Где папа? - Юлия Кузнецова

— Через полчаса, — сказал Фокс, закончив разговор, — о, упс! Я им не тот адрес дал, свой.

Мы стали перезванивать, но было занято.

— Вот я придурок…

— Всё нормально, — успокоила я, хотя вообще была согласна, — через минут двадцать выйдешь на площадку.

Я замолчала. Кьяра перестала петь.

— Малыш?

— Я буду цистить зюбы, — объявила Кьяра и включила воду.

— Нет, — закричала я, подбегая к двери и барабаня по ней изо всех сил, — выключи воду немедленно!

— Не могу!

— Кьяра! Немедленно!

Она начала плакать. Фокс схватил меня за локоть, оттащил от двери.

— Перестань! Ты её пугаешь.

Я успела поймать испуганный взгляд, который он бросил на дверь. Словно Кьярка была тиранозавром, которого я не пугаю, а дразню сырым мясом. Я жутко разозлилась.

— Ay тебя есть другой способ заставить её выключить воду? Пусть испуганная, зато без воды!

— Я не буду выклюцять воду, — ответила Кьяра, — ни-ког-да!

Я похолодела.

— Всё, Фокс. Неси дрель.

— Зачем?

— Надо дверь сверлить.

— Сдурела. Ты будешь?

— Нет. Ты.

— Я не буду. Испоганю дверь. Твоя мать моим потом счёт выставит, а у нас и так денег нет.

— Фокс, ты придурок!

У меня хлынули слёзы, но я быстро вытерла их о плечо.

— Ничего она не выставит! А если Кьярка захлебнётся там?

— Ну хорош, а? Ничего с ней не сделается. Мастер уже через двадцать минут будет.

Тут Кьяра закашлялась. Я схватила Фокса за руку.

— Немедленно! Принеси! Дрель! Если она умрёт! То!

— Поплюй, дура! — огрызнулся он и всё-таки вышел.

Я припала к двери в ванной.

— Кьяра! Что там у тебя? Чего ты молчишь?

— Я зюбы цисю, — чуть хрипло ответила она, — не месяй!

Я села на пол у двери и зажмурилась.

«Пожалуйста, если Ты меня видишь и слышишь, сделай так, чтобы всё было хорошо».

Дрель

Фокс приволок небольшой зелёный чемоданчик. Встал рядом со мной на колени. Открыл его. Там была дрель. И куча свёрл.

— У отца на работе, — начал он, не глядя на меня, — один мужик плохо кулачки зажал. Это тут.

Он показал пальцем на то место, куда вставляется сверло.

— Начал сверлить. Сверло вылетело. Выбило ему глаз.

— А ты их хорошо закрепи.

— Макарова!

Он поднял голову и мрачно посмотрел на меня.

— Макарова, я этого никогда не делал раньше. У нас дома отец занимается. Или дед, если отец в командировке.

Фокс посмотрел на дверь.

— Я даже не понимаю, где сверлить, — проговорил он с несчастным видом.

— Вот тут.

Я ткнула пальцем около ручки.

— Откуда ты знаешь?

— Видела, как папа сверлил. У нас только он всё делает. Я тогда рядом стояла и запомнила.

— А кто у вас заперся, опять она?

— Не, никто. Просто дверь сама. В комнату.

— Покажи, где!

— Да там уже сменили дверь. Дырища была ого-го. Мама тогда сразу сказала: давай везде замки сменим.

— А он чего не сменил?

— Ну, он такой, знаешь… Творческий. Увлекался, забывал.

— А чего ты в прошедшем времени говоришь, ушёл он от вас, что ли?

— Никуда он не ушёл! Слушай, хорош тут время затягивать. Давай, зажимай свои кулачки. Сверлить надо тут. Сделаешь дырку. И отожмём собачку.

— А твой отец сверлил такую же дверь?

— Конечно, — устало сказала я, — и…

Я замерла: из ванны вдруг послышались всхлипывания.

— Кьярочка, что случилось?

— Я стилала носоцьки… А один упал! Не могу его достать!

— И не надо! — заорала я, представив, как носочек затыкает сток, вода набирается и…

— Отойди от раковины! Кьяра! Немедленно!

А Фоксу сказала:

— Или ты сейчас начнёшь сверлить, или я включу её сама и просверлю тебе ногу.

А потом Кьяре:

— Малыш. Сядь на пол и жди! К тебе сейчас прилетит пчёлка.

Пчёлка

Наконец Фокс вставил в дрель сверло. Я нашла в кладовке удлинитель, протянула его из кухни в ванную. Фокс встал на одно колено перед дверью. Он и так всегда бледный, а тут просто позеленел от напряжения. Вытаращил глаза и закусил губу. Зажмурил один глаз и…

— Подожди! — скомандовала я. — Кьярочка! Не пугайся! Это пчёлка летит!

— А где она? — спросила Кьяра, но тут Фокс, что-то пробормотав, начал сверлить.

Послышался жуткий звук, и длился он бесконечно.

— Хватит! — крикнула я. — Выключай! Она там…

Звук стих. Как я и думала — Кьяра рыдала.

