Zealot. Иисус: биография фанатика - Реза Аслан

Глава десятая

Да приидет Царствие Твое

«Чему уподоблю Царствие Божие?» — спросил Иисус.

Оно подобно могущественному царю, который, приготовив свадебный пир для своего сына, посылает своих слуг во все четыре конца своего царства, чтобы пригласить почетных гостей.

«Скажите званым: вот, я приготовил обед мой, — наставляет царь своих слуг. — Тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир».

Слуги уходят с этими известиями. Но гости один за одним отклоняют приглашение. «Я купил землю, и мне нужно пойти посмотреть ее. Прошу тебя, извини меня», — говорит первый.

«Я купил пять пар волов и иду испытать их. Прошу тебя, извини меня», — говорит второй.

«Я сам только что женился и потому не могу прийти», — говорит третий.

Когда слуги возвращаются, они говорят царю, что никто из почетных гостей не принял приглашения, а некоторые не только отказались присутствовать на пире, но и схватили царских слуг, оскорбили их и убили.

В гневе царь посылает слуг на улицы и в переулки, чтобы собрали они всех, кого смогут найти — молодых и старых, бедных и слабых, хромых, увечных, слепых, нищих, — и привели на пир.

Слуги делают то, что было приказано, и пир начинается. Но в разгар празднования царь замечает незваного гостя. На нем нет свадебных одежд.

«Как ты вошел сюда?» — спрашивает его царь.

Человек не отвечает.

«Связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю, — приказывает царь. — Там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных».

А против тех, кто был зван, но не пришел, кто схватил и убил царских слуг, царь отправил войско, чтобы изгнать их из домов, убить, подобно овцам, и сровнять их города с землей.

«Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 22. 1–14 | Лк. 14. 16–24).

В данном случае несомненно одно: центральной темой и объединяющей идеей недолгого — всего три года — проповеднического служения Иисуса было обещание Царства Божьего. Практически все, что говорил или делал евангельский Иисус, служило одной цели: публично объявлять о близком наступлении этого царства. Это первое, о чем он начал проповедовать после ухода от Иоанна Крестителя: «Приблизилось Царствие Божие: покайтесь!» (Мк. 1. 15) Это было основой «Отче Наш», молитвы Господней, которой научил Иисуса Иоанн, а Иисус, в свою очередь, передал ее своим ученикам: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое…» (Мф. 6. 9–13 | Лк. 11. 1–2) Это то, к чему должны были в первую очередь стремиться последователи Иисуса: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6. 33 | Лк. 12. 31), поскольку только тот, кто отвергнет всех и все ради царства Божьего, имеет надежду в него войти (Мф. 10. 37–39 | Лк. 14. 25–27).

Иисус говорил о Царстве Божьем так часто и так абстрактно, что трудно понять, было ли у него самого какое-то цельное представление об этом. Само выражение «Царство Божье», наряду с эквивалентом из Матфея «Царство Небесное», не встречается в Новом Завете практически нигде, кроме евангелий. Хотя во многих местах еврейского Писания говорится о Боге как о царе и единственном господине, сами слова «Царство Божье» появляются только в неканонической «Книге Премудрости Соломона» (10. 10), где это царство располагается на небесах, где на престоле восседает Господь, ангелы заботятся о выполнении каждого его требования, а воля Бога исполняется всегда и независимо от обстоятельств.

Но Царство Божье в учении Христа — это не небесное царство, расположенное на космическом плане. Те, кто придерживается иной точки зрения, часто указывают на один ненадежный отрывок из Евангелия от Иоанна, где Иисус якобы говорит Пилату: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18. 36). Это не просто единственное место в евангелиях, где он произносит такое, — это неточный перевод оригинального греческого текста. Фразу ouk estin ek tou kosmou, по-видимому, лучше перевести как «не является частью этого порядка/системы [правления]». Даже если признать историчность этого заявления (а так думают очень немногие исследователи), Иисус говорил не о том, что Царство Божье является чем-то неземным; он говорил, что оно не похоже ни на одно государство на земле.

