Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Был вечер четверга, когда вручались награды мэра в области моды. Джейни сидела в спальне у туалетного столика. Миловидная азиатка занималась ее макияжем, стилистка разложила на кровати три платья. Джейни, несмотря на суету, с любовью смотрела на Селдена: она наслаждалась новым чувством — приготовлением к важному вечернему событию вместе с мужем.

— Думаю, рано или поздно она даст о себе знать, — сказал Селден, роясь в ящиках в поисках галстука-бабочки. Ему было не по себе от необходимости одеваться в присутствии стольких женщин.

— Наверное, я надену синее платье с мехом от «Люка Люка», Барбара, — сказала Джейни стилистке. — Черный цвет устарел, ведь так? По-моему, это цвет для бедных ассистенток, он сочетается со всеми черными предметами. Носить вещи других цветов труднее, приходится заботиться о своем гардеробе.

— Это правда, — согласилась та.

— Да, черный — не цвет, — подтвердил Селден, наклоняясь, чтобы поцеловать жену, но она отвернулась, поэтому его губы коснулись лишь ее волос.

— Дорогой, я уже накрасилась!

— Значит, я весь вечер не смогу тебя поцеловать?

— Не сможете, — подтвердила за клиентку косметичка.

— Мой муж еще не до конца понимает, что значит нью-йоркский прием, — сказала Джейни.

Селден решил перейти в гостиную и выпить в ожидании. Он бросил в стакан три кубика льда и налил на полтора пальца водки. Он уже устал от приемов, а ведь еще только четверг. За неделю это был уже восьмой по счету. Джейни, правда, сказала, что их ждет единственная вечеринка в этот вечер. Селден уставал не столько от самих приемов, сколько от бесконечных приготовлений к ним: многих часов, посвящаемых причесыванию и макияжу жены, поездок в модные салоны за нарядами, звонков по поводу заказа машин, от сменяющих друг друга посыльных. Как ему представлялось, цель всей этой возни исчерпывалась всего лишь несколькими фотографиями в воскресном номере «Нью-Йорк пост» или на странице светской хроники журнала «Вог». Селден не видел во всем этом смысла, но не хотел портить Джейни удовольствие. Выходя в свет, она вся светилась, чего не было в Тоскане. Вот и сейчас он слышал из соседней комнаты довольный смех.

— У вас очаровательный супруг, — донесся до его слуха голос стилистки.

Джейни ответила:

— Да, у меня хороший муж.

Селден вздохнул. После возвращения из свадебного путешествия она штурмовала Нью-Йорк с рвением скалолазки, решившей покорить высочайший пик, а его превратила в шерпа в черном галстуке. Он говорил себе, что долго это не протянется: Джейни быстро устанет от всей этой светской кутерьмы, остепенится, забеременеет — и у них пойдут дети. Они уже разговаривали о скором приобретении квартиры на Парк-авеню или на Пятой, но он все больше приходил к мысли, что лучше подождать и купить дом за городом, в Гринвиче или Катоне: в конце концов лично у него не было необходимости жить в центре города, он не мог себе представить, как там можно растить детей…

Но уже через мгновение его мысли прервало торжествующее «ну?» Джейни. Обернувшись, он увидел ее в обманчиво простом платье, с обнаженными плечами. Ее кожа сохранила с лета смуглость, цвет платья подходил голубизной к синеве ее глаз, сиявших, как сапфиры. На шею падали по моде тридцатилетней давности завитки волос — Селден вспомнил слова Джейни о возвращении этой моды. Он уже все ей простил.

— Ты такая красавица! — прошептал он, теперь довольный тем, что они выходят в свет. Он понял, кто он такой, каково его место в мире. Он — чрезвычайно успешный человек, женатый на потрясающей женщине. Такой судьбе любой бы позавидовал. У него было все, о чем можно мечтать.

Спускаясь в лифте в вестибюль, он сжал ее руку и притянул к себе, стараясь не смазать ее грим. Тем не менее она напряглась.

— Ты очень красивая, — повторил он.

— О, дорогой! — вздохнула она. — Спасибо! — В лифте было зеркало, и она самодовольно в него поглядывала, приподнимая одну бровь. — Но я напрасно не надела украшения.

— Тебе не нужны украшения, — прошептал он, имея в виду, что она красива и без них.

— Нет, нужны, — не согласилась она, делая вид, что не пони мает. — Я могла бы что-то взять напрокат в салоне «Гарри Уинстон», но они приставляют к своим драгоценностям охранника. Я подумала, тебе это не понравится.

— Правильно подумала. — Он засмеялся. — Мне и так не нравится делить тебя со всем Нью-Йорком.

Ему показалось, что Джейни презрительно закатила глаза, но в следующую секунду двери лифта открылись, и она превратилась в улыбающуюся, любящую жену, шествующую рука об руку с ним к лимузину. Усевшись на заднее сиденье, она сказала:

— Я подумываю об ассистентке. Барбара не поверила, что я обхожусь одна. Она говорит, что ассистентки есть у всех. У Мими тоже есть…

— Кто такая Барбара?

