Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки - Анна Князева

Полина спросила:

– Вы сами все видели?

– Что? – живо поинтересовался Антипин.

– Ну, этого, вашего начальника, Петрова.

– Так же, как вас.

– Тьфу-тьфу-тьфу… – Полина плюнула в сторону поверх левого плеча. – Не приведи господи.

– Я не это имел в виду. – Иван Васильевич протянул руку. – Банковское хранилище – метров двадцать, не больше. Вот так – дверца сейфа, вот так стоял я.

– Страшно было?

– Страшно? – Антипин задумался. – Не знаю. – Потом добавил: – Может, скажу глупость, но, глядя на мертвого Петрова, я вспомнил, как за день до этого он меня отчитал. – Антипин вздохнул: – Человек – коварное существо.

– Не вините себя, – сказала Полина. – Наше подсознание иногда выдает такое…

– Дело не в этом… Мужик-то он был ничего. Только не любил меня, считал, что я староват.

– Земля ему пухом… Надо же… В сейфе задохнуться. Страшная смерть.

– Я, пока там стоял, примерно прикинул: воздуха ему хватило часа на четыре, не больше.

Полина удивилась:

– Откуда вы знаете?

– Я же говорил, что больше двадцати лет проработал пожарным.

– Ах да, точно! – спохватилась она.

– Четыре часа – это для мужика с большим объемом легких, – продолжил Антипин. – Женщина, такая как вы, протянет в этом сейфе часов шесть, может, и больше.

– Тьфу-тьфу-тьфу…

– Простите, не хотел вас расстраивать.

– Уже что-то известно? – поинтересовалась Полина.

– Относительно чего?

– Кто убил вашего начальника?

– Казначея арестовали. А уж виноват он или нет, кто его знает.

– Такого не может быть, чтобы два цивилизованных человека работали в одном офисе, а потом один другого убил.

– Бывает и не такое, – заверил Антипин.

– И все-таки, мне кажется, нужно это дело со всех сторон рассмотреть.

– Вы рассуждаете так, словно знаете, как расследуют убийство.

– Много раз наблюдала за этим, а бывало, и принимала участие.

– Да что вы! – Иван Васильевич заинтересованно придвинулся вместе со стулом. – Неужели работали в органах?

– Просто удачно вышла замуж.

Не уловив намека, Антипин покрутил головой:

– То есть?

– Мой муж – следователь.

– И он делится с вами подробностями?

– Бывает. – Полина опустила глаза.

– Выходит, вы – информированный человек! Много интересного слышали?

Она скромно ответила:

– Скажем так: немало. – Затем продолжила: – Возможно, не стоит об этом говорить, но с казначеем полиция поспешила.

– Его арестовали, – кивнул Антипин.

– Я и говорю, поспешили.

– Вам что-то известно? – спросил он.

– Ключей от сейфа было два.

– Один у казначея. Еще у кого?

– У председателя правления банка Кустодиева.

– Он не мог этого сделать, его убили.

– А я и не говорю, что это он запер Петрова в сейфе. Это мог сделать любой, у кого оказался его ключ. – Полина чуть оживилась. – Легко представить, что некто полез в сейф, например, что-нибудь взять, а Петров застукал его за этим занятием.

– Что ж, вам не откажешь в логике. Все могло быть именно так. – Антипин поинтересовался: – Написали заявление?

– Какое?

– Работников банка отправляют в простой.

– Вас тоже?

– Нет, отдел безопасности пока оставляют.

– А это зачем устанавливают? – Полина кивнула на видеокамеру, которую электрик тем временем закреплял на стене.

– А черт его знает… Может, чтобы не украли что-нибудь перед увольнением, – рассмеялся Антипин. – А может, чтобы больше никого не убили.

Полина испуганно поплевала через плечо:

– Тьфу-тьфу-тьфу…

Глава 24

Черт бы вас всех побрал

Юрий Флегонтов недоверчиво смотрел на Сергея:

– И ты думаешь, этот банщик…

Тот уточнил:

– Директор сауны Востриков.

Флегонтов продолжил:

– Этот директор сауны имеет отношение к минометному обстрелу ресторана?

– Нет, я так не считаю.

– Значит, он причастен к гибели посетителей сауны?

– Это вряд ли.

– Чего ж ты так за него зацепился?

– Дело в том, что он хорошо знает Шешеля.

– Прошло двадцать лет с момента его смерти.

– С момента инсценировки его смерти, – Сергей сделал упор на слове «исценировки».

– Предположим.

– Валеру Валета Востриков не видел с тех самых пор, однако сразу его узнал.

– Он сам тебе рассказал?

– Да.

– Почему не сообщил при первом опросе?

– Сказал, что боялся Шешеля. Он уверен, что Шешель жив.

– Что же изменилось теперь?

– Продолжает бояться. Но я припер его кое-какими фактами.

