Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник) - Коллектив авторов

В 1936 г. на межамериканской конференции в Буэнос-Айресе усилиями Мексики и ряда других латиноамериканских стран была создана еще одна юридическая преграда, призванная в известной степени затруднить вмешательство США в дела латиноамериканских государств – протокол по невмешательству, участники которого обязывались не прибегать к военной интервенции.

Тем не менее, на исходе Второй мировой войны, используя экономическое и военное превосходство и опираясь на местную олигархию, США смогли навязать латиноамериканским странам свою доктрину панамериканизма и воздвигнуть на ней в конце 1940-х гг. здание Организации американских государств (ОАГ) и весь огромный, широко разветвленный комплекс межамериканской системы в рамках «блоковой дипломатии».

Лаборатория холодной войны: Чапультепек, Пакт Рио, ОАГ

При описании начального периода холодной войны почти все историки концентрируются на событиях, происходивших на европейском континенте – действиях американских и британских оккупационных властей в Западной Европе, установлении народно-демократических режимов в странах Восточной Европы. Плюс, конечно, такие важнейшие события в других регионах, как провозглашение Китайской Народной Республики, противоречия по ближневосточным проблемам, конфликтные ситуации в Иране и Турции.

И лишь очень немногие из исследователей уделяют внимание Латинской Америке. А ведь поразительно то, что именно на этом континенте впервые был поставлен опыт по установлению «блоковой дипломатии», который США затем распространили на другие регионы мира!

Многосторонняя дипломатия играла важнейшую роль в латиноамериканской политике США, когда на исходе Второй мировой войны формировались новые принципы межамериканской системы отношений, направленные на создание под руководством США замкнутого военно-политического блока американских государств, имеющего антикоммунистическую направленность. Основы такого блока были заложены на межамериканской конференции по вопросам войны и мира, состоявшейся в феврале-марте 1945 г. в Чапультепекском замке Мехико. Принятый на конференции так называемый Чапультепекский акт рекомендовал создание «постоянного органа, состоящего из представителей генеральных штабов всех американских государств», регулярный созыв межамериканских конференций с целью «формулирования общей межамериканской политики» и заключение в дальнейшем специального договора по вопросам «совместной борьбы против возможного нападения на одну из американских стран»[299].

Под нажимом США на конференции была принята также «Экономическая хартия Америки» (предвосхитившая неолиберализм с его «свободными рыночными» отношениями), согласно которой участники конференции обязывались: обеспечить «равный доступ к торговле и сырью»; ликвидировать «всякого рода барьеры в торговле»; всячески содействовать предоставлению широких льгот для «свободного перевода и вложения капиталов; создания одинакового режима по отношению к национальным и иностранным капиталам»; «принимать соответствующие меры, чтобы обеспечить стимулирование частной инициативы», и бороться с проявлением «экономического национализма»[300].

В Чапультепекском акте, игравшем значительную роль в межамериканских отношениях, уже можно обнаружить риторику холодной войны – даже сама постановка вопроса о создании системы коллективной безопасности против возможной агрессии в условиях, когда исход Второй мировой войны был очевиден для всех, является весьма характерной. Начал создаваться новый «образ врага», и нетрудно было догадаться, кого прочили на эту роль.

В тексте Чапультепекского акта можно заметить клише (пока завуалированные), характерные для начального периода конфронтации. Например, «новая ситуация в мире делает более настоятельной, нежели прежде [?] упрочение солидарности американских народов для защиты их прав», далее в документе выражается тревога по поводу возможного «нападения противника», делается упор на необходимость проведения военных операций в рамках «коллективной обороны» в случае «нарушения мира и порядка в регионе» – формулировки, удобные для последующего нагнетания обстановки антикоммунизма, военного психоза[301].

Один из ведущих экспертов небезызвестной «Rand Corporation» Альберт Вольштеттер считает, что именно данный документ был прямым предшественником Устава главного военного блока Запада в холодной войне – НАТО, принятого четырьмя годами позже, в апреле 1949 г.[302] Такой же позиции придерживается представитель школы «конструктивистов» Дж. Рагги[303], а также известный исследователь проблем коллективной безопасности в годы холодной войны Арнольд Волфер[304].