— Селден! Барбара — стилистка. Она работает со всеми, одевает всех кинозвезд…

— Сколько это будет стоить? — спросил он.

— Не знаю… — Она пожала плечами, словно от денег можно было отмахнуться. — Долларов двести в день.

Ничего себе, подумал он. Примерно четыре тысячи в месяц, почти столько же, сколько получает его секретарша. Разумеется, он ни в чем не хотел отказывать Джейни, дело было не в деньгах, а в логике человека среднего класса: она работает, речь о бизнесе; пусть сама платит своей ассистентке. Он уже выяснил, что его супруга терпеть не может тратить свои собственные деньги, тем не менее у него хватило решительности сказать:

— Разумеется, ты можешь делать со своими деньгами что хочешь.

— Но я подумала, что она работала бы для нас обо их, — возразила Джейни, удивленно глядя на него, — Она бы, например, носила в чистку твои рубашки. Разве тебе не нужны чистые рубашки?

Селден всегда сам заботился о своих рубашках, но сейчас был тронут заботой жены. Взяв ее руку и гладя ей ладонь, он ответил:

— Если так, обсудим.

Но через секунду она как будто забыла об их разговоре и стала спешно проверять, в порядке ли помада на губах. Они добрались до места назначения.

Селден Роуз смотрел красными от утомления глазами на рыбу у себя в тарелке и чувствовал, что скука перерастает у него в раздражение. Справа от него сидела Джанна Гленей, главный редактор «Вог». После обмена дежурными репликами стало очевидно, что между ними нет ничего общего. Соседка, не снимая солнечных очков, повернулась к соседу справа, знаменитому дизайнеру обуви, и повела с ним оживленную беседу. Со своей соседкой слева Селден, как оказалось, вообще не мог говорить, во всяком случае, по-английски; кое-как вспомнив школьные уроки испанского, он уяснил, что она только что приехала с бразильской фермы и участвует в рекламной кампании «Тайны Виктории». В двух креслах от него сидела Морган Бинчли, с которой он по крайней мере был знаком и которая владела английским языком, но большой круглый стол позволял разговаривать только с ближайшими соседями.

Оставалось потягивать воду со льдом и делать вид, что он очарован происходящим. Прием был устроен в огромном, похожем на пещеру помещении, бывшем банке, на Восточной Сорок второй улице, напротив вокзала «Гранд-Сентрал». Гостей усадили по десять человек за круглые столы. Обстановка должна была выглядеть праздничной: этой цели служили клетчатые скатерти с изображенными посередине черными и белыми цветами, галстуки-бабочки мужчин и роскошные наряды женщин, пытавшихся перещеголять одна другую. Но роскошь не мешала скуке: казалось, гости, привыкшие к приемам, надеялись на лучшее, но убедились, что и здесь все будет, как всюду.

Исключением Селден считал свою жену. Наблюдая за Джейни через стол, он восхищался тем, что она в отличие от всех остальных становится с каждым часом все оживленнее. Лицо ее сияло, улыбка была теплой и радушной. Перед ней беспрерывно останавливались другие гости, поздравлявшие ее с недавним замужеством, на что она отвечала приветливым помахиванием руки в сторону Селдена. Угрюмо ковыряя вилкой рыбу, он думал о том, что «светскость» Джейни для него не сюрприз, но только сейчас он начинал понимать, что это значит на самом деле. Он не ожидал, что так получится, когда прием только начался, и даже приготовился нежиться в лучах ее славы.

Ему приходилось бывать на голливудских приемах, но сам он никогда не вызывал интереса у фотографов, поэтому и сегодня отнесся к ним спокойно. Но как только лимузин затормозил перед тентом, их встретила вездесущая девица в черном, объявившая, что будет их сопровождающей и обо всем позаботится. Потом она крикнула в свой микрофон, что прибыла Джейни Уилкокс, и уже через секунду их ослепили вспышки. Фотографы окликали ее, просили посмотреть влево, вправо, сделать шаг вперед или назад. «Подождите, — мелькнула мысль у Селдена, — мы так не договаривались! Если я желал этого, то женился бы на кинозвезде…»

Но Джейни держала его за руку, подставляла ему щеку для поцелуя. При папарацци ее уже не беспокоила сохранность макияжа. Потом им захотелось поснимать ее одну, и его оставили в покое. Он почувствовал себя лишним. Спасибо молодой женщине в черном, спасшей его и отведшей в сторону. Джейни снимали и интервьюировали еще минут двадцать. Когда он наконец решил, что ее отпустили и они могут утолить жажду и перекинуться словечком, их потащили в VIP-зону, где Джейни снова принялись фотографировать, а он снова оказался не у дел.