Дар волка. Дилогия (ЛП) - Энн Райс

— Отсюда самый лучший вид на море, — ответил Гэлтон. — Мерчент ею не пользовалась, конечно же. Для нее эта комната всегда оставалась комнатой родителей. Ее спальня дальше по коридору.

«Тень миссис Дэнверс, как в „Ребекке“ Дафны дю Морье», — подумал Ройбен. И почувствовал приятный озноб, который уже начинал становиться привычным. Теперь это мой дом,

мой

дом.

Ему так хотелось, чтобы дом увидел Фил, но пока что он не мог его сюда привести. Это было вне всяких сомнений.

Юго-западная спальня дома была столь же оригинальна и причудлива, как хозяйская. И две спальни по центру оказались такими же. С массивной и роскошной мебелью фабрики в Грэнд Рэпидс и яркими обоями фабрики Уильяма Морриса, но местами обои отстали, местами — заплесневели. Срочно нужен ремонт. Их пока не ремонтировали, признался Гэлтон. Розеток маловато, и камины тоже в ремонте нуждаются. Да и какими бы очаровательными ни были старинные ванные комнаты, с раковинами на стойках и ваннами на гнутых ножках, пользоваться ими было бы не слишком удобно.

— Феликс привык ко всему этому, — сказал Гэлтон, качая головой.

Даже широкий и длинный коридор требовал внимания, пора уже было заменить потертый ковер.

Они пошли в спальни в западной части дома. Там тоже стояли предметы американской старины — массивные каркасы кроватей, старые кресла времен эпохи Возрождения.

— Теперь здесь все по-новому, — с гордостью сказал Гэлтон. — Вся проводка, электрическая, телевизионная, в каждой спальне. Центральное отопление, и все камины в порядке. За этим Феликс следил. Но Мерчент никогда не ставила тут телевизоры, а старые давно выбросили. Мерчент телевизоры не особенно любила, да и, когда братьям запретили сюда приходить, смысла в них уже не было. Конечно, она постоянно сюда друзей приводила. Один раз привезла большую компанию из Южной Америки. Но их телевизоры не интересовали. Она говорила, что тут и так хорошо.

— Как думаете, сможете установить в главной спальне приличный телевизор с плоским экраном, чтобы он был подключен к кабельным каналам? — спросил Ройбен. — Я жить не могу без новостей. Должен все время быть в курсе. Было бы неплохо такой же поставить и внизу, в библиотеке. И, наверное, небольшой на кухню. Я вроде говорил уже, что сам готовлю.

— Без проблем, займусь завтра же, — с довольной ухмылкой ответил Гэлтон.

Они вернулись к дубовой лестнице и снова прошли через коридор смерти.

— Кстати, должен сообщить, со мной будут работать еще двое, — сказал Гэлтон. — Так что они тоже будут приходить сюда. Племянник и приемный сын. Им можно доверять так же, как мне. Сделаем все, что только пожелаешь.

И Гэлтон с гордостью показал Ройбену отремонтированное окно в столовой, восстановленное с такой аккуратностью, что сложно было заметить, что его ремонтировали. А сделать такое с ромбовидными окнами из витражного стекла было задачей не из легких.

Братья Мерчент, вломившись сюда, залезли в кладовые по обе стороны от двери в гостиную и расшвыряли вокруг серебряные блюда и кофейники так, чтобы их нападение выглядело как ограбление. На дурачка играли.

— Ну, теперь здесь снова все на местах, — сказал Гэлтон, открывая двери кладовых. — На самом деле кладовых в этом доме предостаточно. Две этих, а еще винная, перед входом на кухню. Надеюсь, в твоих планах завести семью и кучу детишек. На другом конце коридора еще одна кладовая, там фарфор и серебро.

Взяв себя в руки, Ройбен пошел следом за Гэлтоном на кухню. Очень медленно повернул голову, оглядывая пол. Заметил, что белый мрамор застелен несколькими овальными ковриками с бахромой. Где-то под ними кровь Мерчент, наверное, она въелась в щель между плитами, если не в сам мрамор. Он не знал, где именно упала на пол Мерчент. Душа его изо всех сил противилась, ему не хотелось находиться в этом месте, от самой мысли о том, что придется наливать суп из котла, стоящего на очаге, он почувствовал отвращение. Настоящее отвращение.

После чьей-то смерти он всегда чувствовал отвращение к еде. Вспомнил, как было дело, когда в Беркли умер брат Селесты. Ройбен несколько дней не мог ничего ни есть, ни пить, его постоянно тошнило.

Он постарался сделать все, чтобы скрыть свое состояние. Гэлтон молча смотрел на него.

— Знаете, вы пока идите, — сказал Ройбен. — Даю вам карт-бланш на любой ремонт.

Открыв бумажник, он достал стопку купюр.

