Мистер Х - Рубенс

И получив возможность сбежать в США, Хананий Витальевич был безмерно счастлив и, не мешкая ни минуты, отправился в путь. С того самого момента, когда он стал гражданином США, и по сегодняшний день Хананий Витальевич ни разу не изменял своим принципам. И тот факт, что кто-то хочет изменить привычное для него общество, с присущими ему нормами морали и человеческими свободами, дарованными конституцией, возмущал его до глубины души. Это всё и явилось причиной его такого, на первый взгляд, подозрительного красноречия.

Что же хотел сказать и не сказал Хананий Витальевич? Этот вопрос не давал покоя Эдуарду Константиновичу. Как же разузнать, что таится за ширмой секретности? Возможно, это просто ущемлённое самолюбие старика, а может, и действительно что-то очень важное.

Эдуард Константинович постарался с максимальной точностью воспроизвести всё, сказанное Хананием Витальевичем, на бумаге, прочёл несколько раз, вспоминая, с каким эмоциональным подтекстом это всё говорилось, но, к сожалению, ничего нового, что могло помочь пролить свет на загадочных посетителей лаборатории, он не нашёл. Однако лист бумаги, на который всё записал, выбрасывать не стал и, сложив его пополам, убрал в ящик письменного стола.

Этот разговор оставил у Эдуарда Константиновича чувство незаконченности, и его пытливый ум вновь и вновь возвращался к вопросам, на которые он старался, но никак не мог найти ответа. Постараться самому пролить свет на причины, по которым люди, не имеющие отношения к медицине, с завидной регулярностью появлялись в лаборатории с секретными поручениями, было опасно, потому как малейшее подозрение со стороны руководства или других учёных привело бы к краху. Его бы обязательно уволили с «волчьим билетом», и неизвестно ещё, какие последствия это могло за собой повлечь, так как при приёме на работу Эдуард Константинович подписывал множество разных документов, запрещающих ему разглашать информацию о своей деятельности и вникать в то, что не входило в круг его обязанностей. Но как же докопаться до истины? Возможно, Хананий Витальевич и в следующий раз разоткровенничается и даст исчерпывающий ответ на всю эту ситуацию? Однако любопытство и чувство необъяснимой секретности уж очень взволновали Эдуарда Константиновича, и ждать удобного шанса поговорить с Хананием Витальевичем у него просто не хватало терпения. Эдуард принял решение во что бы то ни стало приложить максимум усилий и продолжить разговор с Хананием Витальевичем. И в этом порыве, мотивируемом его природным любопытством, сам Бог ему благоволил. События складывались как нельзя лучше.

Не прошло и недели с того дня, как состоялся первый разговор между Эдуардом Константиновичем и Хананием Витальевичем, и вновь в лабораторию пришли люди с секретным чемоданчиком. Всё происходило по обычному сценарию, на входе их встретил руководитель научного коллектива. Он сопроводил их в специальное помещение, где уже были подготовлены необходимые для их деятельности оборудование и инструменты. Однако не всё пошло как обычно. Как только они вошли в специально приготовленное для них помещение и разложили перед собой принесённые в железном чемоданчике миниатюрные пробирки с неизвестным содержимым, свет в лаборатории загадочным образом погас. Внешних окон в лаборатории не было, и в помещении наступила кромешная тьма. Кто-то попытался воспользоваться зажигалкой, чтобы хоть как-то осветить помещение, но его резко одёрнули, так как в лаборатории мог произойти пожар, и всем пришлось ждать несколько минут в полной темноте, пока не заведётся резервный генератор. Кто и что делал в эти несколько минут, можно было только догадываться, прислушиваясь к шорохам, идущим из разных сторон. Нужно также представлять для себя, что все двери в лаборатории были снабжены магнитными замками, и когда электричество было отключено, замки на время перестали работать. Но в тот момент никто не придал этому большого значения, и как только подача электричества была восстановлена, каждый вновь продолжил свою работу. Когда рабочий день уже подходил к концу и часы показывали 17:45, Хананий Витальевич, обычно уходивший с работы чуть ли не последним, начал собираться домой. Эдуард это заметил и подошёл к нему с просьбой.

– Хананий Витальевич, я хотел Вас попросить довести меня до метро, а то на улице опять дождь, а я, по обыкновению, забыл дома зонт, – Эдуард лукавил, зонт у него был, он предусмотрительно взял его с собой, когда утром, выходя из дому, увидел на небе тучи, он специально спрятал его в своём шкафчике для переодевания, так как лучшего аргумента, чтобы не получить отказ, он в тот момент не придумал. Ханания Витальевича не смутила такая просьба, и он согласился подвести Эдуарда. Они вместе вышли из здания и направились к автомобилю Ханания Витальевича, стоящего на прилегающей к зданию парковке. Шёл дождь, и когда владелец автомобиля засунул руку в карман плаща, чтобы достать ключи, то вместе с ключами из кармана выпала маленькая стеклянная пробирка. На удивление она не разбилась, а только лишь издала при падении характерный звук ударившегося об асфальт стекла и покатилась в сторону. Хананий Витальевич перепугался, в этот момент он резко посмотрел на Эдуарда Константиновича и только после этого перевёл взгляд на лежащую под дождём стеклянную пробирку. Ничего не говоря, он поднял её и положил обратно в карман. Эдуард Константинович, возможно, и не придал бы значения этой ситуации, но поведение Ханания Витальевича и его испуганный взгляд сразу же дали понять: здесь что-то не так, он что-то скрывает. Ловким движением машина была открыта, и они быстро сели в неё, подгоняемые проливным дождём. Хананий Витальевич повернул голову в сторону Эдуарда и, сделав глубокий вздох, сказал:

– Ничего не спрашивайте, мой друг, раз уж так случилось, то я сам всё Вам расскажу. Уверен, что Вы меня поймёте. Сегодня суббота, и если Вы не против, то я приглашаю Вас к себе домой, и там в спокойной обстановке мы всё обсудим. Тем более что нас дома ждёт вкусный ужин! – с этими словами Хананий Витальевич завёл машину, и они плавно тронулись с места. Дождь своими каплями стучал по крыше Бьюика, и только радио с небольшой хрипотцой перекрывало своим звучанием эту хаотичную барабанную дробь. Дорога была свободна, и они быстро добрались до небольшого частного дома в пригороде, где жил Хананий Витальевич и его жена Сара. По дороге они не промолвили ни слова, только несколько раз обменявшись взглядами.

Дом семьи Зильберг представлял из себя двухэтажное строение без изысканных архитектурных форм, обрамлённое по периметру невысоким забором из аккуратно остриженных кустов. На первый взгляд, он ничем не отличался от других домов, выстроенных в привычном для Америки стиле, но одна вещь явно выделяла его из общего фона серых однообразных фасадов. Между первым и вторым этажами, прямо над