Иисус не представлял Царство Божье и как нечто отдаленное по времени, то, что наступит в конце времен. Когда он говорит, что «приблизилось Царствие Божие» (Мк. 1. 15) или «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17. 21), он указывал на спасительное действие Господа в современную ему эпоху, в те дни, когда жил он сам. Действительно, Иисус говорил о войнах и восстаниях, землетрясениях и голоде, ложных мессиях и пророках, которые предвещают наступление Царства Божьего на земле (Мк. 13. 5–37). Но его слова — это не пророчество о грядущем апокалипсисе, это, на самом деле, очень емкое описание той эпохи, в которую он жил: эпохи войн, неурожаев и неудавшихся посланников Божьих. По сути, Иисус ждет наступления Царства Божьего в любой момент: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9. 1).

Если Царство Божье не является ни явлением небесного порядка, ни делом отдаленного будущего, тогда то, о чем говорил Иисус, может быть только физическим явлением современной ему эпохи: это реальное царство с настоящим царем, которое вскоре будет установлено на земле. Нет сомнения, что Иисус представлял себе дело именно так. Его собственная концепция Царства Божьего могла быть не совсем обычной и уникальной в деталях, но нельзя сказать, что ее смысл и подтекст представлял собой нечто совершенно новое для слушателей. Иисус просто повторял то, о чем уже много лет проповедовали зелоты. Попросту говоря, слова «Царство Божье» были условным обозначением идеи о Боге как верховном правителе, единственном и единственно возможном царе не только для Израиля, но и для всего мира. «Твое, Господи, царство, и Ты превыше всего, как Владычествующий… Ты владычествуешь над всем, и в руке Твоей сила и могущество» (1 Пар. 29. 11–12; см. также Чис. 23. 21, Втор. 33. 5). По сути, идея верховной единоличной власти Бога лежит в основе того, о чем говорили все великие пророки прошлого. Илия, Елисей, Михей, Амос, Исайя, Иеремия — эти люди предрекали, что Господь снимет с иудеев ярмо рабства и освободит Израиль от иноземного владычества только в том случае, если они откажутся служить любому земному хозяину и преклоняться перед любым земным царем, кроме одного-единственного царя всей вселенной. Такая же вера лежала в основе практически каждого иудейского движения сопротивления, от Маккавеев, сбросивших иго Селевкидов в 164 г. до н. э., после того как безумный Антиох Епифан потребовал, чтобы иудеи поклонялись ему как богу, до радикалов и революционеров, которые сопротивлялись Римской империи — разбойников, сикариев, зелотов, мучеников Масады — и далее, вплоть до последнего знаменитого мессии, Симона бар Кохбы, во время восстания которого в 132 г. н. э. слова «Царство Небесное» использовались как призыв к освобождению от иноземного господства.

Взгляд Иисуса на верховную власть Бога не так уж отличался от идей пророков, разбойников, зелотов и мессий, приходивших до и после него. Об этом свидетельствует его ответ на вопрос о выплате дани римскому императору. На самом деле, этот взгляд не так уж отличался и от представлений его учителя, Иоанна Крестителя, у которого он, по-видимому, и позаимствовал выражение «Царство Божье». Однако между Иисусом и Иоанном было важное отличие, и оно заключалось в том, в чем Иисус был согласен с зелотами: Царство Божье требует не только внутреннего изменения человека в сторону праведности и справедливости, но и полного изменения существующего политического, религиозного и экономического порядка. «Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лк. 6. 20–21).

Эти неизменные слова Блаженств являются обещанием неминуемого освобождения от рабства и иноземной власти в большей степени, нежели чем-либо еще. Они предсказывают совершенно новый миропорядок, в котором кроткие наследуют землю, больные исцелятся, слабые станут сильными, голодные насытятся, а бедные сделаются богатыми. В Царстве Божьем все богатства будут перераспределены, а долги — отменены. «Так будут последние первыми, и первые последними» (Мф. 5. 3–12 | Лк. 6. 20–24) (про первых и последних — Мф. 20. 16).

Но это также означает, что, когда наступит Царство Небесное на земле, богатые сделаются бедными, сильные станут слабыми, а власть имущие будут свергнуты теми, кто не имел никакой власти. «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!» (Мк. 10. 23) Царство Божье — это не фантастическая утопия, в которой Бог защищает бедных и неимущих. Это страшная новая реальность, в которой Божий гнев падает на богатых, сильных и обладающих властью. «Горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6. 24–25).