— Для начала этого должно хватить. И позаботьтесь, чтобы в холодильнике и кладовой было что взять на кухню. Ничего необычного, сами понимаете. Разморозить и приготовить баранью ногу я вполне смогу. Мешок-другой картошки, морковь, лук. Я могу о себе позаботиться, а вы позаботьтесь об остальном. Главное, чтобы меня никто не беспокоил. Я прошу, чтобы сюда никто не приходил, никто, повторяю, и ничего сюда не приносили. Здесь должны появляться только рабочие и только в вашем присутствии.

Гэлтон явно обрадовался этому. Положил пачку банкнот в карман, кивая. Принялся рассказывать про «этих репортеров», которые все время вокруг шастают, снимают дом снаружи. Но зайти внутрь никто не осмелился, а когда случилось это похищение, то они все исчезли.

— Вот так теперь и живем, с Интернетом и прочими радостями, — продолжал он. — Все хорошо, пока оно горяченькое, с пылу, с жару. Теперь вот они все говорят про этого Человека-волка из Сан-Франциско, и сюда тоже звонили, интересовались. Полиция сюда уже дважды приезжала.

Кроме того, как только полиция закончила расследование, он снова включил сигнализацию, сам. Юрист семьи Нидек дал указание. Когда включена сигнализация, на первом этаже работают датчики движения и включены датчики на всех окнах и дверях.

— Если сигнализация срабатывает, звонок идет одновременно мне домой и в местный полицейский участок. Звоним сюда, и я, и они, но они сюда мигом приедут, в любом случае.

Он выдал Ройбену код сигнализации, показал, как его вводить, потом показал дополнительную кодовую панель на втором этаже, с которой можно выключить датчики движения утром, когда он решит спуститься на первый этаж.

— Так что, если хочешь, чтобы она была включена, пока ты еще здесь, просто вводишь код и нажимаешь кнопку «Дома». Окна и двери остаются под охраной, а датчики движения выключаются. Да, кстати, вот тебе моя электронная почта. Я ее по несколько раз за день проверяю, можешь писать, если что-то понадобится. Я сразу же займусь этим. — Гэлтон с гордостью показал айфон. — Или просто позвони. У меня этот телефон даже ночью рядом с кроватью лежит.

— С котлами беспокоиться не о чем. Они старые, газовые, но можно считать их новыми, если учесть, сколько лет дому. Все сделано без асбеста. Держат температуру в доме в 20 градусов, так Мерчент попросила в свое время. Конечно, сейчас много вентилей перекрыто, но в доме вроде бы и так тепло?

Кстати, в доме есть подвал, небольшой, вход туда по лестнице, под основной лестницей на второй этаж. Об этом можно и не думать. Там ничего особенного, поскольку, когда ставили новые котлы, их смонтировали в пристройке.

— Да, отлично, — ответил Ройбен.

— Интернет тоже работает, как и было при мисс Мерчент, во всем доме. Роутеры в ее кабинете и в щитовой в конце коридора на втором этаже.

Это Ройбена очень даже устраивало.

Он проводил Гэлтона до дверей.

И впервые увидел в свете фонарей, стоящих среди деревьев, просторную автостоянку и двухэтажную пристройку для прислуги слева. Видимо, там и погибла Фелис. Судя по всему, эту пристройку соорудили сильно позднее самого дома.

За пределами освещенного фонарями пространства не было видно почти ничего, лишь отблески света на зеленой хвое и коре деревьев.

Ты где-то там? Ты следишь? Помнишь ли ты человека, которого пощадил, убив других?

У Гэлтона оказался новехонький фордовский пикап, и старший завелся на несколько минут, расхваливая машину. Мало что может порадовать мужчину больше, чем новехонький пикап. Может, Ройбен и сам решит себе такой завести, здесь, в поместье. А пока что, если понадобится, пусть пользуется его машиной.

И Гэлтон ушел, пообещав, что придет в течение десяти минут, если Ройбен вдруг позвонит ему по проводному или мобильному.

— Последний вопрос, — сказал Ройбен. — У меня есть карты и все такое, но я так и не понял, есть у поместья какая-нибудь ограда?

— Нет, — ответил Гэлтон. — Лес из секвой тянется на несколько миль, здесь одни из самых старых деревьев на всем побережье. Но туристов тут особо не бывает, слишком далеко от основных маршрутов. Они все ходят в парки штата. Севернее живут Гамильтоны, восточнее жила семья Дрексель, но мне кажется, теперь там никого уже нет. Тот дом уже не первый год на продажу выставлен. Пару недель назад я там свет видел. Может, агент по недвижимости приезжал. У них там в поместье такие же старые деревья, как и в твоем.

— Жду не дождусь, когда получится прогуляться по лесу, — тихо сказал Ройбен. Но осознал, что здесь он действительно один. Совсем один.