Поиск-80: Приключения. Фантастика - Сергей Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы думаете, я их увел?
— Подозреваю, что были соучастником.
— Хо! Это еще доказать надо.
— Ну а как же! Обязательно надо доказать. Пока есть подозрения только. Вот я и подумал: может, Габдрахманов сам расскажет…
— Хо!..
Чудак следователь!
— До свиданья, граждане начальники.
— До свиданья, Габдрахманов. На днях еще вас приглашу, потолкуем.
— Ну… ваше дело такое, — кивнул и вышел.
Два дня Загаев изучал личное дело Габдрахманова, материалы автоинспекции по угону «газика», материалы следствия по давней малинихинской краже.
Через два дня состоялась еще одна беседа с подозреваемым.
Фаат Габдрахманов как мог старался изобразить любезность: поздоровался, даже поклонился чуть. Сел на стул, уперся ладонями в колени, вытянул шею к следователю.
— Меня интересуют некоторые детали, касающиеся угона, — сказал Загаев. Ваши ответы, Габдрахманов, будут зафиксированы в протоколе допроса. Да, сегодня допрос, а не беседа.
Осужденный ничем не выразил своего отношения к сказанному. Только ладони крепче вцепились в колени.
— Расскажите подробнее, каким образом сторож мог опознать вас и Саманюка ночью, в кабине «газика», на ходу? Вы раньше были знакомы со сторожем?
— В магазине нас видел, наверно.
— Но ведь он сторожит ночью, а вы ходили в магазин днем?
— Зачем днем, вечером ходили. Днем работали, в столовой ели.
— Тот магазин от вашего общежития довольно далеко, есть ближе. Почему ходили именно в тот?
Низкий лоб осужденного сморщился.
— Почему, почему… Ходили, да и все. Мы ж там не под конвоем, куда хотим, туда идем.
— После работы, усталые — и за шесть кварталов, когда рядом с общежитием есть гастроном?
Габдрахманов подумал. Пояснил:
— За водкой к тому сторожу бегали. Пока с работы придем, уж семь часов, водку не продают. Сторож рано приходил, мало-мало спекулировал, гад такой. Деньги брал, сдачи не давал. Плохой человек. Дурной глаз имеет, дурной язык имеет. Нас в «газике» видел, сразу милиции говорил. Никто бы не узнал, что мы «газик» брали.
— Куда же вы ездили на «газике»?
— Куда, куда… В общежитие ехали! Один раз говорил, другой раз говорил, сколько раз можно одно и то же!
— Ехали с вокзала в общежитие, очень торопились на вечернюю поверку, так?
Габдрахманов подумал хорошенько и сказал:
— Так.
— На вечерней поверке вас не было.
— Значит, не успели.
Загаев развернул на столе план Седлецка.
— Посмотрите, Габдрахманов. Видите этот квадрат? Здесь вокзал. А вот здесь общежитие. А магазин, где вас видел сторож, вот он, совсем в стороне. Если так спешили на поверку, то и ехать бы вам прямо по улице к общежитию. Как оказались в десяти кварталах от нужного направления?
Габдрахманов заерзал.
— Не помню… Пьяный был…
— На вокзале проспались, смогли машину вести. Значит, не так уж пьяны были.
— Ну, забыл! Пишите что вам надо!
— Правду надо. Что имеете добавить к сказанному вами? Прочтите протокол. Подпишите.
Осужденный подписал, отшвырнул ручку, вытер лицо кепкой.
— Можно идти?
— Задержитесь еще на минутку. Посмотрите план города. — Палец следователя неторопливо проскользил от края листа по линии, изображающей улицу. Обратите внимание: магазин, у которого вас видели, стоит на улице, в которую входит дорога из поселка Малиниха. А в Малинихе той ночью взломан сейф, украдено двенадцать тысяч…
Нервы у Габдрахманова сдали.
— Не знаю никакой сейф! И Малиниха не знаю!
— А ведь в той краже ваш почерк, Габдрахманов.
— Какой почерк?! Я там не расписывался!
Два глаза-буравчика сверлят следователя.
— Вы отбываете наказание за кражу из кладовой фабрики. Проникли в кладовую ночью, предварительно выдавив стекло в окне. Чтобы не звенело, вы оклеили стекло лейкопластырем. Украденные отрезы увезли на похищенной машине. Так? В Малинихе, в кассе завода, стекло выдавлено тоже с применением лейкопластыря, уехали воры тоже на машине…
— Не брал я ту кассу! Не докажете! Габдрахманов, Габдрахманов, везде один Габдрахманов! Других ищите!
— Других уже нашли.
Он перестал кричать. Глянул яростно.
— Вот других и спросите, если нашли! А я ничего не знаю!
— Тогда можете идти.
Габдрахманов рванулся к выходу. И опять Загаев уже на пороге окликнул его:
— А знаете, сколько истратил за два года Чирьев?
Нет, не по силам Габдрахманову уйти, не узнав, сколько же истратил Чирьев…
— Три с половиной тысячи он пропил.
— Не знаю никакого Чирьева!
Хлопнула дверь.
Назавтра приехал Загаев в колонию также во второй половине дня. В коридоре повстречался ему лейтенант, начальник отряда, в котором отбывал наказание Габдрахманов. Лейтенант с большим уважением пожал следователю руку.
— Слушайте, а вы раньше в колонии не работали? Габдрахманова прямо не узнать, до чего прилежный стал! Трудится, дай боже! Вежливый, курит где положено. Как это вы, а? Какой индивидуальный подход нашли?
— Да никакого подхода. Сидим, вспоминаем былые дни. Пожалуйста, пришлите его сюда.
— Есть прислать! Этак до конца срока он в самом деле перевоспитается.
Габдрахманова привел завхоз отряда. Доложил:
— Не хотел к вам идти, гражданин начальник.
— Зачем так сказал! — перебил Габдрахманов. — У нас политзанятия…
— Политзанятия через час… Всегда ты с них смывался, а тут вдруг полюбил…
Загаев отпустил завхоза.
— Садитесь, Габдрахманов. Недолго вас задержу, успеете и на занятия. Скажите, вы знали, куда уехал Чирьев из Малинихи?
— Какой такой Чирьев?
— Зиновий Чирьев, он отбывал срок здесь, в этой колонии. Освобожден незадолго до вашей отправки на стройку.
— Мало ли тут кто отбывал, всех я помнить должен?
— Габдрахманов, вы предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний. И все-таки даете ложные показания.
— Какие ложные, гражданин следователь? Я правильно говорю.
— Вы знали Чирьева, бывали у него в поселке Малиниха. Например, одиннадцатого сентября 1970 года. Вспомнили?
— Не был… — вяло упорствовал Габдрахманов.
Загаев постучал пальцем в лист дела:
— Вот справка из медвытрезвителя поселка Малиниха. Зарегистрировано, что одиннадцатого сентября 1970 года, в субботу, в семь часов вечера вы и Чирьев были задержаны в состоянии сильного опьянения…
— Мало ли с кем я пил.
Загаев постучал пальцем в лист «Дела»:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});