Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник) - Коллектив авторов

В 4-й статье «пакта Рио» уже был обозначен в географических координатах «периметр обороны» Западного полушария (за три года до знаменитой речи о «периметре обороны Западного мира» государственного секретаря Ачесона от 12 января 1950 г.). Он проходил через Северный полюс, Берингов пролив, по Тихому океану (примерно в 2000 км западнее Панамского канала) и через Южный полюс. На востоке границу очертили по восточному берегу Гренландии, затем она пересекала с севера на юг Атлантический океан и заканчивалась у Южного полюса. В «зону безопасности», таким образом, были включены помимо США и Латинской Америки также Канада, Гренландия, все владения европейских стран в Западном полушарии, территория Арктики и Антарктики.

В пределах этого периметра участники договора должны были оказывать друг другу «взаимопомощь» и принимать коллективные экономические, политические и другие меры, включая применение вооруженных сил не только при нападении на любого из них как внутри, так и вне этой зоны, но и при «возникновении угрозы» какому-либо американскому государству в результате «ситуации, которая может подвергнуть опасности мир в Западном полушарии», а также перед лицом действий, которые «ставят под угрозу суверенитет или безопасность какого-либо американского государства»[307].

Такие формулировки открывали перед США широкие возможности для вмешательства во внутренние дела латиноамериканских стран, оказания на них давления в различных формах, в том числе и военного. Наряду с этим, для США создавались основы для привлечения латиноамериканских стран к участию в военных операциях в любой части земного шара.

Таким образом, на конференции в Рио-де-Жанейро был оформлен военно-политический блок латиноамериканских стран под руководством США – первый из агрессивных блоков, созданных США после Второй мировой войны, который стал прототипом Североатлантического пакта и других агрессивных блоков.

Разрешив на конференции в Рио-де-Жанейро наиболее важные военно-политические вопросы, США взяли курс на завершение реорганизации межамериканской системы, которая, по планам Вашингтона, должна была служить послушным орудием холодной войны.

На IX межамериканской конференции, открывшейся 30 марта 1948 г. в Боготе (Колумбия), была создана Организация американских государств (ОАГ) и был принят ее устав. В нем предусматривалось наличие административного аппарата ОАГ, а также с целью привязки латиноамериканских стран к военной стратегии США – совместного комитета по обороне.

В 4-й статье солидное место занимает «обеспечение совместных действий со стороны государств в случае агрессии против какого-либо из них». Та же тема «защиты от агрессии» повторяется по всему документу (статьи 5, 24, 43, целая глава о коллективной безопасности). Более того, само понятие «агрессия» расширилось до невероятных размеров. В статье 25 указано, что меры по обеспечению коллективной безопасности принимаются, «если территориальная целостность, суверенитет или политическая независимость любого американского государства подвергнется угрозе в ходе вооруженного нападения или любого акта агрессии, не являющегося вооруженным нападением, или конфликта вне пределов континента… или любого факта или ситуации, которая может угрожать миру в Америке» (курсив автора – Н.И.). По сути в Уставе ОАГ вопросы войны и мира, суверенитета стран региона ставились в зависимость от произвола США (причем американская администрация могла использовать в качестве предлога не только ситуацию на самом континенте, но и любые события в любой точке земного шара!)[308].

Кроме того, делегации США удалось добиться принятия «Декларации о защите демократии», наполненной стереотипами об угрозе «свободному миру» со стороны «международного коммунизма». Таким образом, при самом создании новой межамериканской организации ей была придана направленность в духе холодной войны[309].

Уже в ходе конференции латиноамериканским странам был преподан первый урок «блоковой дипломатии». 9 апреля 1948 г. на одной из центральных улиц Боготы был убит выдающийся лидер колумбийских либералов, кандидат на пост президента страны Х. Гайтан. Убийство вызвало мощное народное восстание в городе, сопровождавшееся кровавыми столкновениями с полицией и армейскими частями, которое получило название «боготасо». Погибли более двух тысяч человек, десятки тысяч получили ранения и увечья. Волна восстаний и насилия прокатилась по всей стране, сопровождаясь захватом рабочими нефтедобывающих предприятий, принадлежавших американцам, и помещичьих латифундий крестьянами.