А ведь Чапультепекский акт был подписан за год до знаменитой фултонской речи Черчилля о «железном занавесе», которая считается рубежом, положившим начало холодной войне!

Интересно отметить, что руководство СССР, которое могло вполне законно выразить недоумение по поводу странного документа, промолчало. И это молчание подтверждает позицию тех историков, которые настаивают на том, что И. Сталин и его окружение четко соблюдали взятые на себя обязательства в отношении сфер влияния, тогда как лидеры США и Англии нарушали их весьма часто. Американский историк У. Лафибер в своей известной работе утверждает: «К середине 1945 г. политика Сталина была прямолинейной и последовательной, чего нельзя сказать о политике Трумэна. Ее резкие метания стали наиболее очевидны, когда Соединенные Штаты всеми силами взялись за подрыв советской сферы влияния в Европе, при этом самым жестким образом укрепляя свою собственную сферу влияния в Западном полушарии»[305].

Деятельность дипломатии США на конференции в Мехико отражала беспокойство, которое испытывали американский правящие круги в связи с предстоящим созданием Организации Объединенных Наций, Совет Безопасности которой получал право принимать решения в случае возникновения угрозы миру в любой части земного шара. Кроме того, оно хотело иметь в ООН послушный блок из 20 латиноамериканских стран, связанных решениями межамериканских органов, и превратить таким путем ООН в организацию, зависимую от США, (ведь голоса латиноамериканских стран в ООН составляли в то время 39 % членов Организации Объединенных Наций!).

Любопытно, что большинство из авторов, упоминающих Чапультепекскую конференцию 1945 г., утверждают, что ее решения были приняты в строгом соответствии с Уставом ООН. Однако конференция в Сан-Франциско, на которой был принят Устав, началась в апреле 1945 г., тогда как заключительный акт Чапультепека был подписан за месяц до этого. Более того, решения Чапультепека стали главным аргументом делегации США для навязывания статьи 51 Устава ООН.

Эта статья, первоначально сформулированная государственным секретарем по делам Латинской Америки Н. Рокфеллером и сенатором А. Ванден бергом, предусматривала коллективную оборону от внешних агрес соров со стороны региональных организаций, создаваемых вне рамок ООН, но придерживающихся ее принципов. Благодаря этой статье региональные организации при решении вопросов войны и мира могли обойти право вето, которым обладал в Совете безопасности Советский Союз. И США могли осуществлять контроль над своей зоной влияния, не опасаясь вмешательства СССР.

Жесткая позиция Рокфеллера по отстаиванию 51-й статьи определялась семейными интересами (Рокфеллеры фактически владели богатейшими нефтяными ресурсами Венесуэлы, а также многочисленными предприятиями в других странах латиноамериканского континента). Поэтому для него, как и других американских финансистов, вложивших свои средства в экономику континента, необходимо было создать экономические, политические и идеологические барьеры против проникновения любого влияния со стороны (будь то коллективная воля ООН или экономические связи со странами социализма). Но главное – в правящих кругах США созрело понимание того, что в начавшейся холодной войне «можно добиться того, что они задумали на мировом фронте только в при наличии твердой опоры в Западном полушарии»[306].

В соответствии с решениями конференции в Мехико по инициативе США была созвана межамериканская конференция по поддержанию мира и безопасности на континенте, проходившая с 15 августа по 2 сентября 1947 г. в Рио-де-Жанейро. Подписанный на конференции «Межамериканский договор о взаимной помощи» (его называют также «договором об обороне Западного полушария» или «пактом Рио») свидетельствовал, что правительству Соединенных Штатов удалось навязать странам Латинской Америки свои политические и стратегические планы.

В 4-й статье «пакта Рио» уже был обозначен в географических координатах «периметр обороны» Западного полушария (за три года до знаменитой речи о «периметре обороны Западного мира» государственного секретаря Ачесона от 12 января 1950 г.). Он проходил через Северный полюс, Берингов пролив, по Тихому океану (примерно в 2000 км западнее Панамского канала) и через Южный полюс. На востоке границу очертили по восточному берегу Гренландии, затем она пересекала с севера на юг Атлантический океан и заканчивалась у Южного полюса. В «зону безопасности», таким образом, были включены помимо США и Латинской Америки также Канада, Гренландия, все владения европейских стран в Западном полушарии, территория Арктики и Антарктики.