Имперский марш - Марина Дробкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но ведь она же тоже складывается из пазлов!
– Не может быть. Ты что-то путаешь.
– Да ничего не путаю, мы только вчера эту картину собирали!
Сергей помолчал.
– Ничего не понимаю, Ань. Картинок всего девять. На пяти – волшебные существа, по два, на остальных – карты островов.
– Я тоже думала, что их девять! Но вчера мы собирали десятую!
– Первый раз? – уточнил Сергей.
– Угу. И Ирина Андреевна тоже не знала, что это. И никто не знал. Ой, – вдруг поняла я, – а может, ее специально кто-то подложил?
Сергей за воротами издал какой-то странный звук: не то засмеялся, не то поперхнулся.
– Не представляю, как это можно сделать, Ань. Если бы ты знала, каких трудов стоило поместить механизм в стену.
Мы еще некоторое время стояли по разные стороны Ворот. Но так ничего и не придумали.
– Ладно, – наконец сказала я. – Возвращаюсь в интернат, ничего не поделаешь.
– Ты уверена?
– Конечно, – вздохнула я. – Я не могу плыть на Центральный остров, ни с кем не поговорив.
– Тогда… будь осторожна! Пожалуйста, не забывай про медальон!
Хорошо, что напомнил! Я вытащила медальон из-под футболки, где он оказался во время полета.
– Буду, не сомневайся! И не забуду!
– Если останешься на Светлоярске, дай знать. Просто позови меня в темноте, я услышу. Если вестей от тебя не будет, я пойму, что ты покинула остров. На всякий случай, до свидания. Мало ли, как сложится…
– Это точно, – вздохнула я.
Но Сергей этого уже не услышал.
Когда летучая мышь и тот, кто назвал себя Тимом, стражем архипелага, остались одни, им стало немного грустно: появление детей скрасило скучное времяпрепровождение. Но виду никто из них не подал.
– Ты зачем наврал им? – спросил Тим.
– Ничего я не врал! – возразил Эдгар. – Я просто не стал опровергать. Им хочется думать, что на картине орлан. Ну и пусть думают, что ты дрался именно с ним.
– Да они даже не знают, что это я.
– Тем более! И незачем им знать.
– Ну, может, ты и прав, – пробормотал Тим. – Закрывай крышу!
Мышь подлетел к одной из стен и нащупал лапой кнопку. Купол стал медленно закрываться.
– Если все кому не лень будут наведываться сюда, никакого покою не будет! – пропищал Эдгар.
– Да ладно. Признайся, ты рад, что они пришли!
– Скорее, я удовлетворен. Наконец-то хоть кто-то зашевелился в этом заболоченном пруду, – буркнул мышь. – Теперь повеселимся!
– Злой ты! – упрекнул его Тим. – Лучше помоги мне поднять флаг.
– А это пожалуйста, – смилостивился Эдгар.
Он метнулся под купол и, вытащив из углубления веревочку, повис на ней всей тяжестью.
К верхушке флагштока, прикрепленного к той части крыши, которая не раздвигалась, устремилось полосатое полотнище. Наконец оно достигло конечной точки и распрямилось на ветру.
– И не жалко тебе девочку? – ехидно спросил Эдгар. – Ведь ты отправил ее навстречу опасностям!
Страж хмуро взглянул на него:
– Только не говори, что переживаешь! У меня нет уверенности, что ты ей глаза не выцарапал бы, встретившись один на один в темном лесу.
– Я вам не кот! – парировал Эдгар.
– И вообще я в ней не сомневаюсь. Помнишь сказку о Снежной королеве? «Никто не сделает ее сильнее, чем она есть».
– Ну-ну А в этом получеловеке-полупризраке ты тоже уверен?
– Его время еще не пришло. Не лети впереди самолета. Давай лучше продолжим партию.
– Нет! – неожиданно отрезал мышь. – Некогда мне с тобой. Домой пора, и так засиделся.
– Ну как знаешь, – развел руками Тим и открыл окно.
Не попрощавшись, мышь вылетел вон.
…А над башней реял флаг из четырех горизонтальных полос: цвета морской волны, белой, фиолетовой и серебристой. В левом верхнем углу его притаился герб.
Глава двенадцатая,
в которой наступает время уходить
Выдвинулись через час после обеда.
Перед этим Ирина Андреевна и орлан собрали воспитателей и старших детей в музыкальном зале и коротко объяснили, что придется пожить какое-то время в лесу. Вроде как поход с несколькими ночевками. Виталик, Лялька и Ната понимающе переглянулись: они-то знали, в чем дело. Остальные дети радостно оживились, предчувствуя приключение. Няньки недоумевали: что еще эта полиция придумала, никакого житья от них. Но возражений ни от кого не последовало.
– Только быстро. Очень быстро, – предупредил орлан. – На сборы час.
– Да как же… – начала Славкина бабушка – баба Люба, – но тетя Лена ее перебила:
– У меня все готово!
