Декабристы-участники войн 1805-1814 гг. - Лия Яковлевна Павлова

«Трехлетняя война, освободившая Европу от ига Наполеонова, последствие оной, введение представительного правления в некоторых государствах; сочинения политические, беспрестанно являющиеся в сию эпоху и читаемые с жадностью молодежью; дух времени, наконец, обративший умы к наблюдению законов внутреннего устройства государства, — вот источник революционных мнений в России. Молодые люди, занимавшиеся сими предметами, вскоре восчувствовали желание видеть в отечестве своем представительное устройство, сообщали друг другу мнение, соединялись единством желаний, и вот зародыш Тайного общества политического», — писал во время следствия над декабристами С. И. Муравьев-Апостол, отвечая на вопрос о формировании его революционного мировоззрения{272}.

На вопрос Следственной комиссии, откуда он заимствовал первые революционные мысли, С. Г. Волконский отмечал: «Полагаю… что с 1813 года первоначально заимствовался вольнодумческими и либеральными мыслями, находясь с войсками по разным местам Германии и по сношении моем с разными частными лицами тех мест, где находился. Более же всего получил наклонность к таковому образу мыслей во время моего пребывания в конце 1814 и в начале 1815 в Париже и Лондоне, как господствующее тогда мнение. Как в чужих краях, так и по возвращении в Россию вкоренился сей образ мыслей книгами, к тому клонящимися»{273}.

Трубецкой писал в своих показаниях: «Свободный образ мыслей заимствовал я по окончании войны с французами, из последовавших по утверждении мира в Европе происшествий, как-то: преобразования французской империи в конституционную монархию, обещания других европейских государей дать своим народам конституции и установление оных в некоторых государствах»{274}.

Много лет спустя, вспоминая события минувших лет, декабрист М. А. Фонвизин писал: «В походах по Германии и Франции наши молодые люди ознакомились с европейской цивилизациею, которая произвела на них тем сильнейшее впечатление, что они могли сравнивать все виданное ими за границею с тем, что им на всяком шагу представлялось на Родине: рабство огромного большинства русских, жестокое обращение начальников с подчиненными, всякого рода злоупотребления власти, повсюду царствующий произвол — все это возмущало и приводило в негодование образованных русских и их патриотическое чувство. Многие из них в походах познакомились с германскими офицерами, членами прусского тайного союза, который, так благотворно содействовал освобождению и возвышению Пруссии, французскими либералами. В открытых беседах с ними наши молодые люди нечувствительно усвоили их свободный образ мыслей и стремление к конституционным учреждениям, стыдясь за Россию, так глубоко униженную самовластием»{275}.

* * *

Будущие декабристы — «дети двенадцатого года», истинные и верные сыны Отечества, вернулись в Россию из заграничных походов, полные самого горячего стремления активно действовать на благо своей Родины и своего народа. Боевые содружества, сложившиеся в годы войны, крепли уже в мирное время, способствовали образованию тесных товарищеских коллективов, объединенных общностью политических настроений. Боевые друзья, спаянные фронтовой дружбой, продолжали встречаться, обсуждать вопросы, которые у многих зародились еще до войны, а во время войны укрепились. Они намеревались перестроить Россию, спасти свое Отечество от мерзостей крепостничества, неограниченного произвола военных начальников и гражданских чиновников, отсутствия просвещения, взяточничества и несправедливости в судах, казнокрадства, хаоса в гражданских учреждениях и палочного режима в армии.

Для этого они создали тайное общество. Во имя спасения России они вышли с оружием в руках на Сенатскую площадь и погибли. «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа, — писал В. И. Ленин. — Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» — звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это — движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян»{276}.

ПРИЛОЖЕНИЕ

СПИСОК ОСНОВНЫХ УЧАСТНИКОВ

ТАЙНЫХ ОБЩЕСТВ В РОССИИ,

СРАЖАВШИХСЯ В ВОЙНАХ 1805–1814 гг.[2]

Акиифиев (Акиифов) Федор Владимирович (1789–1848) — член Союза Благоденствия. В военную службу вступил в лейб-гвардии гусарский полк юнкером 31 марта 1806 г.; корнет — с 4 мая 1807 г. Участник войны 1807 г., 1812–1814 гг. Во время Бородинского сражения — штаб-ротмистр, командовал эскадроном лейб-гусар в гусарском полку. За отличие в сражении под Красным награжден орденом Георгия 4-й степени, золотой саблей с надписью «За храбрость», 6 октября 1812 г. произведен в ротмистры. Принимал участие в Кульмском бою, в Лейпцигской битве и битве за Париж. Осужден не был.

Астафьев Александр Филиппович (1781–1850) — член Союза Благоденствия. В военную службу вступил в Тульский мушкетерский полк. В кампанию 1806 г. воевал под Пултуском, в 1807 г, — под Прейсиш-Эйляу, где был контужен. Участвовал во Фридляндском сражении. В Отечественную войну 1812 г. служил в Вильманстрандском полку, сражался под Смоленском и при Бородине. За отличие в сражении был произведен в полковники. В составе партизанского отряда генерала Дорохова 29 сентября 1812 г. участвовал в штурме г. Вереи. Награжден орденом Владимира 4-й степени. В войну 1813 г. сражался при Баудене и Лейпциге. В 1814 г. во Франции участвовал в штурме Монмартрских высот Парижа. Осужден не был.

Бакунин Василий Михайлович (1795–1863) — член Союза Благоденствия. В военную службу вступил в 1812 г. юнкером в лейб-гвардии артиллерийскую бригаду, произведен прапорщиком во 2-ю резервную артиллерийскую бригаду, переведен подпоручиком в Нарвский пехотный полк, затем в лейб-гвардии гренадерский полк. За отличие под Лейпцигом произведен в поручики. Участвовал в битве за Париж. Осужден не был.

Батеньков Гавриил Степанович (1793–1863) — член Союза Благоденствия. В службу вступил 21 мая 1812 г. в 13-ю артиллерийскую бригаду в корпусе генерал-лейтенанта Сакена. Участвовал в освобождении Варшавы и Кракова. За сражение у крепостей Виттенберг и Магдебург 17 декабря 1813 г. произведен в чин подпоручика. В 1814 г. сражался во Франции в корпусе генерал-лейтенанта Сакена в составе Силезской армии. Выл в сражениях при Вакулере (7 января 1814 г.), при Шато-Бриене и Ла-Ротьере (1 и 20 января 1814 г.). За отличие был награжден орденом Владимира 4-й степени с бантом. Раненный в сражении при Монмирале (десять штыковых ран), Батеньков попал в плен, где находился до 10 февраля 1814 г.

Осужден в каторжные работы сроком на 20 лет. После приговора отправлен в Свартгольмскую крепость, откуда по особому высочайшему повелению в июне 1827 г. переведен в Петербург и заключен в Александровский равелин, где находился в одиночной камере до 1846 г. Затем отправлен в Томск с учреждением за ним строжайшего наблюдения. В 1856 г. вернулся из Сибири.

Башмаков Флегонт Миронович (ок. 1775–1859). Вступил в