Песочные часы - Ольга Романовская

— Без тебя оно станет ещё более пристойным.

Хозяин без всякого сожаления всадил в неё пулю и брезгливо смахнул носовым платком брызги крови с одежды. Равнодушно переступил через труп и велел записать имена посетителей публичного дома. Те с облегчением вздохнули. Получив разрешение одеться, они по очереди подходили к конторке, оставляли на листке свою фамилию и под конвоем солдат поднимались наверх, чтобы привести себя в порядок и стрелой слететь вниз по лестнице.

Хозяин некоторое время наблюдал за ними, а потом подошёл ко мне.

Я непроизвольно вжалась в спинку дивана, готовясь к побоям. Взгляд сам собой сосредоточился на окровавленном прикладе ружья. Сейчас меня тоже ждёт знакомство с этим оружием…

— Зеленоглазка, тебе нехорошо?

Он протянул руку, я рефлекторно закрыла ладонью лицо, казалось, став единым целым с диваном.

Положив ружьё, хозяин сел, отпихнув труп мага, и притянул меня к себе.

— Тише, успокойся, всё позади.

Аккуратно усадив на колени, он обнял меня, свободной рукой гладя по волосам. Пытался успокоить и добился успеха: я перестала дрожать.

— Ты того норна видела?

Я кивнула.

Честно, я не хотела утыкаться ему в плечо, но так вышло. Хозяин спас меня и сейчас расспрашивал таким мягким тихим голосом.

— Ты его знаешь? — он приподнял мой подбородок, чтобы видеть глаза. — Не бойся, скажи. Тебе абсолютно ничего не грозит.

Но как я могла сказать ему, что в публичный дом меня продал его друг? Он ведь решит, что я оговариваю Шоанеза. Что стоит слово торхи? Да, хозяин меня по-своему любит, но как вещь. Друг для него, безусловно, дороже.

Я вздохнула и помотала головой.

— Хорошо, опиши его.

— Там было темно, хозяин, я слышала только голос.

— Лей, почему ты снова начала дрожать?

Я не знала, что ответить. Не правду же: что я лгу и боюсь наказания за правду больше, чем за ложь?

Он снова погладил меня по волосам:

— Хорошо, потом. Сейчас ты слишком напугана. Завтра утром подробно обо всём расскажешь.

Хозяин встал, взял меня на руки и, отдав необходимые распоряжения на миосском диалекте (что-то о трупах и заведении, я ещё плохо понимала араргский), вышел на улицу. Усадил на лошадь, сел сам и кивком поблагодарил солдата, принёсшего забытое ружьё.

Стемнело. Гридор был расцвечен огнями. С закатом жизнь не замирала, просто постепенно перетекала из одних кварталов в другие.

Хозяин бережно прижимал меня к себе, кутая в свой плащ. Его запах дарил чувство безопасности, защищённости. Глупо, наверное, но сейчас я была уверена, что ничего со мной не случится, никто меня не тронет. Никто, кроме самого норна альг Тиадея.

До дома мы добрались без приключений.

Спешившись, хозяин тут же приказал позвать врача. Отнёс к себе в спальню и опустил на кровать. Сам сел рядом, взял в ладони моё лицо и заглянул в глаза. Я невольно потупилась, опасаясь, что он сейчас потребует выдать организатора похищения. Но нет, хозяин просто смотрел, а потом провёл рукой по моим волосам, заправляя их за уши.

— Если хочешь, ляг. Скоро придёт врач.

Он ушёл, а я осталась одна в полутёмной спальне. Она казалась такой же огромной, как в замке, только вся в дереве, и мебель вычурная, тяжеловесная.

Лечь хотелось, но я не решилась примять узорчатое покрывало, поэтому встала и устроилась в кресле, полагая, что раз мне дозволили сидеть на кровати, то можно и там.

Минут через пять вошла служанка и поставила на столик поднос с каким-то дымящимся напитком. Не дожидаясь напоминаний, я выпила его и поблагодарила девушку.

Вопреки ожиданиям, она улыбнулась:

— Да не за что. Если хочешь, я с тобой посижу, пока доктор не придёт? Всё не так тоскливо.

Я промолчала, искоса рассматривая служанку. Обыкновенная, ничем не примечательная девушка в привычном для прислуги синем платье, только на груди дешёвая брошка-бабочка.

Восприняв моё молчание как согласие, служанка устроилась в кресле по другую сторону столика.

— Я тебе потом поесть принесу, хозяин распорядился. Ты ведь торха хозяина?

Я кивнула.

— Давно он себе никого не покупал, с тех пор, как Ивона умерла.

— А отчего она умерла?

— Родами. Не знаю, что там произошло, но всё раньше срока началось. Ни мать, ни ребёнок не выжили. Сеньор Мигель, наш маг, пытался вдохнуть жизнь в младенца, но он недоношенный был…

— А зачем хозяину ребёнок от торхи? Разве он не рождается рабом?

