Влюбленным вход воспрещен! - Наталья Александрова

Скандал на телеканале раздули страшный. Барсуков, конечно, отмажется, потому что прямых доказательств нету, но с места своего точно слетит.

– Подумай, какие сволочи! – возмущалась Валентина: она всегда смотрела шоу Каренина, Гоша даже ворчал по этому поводу.

Но я теперь уже прочно уверилась, что Барсуков к смерти Каренина точно не причастен. Не к чему ему было это делать, теперь ему только хуже стало.

Однако председатель организации «Открытый город» свой кусочек пирога теперь точно не получит. Раз уж всплыла настоящая экспертиза, то развлекательный центр на берегу Серебряного ручья строить не станут – уж больно шуму много. И очень хорошо, что не станут – значит, он не развалится, и люди не пострадают.

Все к лучшему.

Теперь нужно позвонить Ольге, пока она на работу не ушла.

Однако сестра долго не снимала рубку, а когда ответила, то говорила злым шепотом.

– Что у тебя опять стряслось?

– У меня ничего, а ты телевизор смотрела?

– Только мне и дел, что с утра пораньше туда пялиться! – вскипела Ольга. – Это тебе заняться нечем! А у меня совещание! И не смей больше звонить из-за ерунды!

– Это не ерунда, это Каренин… – начала было я, но Ольга просто взбесилась.

– Прекрати немедленно! – рявкнула она и отключилась.

Вот и поговорили. Я пожала плечами и отправилась в ванную.

Синяк явно пошел на поправку, спасибо Тамаркиной матери за ее чудодейственную мазь. Что ж, будем считать, что с убийством Каренина у милиции к нам не может быть никаких претензий. Остается открытым вопрос, кто же все-таки сообщил с утра милиции, что в квартире труп? То есть кто хотел подставить Ольгу? Но раз она сама не хочет это узнать, мне-то зачем стараться. Сестричка у меня может так отбрить – год не захочешь с ней общаться!

– Маш, у тебя телефон надрывается! – постучала Валентина.

Ну вот, сестра спохватилась и хочет извиниться за свое хамство!

Я рванулась из ванной, путаясь в пояске халата.

– Нет, ну какой халатик симпатичный… – протянула Валентина.

Опять этот чертов телефон куда-то завалился!

Я рылась в своей сумке, а он надрывался в самой ее глубине, как будто звал на помощь. И когда я успела его туда запихнуть?

Наконец я нашарила его, открыла и поднесла к уху:

– Да! Это ты, что ли, Оль?

Но из трубки, сквозь какой-то шум и треск, донесся мужской голос:

– Маша, это Григорий!

– Кто?! – до меня сегодня с утра все очень медленно доходило, и я переспросила:

– Какой Григорий?

– Григорий, муж твоей сестры Ольги.

Я оторопела. Как раз недавно, буквально вчера или позавчера, я говорила Ольге, что ее муж меня вообще не замечает, можно сказать – не подозревает о моем существовании, в упор, что называется, не видит, и вдруг он мне сам звонит! У меня это просто не укладывалось в голове. Да откуда он вообще номер-то мой знает?

– Да, Григорий? – проговорила я после непродолжительной паузы. – Я слушаю!

– Маша, – проговорил он каким-то странным, напряженным голосом. – Нам нужно с тобой поговорить.

– О чем?! – я не скрывала своего удивления: годами меня не замечал, и вдруг – такая потребность!

– Это очень важно, – продолжал он очень настойчиво. – И это не телефонный разговор.

– Ну, я не знаю… честно говоря, я занята…

– Маша, но это действительно очень важно! – повторил он. – Это касается Ольги… мне очень трудно об этом говорить, ведь она – моя жена, но Ольга… Ольга ведет очень нечистую игру. Ты ведь ее знаешь – она, если надо, готова идти по головам. Для нее собственные интересы выше всего…

– А я-то при чем? – переспросила я недовольно. Я подумала, что он каким-то образом разузнал об Ольгиных изменах и хочет поплакаться мне в жилетку, а мне роль жилетки для слез никогда не нравилась. Мне вовсе не улыбалось выслушивать жалобы обманутого мужа, тем более что Ольга – все-таки моя сестра, хоть и не родная, и за последние дни мы с ней сблизились, а он, Григорий, мне никто, и до сегодняшнего дня совершенно мною не интересовался… И в конце концов, пускай сами разбираются, кто там прав, кто виноват. Мне совершенно не улыбается играть роль буфера, вставая между ними. Как бы ни закончилась эта история, я все равно останусь виновата. Если они все же разойдутся, Ольга станет упрекать меня, что я их развела. Если помирятся, то все равно мне вход в их дом будет закрыт. Мне не больно туда и хотелось, но все же…

– Как раз ты очень даже при чем! – ответил Григорий неожиданно. – Это касается тебя в первую очередь!

