Варварская вера - Александр Пугачев

— До завтра!

Фалестрида вышла из дома, прикрыв за собой дверь. Оставшись одни, Пенфесилия с Клименой переглянулись и начали нежиться.

— Климена, я хочу признаться тебе кое в чём. — Пенфесилия отстранила губы от шеи любовницы и перевела их на её правое ухо. Запустив руку под её платье и поглаживая бёдра, она прошептала:

— Я люблю тебя.

Климена с улыбкой повернула к ней голову, не осознавая, как тяжело далось Пенфесилии это признание, и ответила:

— Я тебя тоже люблю!

Они замерли в поцелуе. Пенфесилия отстранила губы:

— Ты не поняла, я сейчас серьёзно сказала. Я хочу связать всю свою оставшуюся жизнь с тобой. И это во мне говорит не выпитое вино, а моя любовь к тебе.

Климена обхватила голову подруги и заглянула ей в глаза:

— Я чувствую твою любовь, дорогая. Я тебя не подведу, мы пробудем всю нашу оставшуюся жизнь вместе. Обещаю.

Пенфесилия застонала от удовлетворения её ответом и направила поцелуи к груди Климены. Та улыбнулась и крепко прижала её голову к себе.

В начале октября, когда уже вся Фемискира говорила об исчезновении Гарпы, Ипполита сдалась и созвала амазонок, чтобы объяснить ситуацию. В отличие от предыдущих созывов, в этот раз в большом зале дворца сидело больше половины амазонок племени, так как царица хотела сообщить им информацию из первых уст, не позволяя разрастаться слухам и сплетням.

— Сёстры! Я хочу сообщить о чудовищной ошибке, которую совершила в конце этого августа. Как вы, думаю, догадываетесь, это касается Гарпы.

Амазонки напряжённо молчали — их всех волновало исчезновение всеобщей любимицы. Орифия, сидящая среди них — в этот раз царица не разместила своих приближённых рядом с собой, а выставила себя единственным оратором и будто давала признание в суде, — волновалась больше всех, не зная никакой информации о пропаже своей любовницы.

— В конце августа я поручила Гарпе проверить обстановку, царящую на общей границе территорий Фемискиры и Римской империи. Мной управляло желание подготовиться к войне до наступления зимы, чтобы в начале весны мы уже отправили к границе первые отряды амазонок, — царица осмотрела сидящих в зале воительниц: их не удивили её слова, так как вся недавняя политика племени была направлена на подготовку к войне и все это понимали. Ипполита продолжила, она подходила к самому важному:

— Гарпа — крайне умелая и осторожная воительница, однако её слабость к мужскому полу и моё доверие к её решениям сыграли против всех нас. Если бы не это — я уверена, я просто уверена — она давно была бы дома, — царица тяжело вздохнула, — Гарпа ушла не одна. Я дала ей в помощники пленного мужчину. Я уверена, в пропаже нашей любимой разведчицы виноват именно он.

По залу прошла волна возмущения и недовольства. Некоторые амазонки, придя в ярость от решения царицы, вышли из зала. Орифия была среди них. Она спускалась по лестнице на улицу, смотря в пол, а сама прокручивала в голове собственное поведение и моменты их отношений, которые почему-то смогли побудить Гарпу уединиться на задании с мужчиной, несмотря на любящую Орифию рядом. Она была зла, но не на царицу, а на Гарпу, однако всё же мечтала, что вскоре её девушка объявится живой и невредимой, сказав, что пошутила — она бы простила Гарпе подобную жестокую шутку.

Фалестрида, оставшись со многими другими воительницами в зале дворца, начала мысленно философствовать на тему того, что мужчины ещё ни одну амазонку до добра не довели. Даже её любимый Александр Македонский — не сам, но с помощью своих воинов — принёс её племени много горя и потерь, а своей смертью вообще вызвал трагедию среди амазонок. Однако она уважала мужчин и хотела бы получше узнать их логику и взгляд на мир.

Царица дождалась, пока шум в зале утихнет, и сорванным голосом отдала приказ:

— Так как августовским решением я уже буквально отправила Гарпу на гибель, я не хочу ухудшать ситуацию. Простите, если посчитаете это моим уходом от проблемы, но операцию по поискам Гарпы я передаю своей советнице Фалестриде. Вы должны выполнять все её поручения, касающиеся данной операции, — Ипполита опустила голову и прослезилась — подобная передача полномочий далась ей нелегко. Смотря только перед собой, она быстро вышла из дворца и исчезла среди улочек Фемискиры.

Фалестрида растерянно вышла в центр зала, где совсем недавно стояла Ипполита, и, вспоминая свои навыки управления племенем, начала уверенно отдавать распоряжения по отправке поисковых отрядов вдоль границы с Римской империей. Амазонки почувствовали жёсткость в словах советницы и внимательно приняли её приказы, разделившись по группам и воодушевившись новым заданием. Каждая хотела, чтобы именно она нашла Гарпу. И обязательно живой.

Поиски Гарпы продлились до начала зимы. Всё племя к тому времени уже отчаялось и опустило руки, к тому же низкая погодная температура, дожди и усилившийся ветер с каждым днём всё больше мешали свободному передвижению всадниц по горным и степным краям. Подготовка к войне была приостановлена, так как в процессе поисковой операции были обнаружены затаившиеся отряды варваров и Ипполита была вынуждена направлять боевые единицы войск для истребления неприятеля.

В начале декабря одну из амазонок из поискового отряда Орифии привлёк невыносимый запах, который исходил из-под тонкого слоя земли у предгорного массива, находившегося вдоль юго-восточной границы территорий Фемискиры. Раскопав землю руками, она обнаружила останки человеческого тела.

— Текмесса! Что там у тебя? — Орифия слезла с коня и с замиранием сердца подбежала к амазонке.

— Посмотри… — Текмесса раскопала чуть глубже. Она вытащила прядь чёрных волос.

Орифия выхватила прядь из рук собеседницы и прижала её к груди, замолчав от сильного шока. Текмесса с растерянностью оглядывала захоронение:

— Гарпа… мне очень жаль…

Орифия со слезами на глазах присела на землю рядом с раскопанной могилой и провела по ней рукой, игнорируя неприятный запах и летающих поблизости насекомых:

— Текмесса, позови наши гарнизоны сюда. Мы должны отнести тело Гарпы в Фемискиру и перехоронить его по всем правилам нашего племени.

Девушка отправилась созывать амазонок, а Орифия встала и ещё раз осмотрела могилу. Ей стало невыносимо больно от того, что её возлюбленную, которую она так надеялась найти живой, не просто