим с нее влюбленных глаз и готовым носить за предметом своего обожания не только ракетки, но, кажется, и ее лошадь, мягка и серьезна.

И только с Робертом всегда оставалась холодно сдержанна. Никаких эмоций, кроме вежливой учтивости. Она словно провела некую границу: вот вы, а вот я. У вас графский титул и чопорный Лондон, у меня богатым стал только дед, а вместо скучных гостиных Мейфэра теннисная площадка Ньюпорта. Но я куда более живая, чем ваши леди из особняков Лондона, я существую в мире движения, свежего воздуха, естественного смеха, и я счастлива своей молодостью.

Пожалуй, только это останавливало Роберта от попытки просить руки мисс Левинсон у ее отца. От леди Маргарет он знал, что миссис Левинсон и леди Бельмонт готовы сказать «да», вероятно, они смогут убедить в преимуществе графа Грэнтэма перед другими и отца, но сама Кора… Американские дочери состоятельных родителей не всегда покорны родительской воле, тем более мистер Левинсон предоставлял старшей дочери большую степень свободы.

Вскоре состоялся бал-маскарад, именно таким образом леди Вандербильт решила отпраздновать открытие своего нового особняка, тут же прозванного Мраморным дворцом из-за немыслимого количества настоящего мрамора, привезенного из каменоломен Европы для его отделки.

Ава Вандербильт была большой оригиналкой, но несколько иного плана, чем леди Астор. Она также и даже больше сорила деньгами, но тратила их с размахом, который для леди Астор был недостижим. Особняк за особняком, Вандербильты сменили семнадцать адресов, каждый следующий дом непременно больше и богаче предыдущего, да и в Ньюпорте Ава Вандербильт стала задавать тон.

Она решила, что просто большой прием и бал будут скучны и объявила бал-маскарад. Можно без костюмов других эпох, но маски обязательны.

У Авы Вандербильт танцевали вальсы, когда оркестр заиграл начало очередного, леди Маргарет указала Роберту на красавицу в роскошном золотистом платье и в маске, закрывающей большую часть лица:

– Это мисс Левинсон. Не теряй время.

– Вы уверены?

– Абсолютно! Не сомневайся, Роберт, я видела это платье на примерке.

Маскарады хороши тем, что никакого объявления слуг о прибывших гостях, никаких поклонов перед хозяйкой, никаких бальных карточек, заранее заполненных именами соперников. Приглашать можно кого угодно, лица закрыты большими масками, а для изменения голоса многие представительницы прекрасного пола брали в рот орешек, конфетку или пользовались еще какой-нибудь хитростью.

Нет, Кора ничего под языком не держала, она приняла приглашение на вальс и легко заскользила, ведомая Робертом, по излишне сильно натертому паркету бального зала. Каким бы ни был большим этот зал, всех пожелавших примерить маски и потанцевать вальс, не всегда одобряемый в других особняках, вместил с трудом. Наверняка на бал проникло немало тех, кого ни за что не допустили бы к леди Астор. Но такова плата за возможность скрыть лицо под маской. Это же позволяло допускать некоторую вольность в общении и даже прикосновениях. То ли потому, что их время от времени задевали не очень ловкие пары, то ли еще почему, но Роберт держал партнершу чуть более крепко и близко, чем позволил бы себе в другой ситуации.

Кора вальсировала хорошо, двигалась легко, крепким рукам Роберта была послушна. Он уже не сомневался, что это она, узнал запах духов и голос, хотя разговаривать почти не пришлось.

Сама Кора, как ни старалась сохранять спокойствие, была неожиданно взволнована прикосновениями лорда Кроули. Хорошо, что большая маска скрывала и половину щек тоже, не то ее вдруг вспыхнувший румянец непременно заметили бы все вокруг. Сердце отчаянно билось, а внутри все трепетало. Этого еще не хватало! Может, потому, что лорд Кроули (Кора тоже узнала Роберта) слишком властно ведет ее в танце и слишком близко держится при этом? Но ей почему-то захотелось, чтобы их толкали снова и снова, и лорду пришлось прижать партнершу сильней. А еще… чтобы внезапный ветер задул все свечи, и она могла испуганно прижаться к нему в темноте, ощущая на плечах сильные руки как надежную защиту.

Конечно, никакие свечи не погасли, но еще на один танец Роберт ее пригласил. Кора постаралась взять себя в руки, но стоило начать вальсировать, как все старания рассыпались прахом. Нет, с графом Грэнтэмом категорически нельзя танцевать даже под маской.

– Вы любите вальс?

О господи, хорошо, что этот вопрос задан во время второго танца, на первом она бы не справилась с дрожью в голосе.

– Да, как и вы, милорд.

– Вы так уверены, что я милорд?

На мгновение из-за насмешки в его голосе Кора даже усомнилась в своей правоте, но потом осадила себя: голос-то лорда Кроули! Да, именно этот голос произнес отказ пригласить ее на танец на королевском балу в Лондоне.

– Даже если это не так, едва ли я обидела вас подобным обращением.

– Разве у вас в Нью-Йорке относятся к титулам столь же серьезно, сколь к богатству?

Крайне нелепая тема для разговора во время вальса на маскараде, но Кора вдруг… рассмеялась:

– Граф Грэнтэм, вы могли надеть не только маску, но и два парика, и все же выдали бы себя с головой.