Поиск-80: Приключения. Фантастика - Сергей Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ушинский неторопливо приготовил бланк протокола, попробовал на газете, как пишет шариковая ручка.
— Ну, как, начнем?
— Фамилию, что ли? — шевельнулся задержанный. — Саманюк Михаил Кондратьевич. Родился в одна тыща девятьсот сорок шестом году в городе Кременчуге…
— Не так быстро, куда спешите.
— Спать охота, гражданин начальник.
— Мы тоже спать хотим, Саманюк, но дело, дело… Давайте дальше. Судимость?
На вид Саманюку — за тридцать. Преступление старит. А преступления были. По его словам, отбывал наказание дважды — за грабеж и за кражу.
— Где в последний раз? Сколько лет?
— Четыре года. Справка об освобождении у вас, в ней все сказано.
Ушинский расправил измятую бумажку с загнувшимися краями. Вот так номер! Получается, что в 1970 году, когда в Малинихе случилась та кража, о которой звонил Загаев, и когда оттуда уехал Машихин-Чирьев, этот тип, Саманюк, преспокойно отсиживал в колонии. Получается, что никакими деньгами с Машихиным не связан я случайно полез в окно именно, машихинского дома… Да-а, дела!..
— Когда приехали в Сторожец?
— Вчера.
— На чем?
— Поездом.
— Каким? Откуда? Во сколько?
— Из Лозовой. В час с чем-то дня.
— Билет сохранился?
— На что он мне — не в командировке, не оплатят, А может, и сохранился, не помню. Что ваш сержант из кармана выгреб, все перед вами лежит, смотрите.
— К кому приехали? Здесь есть знакомые?
— Нету. Посмотреть приехал. Надо ж где-то устраиваться. Решил завязать с прошлым.
— У кого остановились?
— Ни у кого. Не успел. — Он ухмыльнулся. — К вам первым с визитом вежливости.
— Саманюк, вас задержали при попытке проникнуть в чужой дом через сломанное вами окно. Какая у вас была цель?
— Ясно же, какая…
— Но все же уточните.
— Деньги кончились, а пить-есть надо, верно?
— Денег у вас еще тридцать четыре рубля.
— Тридцатка — не деньги. Так, слезы…
— Значит, признаете, что совершили покушение на кражу?
— Так куда я денусь! Чистенько взяли, прямо на месте, ровно специально дожидались. Здорово работаете, гражданин начальник, такому и признаваться не жалко. Пишите: признаю. Чего уж темнить…
— Почему полезли именно в этот дом?
— В нем хозяев нету.
— Откуда знали?
— Вечером проходил мимо, думал, где бы на ночевку попроситься. Вижу, хозяева избушку на клюшку, сами на мотоцикл — и дали газу. Раз пять подходил, издаля поглядывал — не приехали. Ну и порядок.
— Кто проживает в этом доме, знали?
— На что мне? Кража — не грабеж, личное знакомство нежелательно.
— Что надеялись взять?
— Да уж что, как говорится, бог пошлет. Когда деньги на исходе, все сгодится.
— Финский нож для чего носите?
— Только для самообороны! Говорю, честную жизнь хотел начать. Вдруг да кому из прежних корешей не понравится моя «завязка». Вот и купил ножичек в Лозовой.
— В каком же там магазине финками торгуют?
— Зачем — в магазине? На вокзале купил у какого-то пьяного. Деньги еще были. Думаю, пригодится в хозяйстве. Он вроде и не финка.
— Но и на хозяйственный не похож.
Ушинский всегда разговаривал с задержанными на «вы». Только во время задержания позволял себе «ты», а когда допрашивал, если и отступал от официального обращения, то только для большей душевности, как объяснял себе.
— Закуривай, — подвинул пачку «Лайки». — Так ты говоришь, вчера приехал?.. Ну и как? Понравился Сторожец?
— Ничего, жить можно.
— Да, можно, если не воровать.
— Гражданин начальник, да ведь я ничего и не украл. Окошко попортил малость, так то еще не кража.
— Покушение на кражу.
— Ну, пускай покушение. За что тут судить? Конечно, меня-то вы засадите, потому что у меня судимость. Всегда так — один раз оступился человек, а потом уж его чуть что — и «в конверт».
— Верно, суд назначает меру наказания с учетом личности преступника.
— Во-во, мою личность учтут да год-полтора припаяют. А может, в той хате и взять-то нечего было.
— Может быть. Ты с Чирьевым давно знаком?
Ушинский задал вопрос как бы между прочим. Но тут же понял, что не сработала ловушка: Саманюк не растерялся и в свою очередь спросил тоже как бы между прочим:
— Чирьев? Кто это? Не помню такой фамилии. Он из ваших или из воров?
Если в начале допроса Саманюк и держался настороже, то теперь с каждой минутой становился спокойнее и развязнее. Ушинский понял, что легко и сразу ничего не добьется. Взял ручку и склонился над протоколом.
— Не помните, и ладно. Потом вспомните. Саманюк, вы имеете что-нибудь добавить к сказанному вами?
— Имею: пожрать бы.
— И мы не отказались бы. Верно, Павел Игнатьевич? Но придется подождать до утра. А вы, Саманюк, как в дом отдыха по путевке — сразу бы вам питание и покой. Прочтите протокол и подпишите. Так. Теперь позвольте вашу руку.
— «На рояле играть»?
— Не для рукопожатий же.
Ушинский снял на дактокарту отпечатки пальцев задержанного. Вызвал дежурного.
— Приятных снов, Саманюк. Вспомните Чирьева-то.
— Как впечатление, Павел Игнатьевич?
— Парень крепкий. Думаешь, он и есть тот «третий»?
— …Который лишний? Кто его знает. Вот она, справка, удостоверяющая алиби Саманюка на четыре года. И вообще, в его показаниях пока ни одного слабого пункта. Ладно, поглядим. Устал, Павел Игнатьевич? Иди поспи.
— Куда я пойду? Жена числит меня на рыбалке.
— Ах да! Вот они, ложные показания, хоть и жене. Из-за них человек лишается покоя. Ну, иди ко мне в гостиницу, за полсуток со мной потом рассчитаешься фактами по делу. Договорились?
Дверь вдруг отворилась, и в кабинет вошел Загаев.
— Не ждали? Доброе утро! Иду в гостиницу, гляжу, а в окне прокуратуры свет. Что за ночные бдения?
— Фью! Константин Васильевич! Да ведь вам разрешили в Харькове Первомай погулять! Неужели Сторожец лучше? Или с женой поссорился да сбежал?
— С женой ссориться не люблю, без того нервотрепки хватает. Праздник и Харьков тоже не уйдут, вечером назад уеду. Понимаете, сосет предчувствие, что вы тут… Есть новости?
— Из-за новостей и не спим. Готовили вам подарок к празднику, товарищ следователь.
— Какой еще подарок?
— Ценный. Задержанного. А уж насколько он ценный, гляди сам, Константин Васильевич, — Ушинский подал протокол.
Загаев бегло просмотрел его, потом еще раз прочел:
— Ах, молодцы! Вы понимаете, полуночники, что в ближайшее время будут раскрыты минимум два преступления: старое и новое!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});