Похищение строптивой - Хелен Смолетт

Бланш не знала, что сказать, поэтому ляпнула первое, что пришло на ум:

– …я возьму двойную порцию рома и отнесу ее Старому Мэтью. А вы все можете идти к черту!

Запальчивые слова Бланш и ее королевская стать произвели впечатление на пиратов. Подумать только: она не сникла перед их общей угрозой!

Но особенно их поразили ее золотистые глаза. Они заставили пиратов сконфуженно переглядываться. Да, на это стоило посмотреть! Ведь говорил же капитан, что эта Пристли – настоящая ведьма. Ее глаза так и полыхнули адским огнем.

Первым опустил кинжал Харрисон, его примеру последовали остальные. Затем посреди круга образовался просвет, и Бланш медленно направилась к бочке с ромом. Она знала, что пираты идут за ней, чувствовала за спиной их учащенное дыхание. Ей без лишних слов налили полную кружку, и Бланш решительно повернула к люку.

Пираты проводили ее до спального помещения, где лежал на своей койке Старый Мэтью. Те, кто стоял прямо за спиной девушки, заметили потрясение на лице Мэтью, когда она вручила ему кружку с ромом. Не сказав ни слова, Бланш повернулась и пошла к себе в каюту.

Когда она, наконец, добралась до каюты Уила Мидла, силы почти покинули ее. Боже милосердный, вдруг осенило Бланш, эти люди – действительно пираты! Она на самом деле похищена пиратами! Бланш доковыляла до койки и без сил рухнула на нее.

Но почему? Почему это случилось именно с ней?! Да потому что она, Бланш Пристли молодая одинокая женщина, которую совершенно некому защитить. У нее нет ни денег, ни богатых родственников, ни семьи. Долгие годы она работала как простая служанка, ела что попало, донашивала старые вещи; у нее не было возможности растопить в комнате камин и зажечь свечи. Она просто-напросто оказалась легкой добычей для таких мужчин, как Генри Торн и Уил Мидл.

Господи, до чего же она уязвима. Все эти годы Бланш упорно не замечала своего одиночества, убедив себя в том, что может сама справиться со всеми трудностями; она взвалила на свои плечи всю ответственность за семью. «Посмотри, что из этого вышло», – насмешливо произнес ее внутренний голос. Бланш верила, что сумеет помочь отцу вернуться в реальный мир, она думала, что сможет вести дела семьи и компании, но и это закончилось провалом. Она верила, что когда-нибудь встретит любовь, испытает в жизни счастье.

Теперь Бланш не сомневалась: у нее никогда не будет ни жизни, ни семьи, ни любви. Бланш вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Затем все расплылось перед глазами, и по щекам Бланш заструились горячие жгучие слезы.

Ослепленный яростью, натыкаясь на все подряд, Уил Мидл, наконец, выбрался из грузового трюма. За ним по пятам следовал Клайв; его угрюмое выражение лица могло испугать кого угодно. Несколько минут назад Роберт с трудом отыскал капитана на самом дне корабля и с ходу выпалил, что Бланш угрожает смертельная опасность.

Держа наготове нож, Уил решительно поднялся на палубу, представляя себе картины одну ужаснее другой: то ему виделась Бланш, связанная по рукам и ногам и окруженная толпой озверевших головорезов; то он воображал ее лежащей в луже крови…

– Куда они ее увели?! – завопил Уил и схватил первого попавшегося матроса за грудки.

– В… с-спально-о-ое… – с трудом выдавил тот.

Отшвырнув его от себя словно ненужную тряпку, Уил тяжело затопал вниз по ступенькам. В спальном помещении он обнаружил многих из своих матросов, толпившихся вокруг койки Старого Мэтью. Это было совсем не то, что ожидал увидеть Уил.

– Где она? Что вы с ней сделали?!

Он готов был растерзать любого, попавшегося ему под руку.

– Она… пошла в свою каюту, капитан, – сообщил Старый Мэтью. – Притащила мне порцию рома, а затем сразу же отправилась в каюту.

Уил обвел всех зловещим взглядом.

– Если хоть кто-нибудь из вас обидел ее, клянусь, вас всех перевешаю, – произнес он, чеканя каждое слово.

Уил направился к своей каюте, испытывая некоторое облегчение. Слава богу, они не тронули ее, она жива и даже не ранена. Прекрасно, тогда он убьет ее собственными руками! Так его напугать!

Уил едва сдерживал себя, когда вломился в каюту. Он увидел Бланш сидящей на коленях на койке. Она даже не пошевелилась, несмотря на страшный грохот захлопнувшейся двери.

– Почему мне пришлось иметь дело именно с тобой? – с порога обрушился на Бланш Уил. – Ты приносишь больше хлопот, чем того стоишь!

Надо же такому случиться: из всех слов, существующих на земле, ему удалось выбрать именно то, которое окончательно разбило сердце Бланш. Оказывается, Уилу хотелось знать, зачем он связался с глупой, никчемной, беззащитной женщиной! Значит, она ничего не стоит…

Постепенно гнев вытеснил обиду, и вскоре Бланш уже всю трясло от ярости.

– Я ничего не стою, да? Неужели Генри Торн мало заплатил за твои хлопоты?! Можешь убить меня, но я не собираюсь больше сносить оскорбления!

Казалось, что-то взорвалось внутри Бланш. Круто повернувшись, она схватила первое, что попалось под руку – бронзовый кувшин – и запустила им в Уила. Кувшин с грохотом ударился о стену, упал на пол и подкатился к его ногам. Бланш принялась хватать с полок все подряд, и поначалу Уил только успевал увертываться.

– Проклятая ведьма! – взревел он, когда Бланш угодила ему в плечо огромной морской раковиной. – Оставь хотя бы музыкальную шкатулку!

В следующую секунду музыкальная шкатулка угодила в дверь каюты и со звоном рассыпалась.

– Я не просила себе ни Генри Торна, ни сумасшедшего отца, ни проклятых англичан, – бушевала Бланш, продолжая швырять вещи, – ни о чем я не просила! И я не просила меня похищать! Ты сделал это, и ты поплатишься. Я больше не намерена терпеть твоих издевательств. Убирайся! Вон! И оставь меня одну!

С каждым разом Бланш все точнее и точнее попадала в цель. Шкатулка, в которой находились расческа и зеркальце, угодила капитану в плечо, а деревянная статуэтка – в голову. Бросившись вперед, Уил ловко перехватил поднятую для броска руку с буддой из нефрита, затем прижал девушку к себе, чтобы утихомирить ее. Бланш сопротивлялась изо всех сил, отбиваясь ногами. Применив уже испытанный прием, Уил повалил девушку на койку, подмяв под себя ее тело.

Неожиданно к ее горлу подступили рыдания. Бланш торопливо сомкнула ресницы, пытаясь сдержать непрошеный соленый поток, но было уже поздно – слезы вовсю заструились по щекам. Уил поднес ладонь к ее щеке, и Бланш вздрогнула от его прикосновения.

– О, господи, они обидели тебя. Клянусь, я убью их одного за другим своими собственными руками, – произнес он неожиданно для себя, а потом так же неожиданно прикоснулся к влажной щеке Бланш губами.

Уил сел и притянул ее к себе. На мгновение Бланш напряженно застыла, затем обхватила его руками и горько заплакала у него на плече.