– У меня тоже, – подхватил дядя Коля. – Давно. Положение обязывает.
Младшим сказали, что просто идут гулять. У большинства малышей, за исключением Леси с Никиткой и новенькой девочки Оли, на острове были родители или какие-нибудь родственники. Их осторожно предупредили, чтобы сразу не поднимали шума: с детьми, мол, будет все в порядке.
Дети ликовали: ведь далеко в лес ходить запрещалось уже давно, и вдруг – такая радость!
…Вышли стройной колонной через кухню, оставив дом пустым и одиноким. Впереди шли привратник и художник, навьюченные палатками и спальными мешками. «Палатки, скорее всего, не понадобятся, – сказал дядя Коля. – Но на всякий непредвиденный пусть будут». Дорогу знали только он да директриса, но она задержалась, чтобы напоследок еще раз обговорить с полицейским план дальнейших действий. Замыкали шествие Даша с огромным рюкзаком, за которым ее почти не было видно, и физрук – с рюкзаком в два раза больше и тяжелее. В этой ситуации его радовало то, что ему не видно Дашу.
В середине шагали няньки и тетя Лена, тоже все с рюкзаками. Только баба Люба была с тележкой – не очень удобно на лесной тропе, но от рюкзака у нее сразу разболелась бы спина.
Каждый старшеклассник вел за руку младшего. Мелюзга нацепила рюкзаки с восторгом – ведь они были зеленые, новенькие, да еще внутри у каждого лежали металлическая кружка, ложка и тарелка, веревка, пластиковый пузырек с антисептиком, теплая куртка и еще всякие чудесные штуковины. А у старших дополнительно – складные ножи. Фонариков и зажигалок было всего несколько штук, в рюкзаках у учителей. Ведь достать запрещенные для техно предметы на острове очень непросто. Взяли самое необходимое, но и самое ценное тоже. Когда Женек, понятия не имевший о причинах похода, а вернее, поспешного бегства, поинтересовался, берет ли Ната карандаши и картон, та ответила: «Беру все, что есть, делай так же». И он, не задумываясь, сгреб все свои сокровища в рюкзак. Младшим воспитатели, как бы между прочим, посоветовали взять в поход любимые игрушки. И те радостно напихали в рюкзаки самодельных мишек, зайцев и котят. Никитка тащил на веревочке огромный самосвал, в котором легко помещался его рюкзак. Маша, которая вела Никитку за руку, то и дело вздрагивала, когда самосвал наскакивал на кочку. Но Никитка терпеливо поправлял его.
Виталику в ответ на его невысказанный вопрос орлан сказал: «Не сейчас. С полицией придется чуть подождать. Ты нужнее здесь». Виталик, конечно же, мог очень пригодиться в лесу, где их ждала неизвестность, но настоящая причина была в другом. Орлан не стал говорить этого Виталику и его родителям, но он не был уверен, что после случившегося дети с особыми свойствами будут в безопасности. Виталик, уже мечтавший о полетах, помрачнел, но рассудил, что орлан прав. Принял под опеку выданного ему ребенка и приготовился стойко нести тяготы походной жизни. Зато Лялька была так счастлива, что всю дорогу улыбалась и не обращала внимания на невыносимую трескотню восьмилетнего мальчишки, которого вела за руку. В младшей группе было очень много мальчиков, а девочек – всего три. Раньше сказали бы, что много мальчиков – к войне.
И только Юля брела в гордом одиночестве, глядя в затылок Славке, который одной рукой придерживал под мышкой самолет, а другой вел Лесю: старших было на одного больше, чем малышей. Юле не сообщили о Славкиных «подвигах», но она как-то умудрилась разнюхать – наверное, опять подслушивала под дверью – и «обрадовать» Славку тем, что ей все известно. Когда Юле надоело разглядывать Славкину спину, она пошла рядом, то и дело осторожно посматривая на него. Наконец Славка не выдержал:
– Ты тоже считаешь меня предателем?
Никто ему этого не говорил, но Славке казалось, что Виталик и Натка думают именно так.
– Ничего я не считаю, – буркнула Юля, тряхнув косой. – А стать полицейским – не предательство? А сбежать и бросить нас – не предательство? Сами-то хороши, а?
– Но ведь… – начал Славка и умолк, глядя под ноги.
Ирина Андреевна не хотела идти в лес. Она надеялась, что Аня сможет вернуться в интернат. Значит, кто-то должен дождаться ее, иначе ребенок испугается, увидев пустой дом.
– Ты достаточно разумна, чтобы не совершать глупостей, – в своей обычной манере сказал ей орлан. – Ты ей ничем не поможешь. Лучше дождитесь ее в лесу и не пропадите сами.
Директор не стала спорить, понимала, что орлан и так рискует из-за них. У кромки леса Ирина Андреевна оглянулась – он стоял в тени здания. Она не заметила стаю птиц, кружащую высоко над ним. Помахала полицейскому рукой и скрылась за деревьями.