Это «убийство века» («magnicidio») стало водоразделом всей колумбийской истории. После событий 1948 г. состояние гражданской войны в стране, то затихая, то вспыхивая вновь, длится по настоящее время. «Эра насилия» («La Violencia»), которую официальные колумбийские историки датируют с 1948 по 1962 гг., унесла 200 тыс. жизней граждан этой страны, а ведь после нее, в 1960-е гг. началось формирование партизанских отрядов и активные боевые действия против правительственных войск («герилья»), которая ведется по сей день.

Сразу же после убийства председатель межамериканской конференции госсекретарь США Дж. Маршалл твердо заявил делегатам, что «Гайтана убили иностранные коммунисты» (причем не ссылаясь на какие-либо источники!). Затем от американцев последовала череда различных версий: от «происков Коминформа» перескочили внезапно к «консервативному заговору», затем всплыли личные мотивы «мести» и т. п. Видимо, эти переходы от одного заключения к другому делались сознательно и были призваны намекнуть странам региона, кто преподал им первый жестокий урок послушания в рамках «блоковой демократии».

Полупризнания о том, что ЦРУ (созданное за полгода до убийства Гайтана, в сентябре 1947 г.) совершило в Боготе свою первую акцию по ликвидации политического деятеля, появились в работе официального историка этого ведомства Дж. Дэвиса, опубликованной в 1969 г. Он писал, что сотрудники «конторы» рассматривали «богатасо» как «провал операции, с той точки зрения, что ее последствия не были достаточно четко проанализированы». В связи с этим, отметил Дэвис, некоторое время среди сотрудников ЦРУ даже бытовал термин «синдром Боготы» в смысле «слабой проработки начальных этапов кризисных ситуаций и упора на одну прямолинейную коммунистическую версию». Весьма характерным было само признание о проведенной «операции»[310].

«Момент истины» наступил после публикации дочерью Гайтана сенсационных материалов в конце 1990-х гг. Она рассказала, что во время визита на Кубу ей показали кинопленку с записью допроса агента ЦРУ Дж. Эспирито, который признался в том, что в свое время принимал участие в операции ЦРУ под кодовым названием «Пантомима». Целью было физическое устранение Х. Гайтана[311].

Таким образом, есть основания полагать, что первой крупной политической акцией ЦРУ в международном масштабе в период холодной войны было убийство лидера колумбийских либералов, который имел все шансы стать президентом страны, выступая за проведение прогрессивных реформ и независимый внешнеполитический курс. (Большинство исследователей, занимавшихся историей ЦРУ полагали до недавнего времени, что первый удар был нанесен компартии Италии на общенациональных выборах 18 апреля 1948 г.)[312].

На начальном этапе холодной войны в рамках многосторонней дипломатии латиноамериканские страны не сумели поставить действенный заслон для защиты своих национальных интересов. Единственное, чего они добились – настояли в Боготе на добавлении к итоговому заявлению участников конференции ряда своих условий, которые касались принципов и норм межгосударственных отношений в западном полушарии.

Вопреки нежеланию США в Устав ОАГ были включены статьи 15 и 16. В первой из них говорилось: «Ни одно из государств, или групп государств, не имеет права, прямо или косвенно, по любым причинам, вмешиваться во внутренние или внешние дела любого другого государства». Статья 16 еще более конкретизировала данное положение: «Ни одно государства не может поощрять использование подрывных средств экономического или политического характера для того, чтобы сломить суверенную волю другого государства и получить от него выгоды какого-либо рода»[313]. Данные статьи являются прекрасной иллюстрацией уровня взаимоотношений между США и латиноамериканскими странами и той степени подозрительности (обоснованной десятилетиями бесцеремонного вмешательства во внутренние дела), которую они испытывали по отношению к своему «равному партнеру».

Важнейшие события в межгосударственных отношениях отразились на внутренней и внешней политике стран региона. С середины 1947 г. в них развернулась антикоммунистическая кампания, левые партии и группировки были объявлены вне закона. Чили и Бразилия в 1947 г., менее чем через два месяца после окончания конференции в Рио-де-Жанейро, разорвали отношения с Советским Союзом; в мае 1948 г. (на следующий день после окончания конференции в Боготе) их примеру последовала Колумбия.