— Маленький мой, не плачь, — я до крови прикусила указательный палец, чтобы не разрыдаться вместе с моей девочкой, — скоро всё кончится, это чуть-чуть рычания, и всё…

— Лычания? — сквозь слезы проговорила она. — Там лев…

— Нет, там не лев, там…

У меня случилось замыкание в мозгах. Я ничего не могла придумать.

— Слушай, — сердито сказал Фокс, — чего ты ей голову морочишь? Она же не маленькая. Скажи ей, как есть!

— Не маленькая?! Ей три!

— Тьфу, — сплюнул он, — ну ты и нянька. Только сюсюкать можешь. Эй! Кьяра! Слышишь меня?

— Да, — прорыдала она, — ты мой папа?

— Да нет! Меня зовут дядя… Ну, в смысле просто Рома. Поняла? У меня тут дверь. Тьфу, дрель. Так вот. Она такая… Жужжит.

— Я слысала… Я боюсь! Я к маме хоцю!

— Мамы нет, — сказал Фокс.

— Слушай, ты, правдоруб, — чуть не заплакала я, — она же сейчас…

Кьяра действительно разрыдалась ещё громче. Фокс поморщился.

— Зато есть Лиза! К Лизе ты хочешь? — крикнул он.

— Да!

— Так вот. Сейчас я просверлю дырку. И открою дверь. И ты пойдёшь к Лизе. Договорились?

— А цем ты будесь свейлить?

— Дрелью. Она жужжит вот так.

Фокс включил дрель и тут же выключил.

— Стасьно!

— Да, страшно, — согласился Фокс, — но это просто инструмент. Обычный. Он не кусается.

— Инстумент?

— Как в «Фиксиках»![10] — крикнула я. — Помнишь, мы смотрели «Фиксиков»! У них микроволновка сломалась! Они её чинили. Кьяра, помнишь?

— Да. А спой!

Фокс посмотрел на меня. Я шмыгнула носом.

— Лиса!

— Да, Кьярочка. «А кто такие фиксики, большой-большой секрет!» — затянула я, и моя девочка стала подпевать.

— Так, фиксики, — сказал Фокс, — врубаю. Готовы?

Когда он выключил дрель на этот раз, Кьяра ещё пела.

Фокс сходил за отвёрткой и принялся ковырять дырку в двери.

— А ты какой фиксик? — спросила Кьяра.

— Я синий, а ты? — сказала я.

— Я зеёный. А Лома, он какой?

Фокс фыркнул.

— Фиолетовый, ёлки, — сказал он, — так, тётки. Приготовились. Сверлю.

Он сверлил, останавливался, ковырял отвёрткой, снова сверлил, а потом вдруг — чпынь! Он стукнул отвёрткой по собачке. Отжал её. Схватил за ручку. Повернул…

— Кьяра! — крикнула я, бросаясь в ванную. Конечно, она стояла босиком. На ледяном кафельном полу. Мокрая, как лягушка, замёрзшая, с распухшим от слёз носом и красными точками по всему лбу.

— Глупая девочка, глупая, зачем ты заперлась!

Я сдёрнула с батареи махровое полотенце. Завернула её, подхватила и наконец прижала к себе.

И заплакала сама, уткнувшись в пахнущее лимонным гелем для душа полотенце.

Это вам!

У Кьярки есть удивительное свойство. Она любит на улице наломать веточек, собрать их в букет и отлавливать ни в чём не повинных прохожих. Перегораживать им дорогу, бросаться под ноги. Протягивать букеты с умильной улыбкой и бормотать:

— Это ва-ам!

Поначалу мне это очень нравилось. Добрая, думала я, девочка у меня растёт. Потом стало напрягать. Потому что бежишь с ней в магазин, а она — со своими ветками. Или бывает, что люди торопятся, а она правда же под ноги лезет, мешает. Или кто-то не понимает, зачем ему букет сухих веток, возможно, ещё и описанный собаками. Или бывают люди, с которыми мне совсем не хочется, чтобы Кьяра сталкивалась. Алкоголики перед церковью. Или непонятые дядьки в дутых куртках возле речки. А она же дарит букеты всем, без разбора…

Один раз шли мы с ней мимо жуткого нищего, вообще без носа, грязного ужасно. Вижу, Кьярка уже подбирается к нему с букетом.

— Отойди, — говорю ей, — от дяди. Не надо к нему.

— Поцему?

— Просто послушайся! — огрызнулась я.

Проходим мимо, а нищий вдруг подскакивает и трогает меня за плечо. Меня передёрнуло от страха, а он улыбается и говорит:

— Ты молодец. Вот такая у тебя девчонка! (показывает большой палец). Когда она с братом ходит, то всегда мне букеты дарит…

…Это я к чему всё.

Когда я выволокла Кьяру из ванной, нечаянно толкнув Фокса, который разглядывал дырку в двери, к нам позвонили. А потом вошёл дядька. В чёрной куртке и чёрной кепке. С ящичком. Похожий на киллера.

— Ой, — сказала я, — вы нас нашли? 3-здрасте…