– Меня? – сказать, что я была удивлена – значит ровным счетом ничего не сказать.

– Да, тебя! Ольга хочет тебя подставить… я совершенно случайно узнал важные вещи и считаю, что ты тоже должна их знать. Понимаю, что в это трудно поверить, поэтому будет лучше, если ты увидишь все своими собственными глазами. Приезжай в офис, все доказательства здесь. Адрес – проезд Вознесенского, дом четыре…

Я хотела что-то ответить, но Григорий уже отключился, из трубки неслись сигналы отбоя.

Я тупо смотрела перед собой и пыталась осознать услышанное. Потом потащилась к себе и стала машинально одеваться.

Ольга хочет меня подставить?

Чушь какая!

Или не совсем чушь?

Перед моим внутренним взором прошли события последних дней.

Труп Каренина в той квартире, ключи от которой дала мне сестра… правда, я их сама у нее попросила, но ведь она дала мне именно эти ключи… и она скрывала от меня, что была любовницей Каренина… скрывала, пока я сама до этого не дошла!

Нет, это вовсе не чушь. Это очень многое объясняет. Если Ольга пытается меня подставить – события последних дней выстраиваются в законченную, стройную картину! И ведь Григорий совершенно прав – Ольга законченная эгоистка и ради своих интересов пожертвует кем угодно… Да вот хоть сегодня – не захотела со мной разговаривать, да еще и нахамила! Вчера то же самое… Прячется она от меня, что ли, нарочно, чтобы я не приперла ее к стенке и не потребовала ответа. Кто-то же впустил Каренина в ту квартиру? Хоть я и задавала себе этот вопрос раз пятьдесят, ответа не получила. Потому что я точно знаю, что я этого не делала, а вот Ольга все время уходит от ответа.

А самое главное – Григорий сказал, что у него есть доказательства! Чего проще – я должна на них взглянуть, и тогда мне все станет ясно!.. Куда, он сказал, я должна приехать? Проезд Вознесенского…

Благодаря своей разъездной работе я очень хорошо знаю город, и тут же вспомнила неприметную улочку, расположенную неподалеку от Финляндского вокзала.

Я хотела немедленно броситься туда – но вдруг наткнулась взглядом на свое отражение в зеркале и пришла в ужас.

В комнате у меня висит старое зеркало, в проеденной жучками резной деревянной раме, оно осталось от каких-то предпредыдущих жильцов, даже Валя их не помнит. Но само зеркало, хоть и поцарапанное, но показывает человека необычайно четко.

И вот, в этом зеркале я увидела себя глазами Григория.

Жуткая уродина, чучело с нечесаными волосами, в растянутом на локтях свитере и драных джинсах… я уж не говорю о ботинках! Да уж, не зря он смотрит на меня с таким пренебрежением. Я всегда знала, что он меня не слишком привечает, но вот, человек же нашел в себе силы позвонить и предупредить! Кто я ему? Просто не ожидала я от Григория такого отношения. Вызывает в офис, а я как чумичка…Нет, в таком виде я перед ним не появлюсь!

Я распахнула шкаф и влезла в него с головой.

По части шмоток у меня в хозяйстве негусто, однако почти сразу нашелся приличный плащик (как раз Ольга мне его как-то подарила с барского плеча в очередной попытке превратить меня в человека). На самой верхней полке валялся пакет с новым джемперочком – такой в обтяжечку, и сверху на пуговичках.

Джемперочек этот соседкина подруга Тамарка купила в подарок своей двоюродной сестре на свадьбу. Сестра живет в Новгородской области, Тамарка с ней давно не встречалась, жениха в глаза никогда не видела, да еще и обиделась, что на свадьбу не пригласили. Они-то говорили, мол, свадьбы никакой не будет, да только Тамарка не поверила. И решила от родственницы отделаться свитерком – так уж, для порядка… Но пока ждала оказии, чтобы послать подарок, выяснилось, что сестра выходит замуж по необходимости. Она на восьмом месяце беременности, и обтягивающий свитерок ей совершенно без надобности. Тамарка слезно упросила меня взять джемперок, потому что больше он никому не подходил. Размерчики у них с Валентиной соответствующие. А мне понравился цвет – темная терракота, к глазам подходит. Глаза у меня светло-карие, и волосы рыже-каштановые. Свой цвет, без всякой краски. Волос у меня много, такая шикарная грива, оттого сестра ругает, что вечно хожу нечесаной.

Тамарка, пристроив свитерочек, купила в подарок молодым детскую коляску и успокоилась, я же забросила пакет на верхнюю полку и забыла про него. А вот теперь пригодился.

И даже, к моему несказанному удивлению, в шкафу нашлась юбка! Вот как юбка оказалась в моем гардеробе – ума не приложу! Я ношу исключительно джинсы, или, в самом крайнем случае, брюки. Причем самого простого покроя – вроде тех, в которых обычные люди ездят на дачу или ходят в лес за грибами.