– Чем именно?

– Востриков имел отношение к убийству Раисы Литовкиной.

– Актрисы? – заинтересовался Флегонтов. – Шумное было дело, но тогда никого не нашли.

– Он проходил как свидетель. Нужно заметить – в деле Литовкиной все на соплях. Иначе загремел бы Востриков на приличный срок. Короче, там еще разбираться и разбираться…

– На что ты рассчитываешь?

– Хочу выйти на Шешеля или на того, кто хорошо его знает.

– Банщик расположен к сотрудничеству?

– А его никто и не спрашивал.

– Тоже верно, – кивнул Флегонтов.

– Кроме прочего, Востриков рассказал много интересного про Кустодиева.

– Подтвердил твою версию?

– Даже больше. «Компромбанк» основан на деньги шешелевского общака. Я вот что подумал… – Сергей Дуло замолчал, потом взглянул на Флегонтова: – Шешель мог потребовать у Кустодиева вернуть свои деньги.

Флегонтов развел руками.

– Кто его знает.

– И здесь я должен заметить…

– Что?

– Как-то мы с Морозовым говорили о том, что минометным обстрелом ресторана Шешель хотел заявить о себе. Так сказать, отметить свое возвращение.

– Морозов докладывал.

– Теперь я так не думаю.

– Есть основания?

– Есть. – Дуло нахмурился. – Я понял, нет, скорее почувствовал – не в этом дело.

– Почувствовал? – усмехнулся Флегонтов. – Это не аргумент.

– Но с этого все начинается.

– Тогда объясни, зачем он так нашумел? Если, конечно, обстрел – дело рук Шешеля.

– Планируя его, Шешель изначально рассчитывал, что будут многочисленные жертвы. Гибелью остальных он хотел замаскировать смерть одного. – Помолчав, Дуло уточнил: – Вернее, одной.

– И это, как я понимаю, не официантка, – заметил Флегонтов.

– Нет. Это – Милькина. – Сергей достал сигарету и стал ее разминать пальцами.

– В моем кабинете не кури, – сказал Юрий Флегонтов.

– Хорошо. – Вернув сигарету в пачку, Дуло спросил: – Крюков пришел в себя?

– Нет.

– Звонили в реанимацию?

– Звоним каждый день.

– Он мне нужен. Вот если бы его допросить…

– Будем надеяться.

– А наводчик?

– Перепелкин Максим Янович? – Флегонтов тяжко вздохнул. – Этот ко мне в ночи стал являться…

– Значит, не нашли.

В кабинет Флегонтова влетел Тимофеев:

– Как хорошо, что вы оба здесь!

Они повернулись.

– Что? – с надеждой спросил Дуло.

– Это все хакер! Сукин сын!

– При чем здесь… – Флегонтов не успел закончить.

Его технично перебил Валерий Иванович:

– В городской службе видеонаблюдения обнаружили подлог видеоархива. В систему влез хакер и спрятал наш «Гелендваген» – просто заменил картинку на более позднюю.

– Его можно поймать? – поинтересовался Сергей.

– Трудно, но можно.

– Всегда так, – проворчал Дуло. – Хоть бы раз дал гарантию.

– Вероятность установления его местоположения достаточно высока. Так лучше?

– Намного. Кто этим занимается?

– Отдел безопасности городской службы видеонаблюдения.

– Справятся?

– Там сплошь айтишники. Кому, как не им?

– Что по деревянной ручке из сауны?

Опустив голову, Тимофеев замялся:

– Здесь хуже.

– Насколько?

– Не могут эксперты прийти к единому выводу. То ли было воздействие, то ли нет.

– И что теперь делать? – У Сергея Дуло на скулах заходили желваки.

– Остынь… – Похлопав его по плечу, криминалист заключил: – Мы пригласили специалиста по древесиноведению. На той неделе будет ответ.

– Мне кажется или на твой телефон пришла эсэмэска? – спросил Флегонтов.

Сергей достал телефон:

– И не одна…

– Что-то по делу?

– Нет. – Было видно, что у Дуло сильно испортилось настроение.

– Ничего не случилось? – справился Тимофеев.

– Нет, ничего… – Сергей огляделся и остановил взгляд на двери. – Мне нужно идти.

Когда он вышел, Флегонтов и Тимофеев дружно переглянулись.

– Может, что-то с женой? – предположил Валерий Иванович.

Сергей Дуло между тем вернулся в свой кабинет. Захлопнув за собой дверь, он прорычал:

– Взбесилась она, что ли?!

Сергей подошел к окну, распахнул его и закурил сигарету, потом вытащил телефон и прочитал одну за другой две эсэмэски:

«Срочно приезжай. Магистральный переулок, дом 5. Жду тебя во дворе». «Если тебя не будет, я сама приеду к твоей жене и все про нас расскажу».