— Нет, — рассмеялась служанка, — он рождается свободным, если мальчик, и полусвободным, если девочка. Мальчики ещё и отцовскую фамилию получают, только без дворянской приставки «альг». Кстати, как тебя как зовут?

— Как называет хозяин или…?

— Как при рождении назвали. Я, к примеру, Карен.

— Иалей.

— Карен, а почему девочки полусвободные? Как это?

— Их скенами называют. Они не рабыни, браслетов не носят, но целиком и полностью подвластны воле отца. А в документах только имя матери, дату и место рождения указывают. Обычно они служанками становятся, потом на них кто-нибудь из слуг женится, кого хозяин облагодетельствует. Если норн великодушный, то образование может дать, профессии какой-то научить и дать разрешение покинуть дом, чтобы жить отдельно. Отец над ними господин — захочет, из дома вышвырнет, захочет, в больницу сиделкой работать отправит или в любовницы кому-то отдаст. И возразить нельзя — он в своём праве. Власть над скеной он теряет лишь тогда, когда та выходит замуж. Тогда она становится авердой.

Постепенно мы разговорились и не заметили, как в комнату вошёл врач.

Бегло осмотрев меня, он констатировал ушиб, не представляющий угрозы для жизни, нервное истощение и несколько ссадин. Всё, по его словам, несерьёзное, о чём и было доложено хозяину. Странно, но он вошёл только после окончания осмотра.

А потом был ужин. Не в моей комнатке, даже не в спальне хозяина, а в столовой.

Меня переодели в обычную одежду: какую-то кофту и юбку, одолженную одной из служанок — и усадили на стул по левую руку норна.

— Ешь нормально, — приказал он, заметив, что я стесняюсь попросить ещё кусочек, и сам положил на тарелку добавки. — Заодно и узнаю, учили ли тебя манерам. От этого будет зависеть, заслужишь ли ты маленькое поощрение.

Хозяин велел принести ещё бокал и налил мне вина:

— Тебе нужно успокоиться. Оно не крепкое, голова не закружится. Да и в твоём возрасте пора привыкать к вину.

— Благодарю, хозяин, но торхе это ни к чему — кто станет угощать её вином?

— Не путай себя с хырой, Зеленоглазка: тебе доступно многое, что не доступно им. Например, сидеть, как сейчас, рядом с хозяином.

Я кивнула и маленькими глотками осушила бокал. Вопреки опасениям, больше норн мне не налил, зато пристально следил за тем, как я орудую ножом и вилкой.

Доев, хозяин встал. Я поднялась вслед за ним, с тоской взирая на недоеденную дольку мандарина.

— Возьми, — милостиво разрешил он, и я тут же отправила сочный кусочек за щёку.

— Спать сегодня будешь со мной, — бросил через плечо хозяин.

Меньше всего на свете мне этого хотелось. Однако всё вышло иначе, нежели я предполагала. Норн меня не трогал, даже не целовал, просто уложил рядом и пару раз, успокаивая, погладил поверх ночной рубашки (её принесли и положили на кресло во время ужина).

Зачем ему понадобилось оставлять меня у себя, раз ему хватило норины Дорраны? Видимо, хотел быть уверен, что за ночь его игрушка не испарится.

Утром я привычно проснулась раньше хозяина, оделась и прошла к себе, обустраивать своё холодное пристанище. Безусловно, в постели под боком мужчины было теплее, но я не любовница, чтобы нежиться до завтрака и желать доброго утра.

На кровати меня ожидало чистое бельё и новое одеяние торхи.

А ещё Фей, с зевком, вылезшая на свет подлунный из-за ширмы:

— Я вам воды нагрела и душистое мыло принесла.

Через четверть часа я уже была готова выслушать указания управляющего. Как и в замке хозяина, слуги собирались на кухне, даже примерно в то же время.

Меня поручениями обделили, велев лишь вытереть пыль на лестнице и холле после возвращения. Но возвращения откуда? Сомнения разрешила Карен, весело шепнувшая, что мы с парочкой хыров для охраны идём по магазинам.

Магазины оказались самыми обыкновенными, а начали мы вообще с рынка, на котором Карен, сверяясь со списком, лихо порхала через толпу от прилавка к прилавку. Я, привязанная знакомой алой ниткой, едва поспевала за расторопной служанкой.

— Ты осматривайся, запоминай, потом сама ходить будешь. Думаю, уже через недельку, — щебетала между покупками Карен.

Фрукты для хозяйского стола мы покупали в лавке краснолицего полукровки, явно не араргца. Радовало то, что он говорил на сойтлэ.

Особенно долго задержались у мясника, выбирая постную говядину. Она должна была быть определённого цвета, с нужной линией прожилок, обязательно мягкая и свежая. Карен деловито тыкала куски пальцем, пытаясь определить, не обманул ли торговец, назвав товар парным.