Первая жертва - Рио Симамото

мне свой самый страшный секрет? Когда я узнал, что она вышла замуж и родила ребенка, то подумал, что она наконец-то обрела счастье. Но в итоге она покончила с собой, оставив мужа с двухлетним ребенком. Все это не дает мне покоя до сих пор.

Я молча кивнула.

– Вот почему мне так интересно, с какими мыслями живут девушки, у которых проблемы с родителями.

– Должно быть, ей было очень тяжело жить, если она решилась умереть, зная, что оставит своего ребенка без матери.

Цудзи неуверенно согласился и, чтобы разрядить обстановку, попытался немного сменить тему:

– У вас, кажется, такие хорошие отношения с мужем. Вы когда-нибудь ссоритесь?

– Нет, мой муж очень мягкий человек. Но у меня иногда возникают конфликты с другими мужчинами.

От бэнто перестал идти пар, и, когда я приложила руки к контейнеру, он оказался уже не таким горячим.

– Как давно вы замужем? – снова спросил Цудзи.

– Вот уже десять лет.

– Десять лет, да? Простите. Я еще не женат, так что не могу себе представить, каково это – быть в таких долгих отношениях. Наверное, когда встречаешь своего человека, все сразу складывается идеально?

Я до сих пор помню небольшую галерею, бетонную лестницу… И то, как громко цокали каблуки моих туфель-лодочек. Эта галерея занимала помещение старого маленького завода: краска на стенах облупилась, а по потолку тянулись давно уже не работающие трубы. Я оказалась там как-то раз будним вечером, четырнадцать лет назад. Тогда я еще училась в университете.

Войдя в полупустое помещение, я сразу обомлела. Выставленные там фотографии излучали столько тепла! На одной из них были запечатлены дети, играющие на самой вершине горы мусора. У кого-то из них не хватало руки, у кого-то ноги, а у кого-то на теле виднелись свежие шрамы. Но все они весело смеялись, корчили рожицы и поднимали над головой, словно сокровище, подобранный ими хлам. Мне казалось, я даже слышу дыхание этих ребят из далекой страны. Уверена, тогда дети открыли фотографу свои сердца.

Вдруг я услышала, как кто-то поднимается по лестнице, и обернулась. На меня с удивлением смотрел высокий мужчина в черных очках с толстой оправой. Моя грудь, стиснутая черным облегающим платьем, поднималась и опускалась в такт дыханию.

– Здравствуйте, – я решила начать разговор первой.

Словно придя в себя, мужчина тоже поздоровался. Я заправила за ухо прядь волос – благодаря новой стрижке челка аккуратно обрамляла лицо. Мужчина нерешительно подошел.

– Вас кто-то сюда пригласил? Мы же с вами не знакомы?

На секунду я замешкалась, но все же ответила:

– Я просто проходила мимо. Мне понравилась фотография на входе, вот я и решила заглянуть.

Ему явно было приятно это слышать.

– Спасибо! Люди с улицы редко заходят сюда. Меня зовут Гамон Макабэ. А вы давно интересуетесь фотографией?

Он вел себя совершенно непринужденно, и по этой открытости я сразу поняла, что у него, должно быть, доброе сердце. При этом он был любезен и не пытался навязать свою компанию, чем сразу подкупил меня. Немного расслабившись, я покачала головой и призналась:

– Я мало что в этом смыслю.

– Вот оно как. В любом случае я рад, что вы заинтересовались моей выставкой. Надеюсь, вам понравится.

Я смущенно улыбнулась и кивнула. Посмотрев все фотографии, я вернулась ко входу. Гамон стоял там и смотрел по сторонам, наверное, пытаясь понять, остались ли на выставке другие посетители.

– Вы замечательный фотограф, – сказала я.

– Спасибо, приходите еще, – улыбнулся он и, не выдержав мой пристальный взгляд, моргнул. – Если у вас есть вопросы…

Я решила не упускать этот шанс.

– Я изучаю психологию в университете. Если вам нетрудно, не могли бы вы рассказать мне больше о детях, которых встретили за границей?

Даже сейчас Гамон, вспоминая нашу первую встречу, непременно отмечает, что был поражен, впервые увидев меня. Он не мог поверить своим глазам.

«Посреди галереи, где, как я думал, не осталось ни души, одиноко стояла девушка. Я помню стройный силуэт в черном платье, уверенный взгляд, который она бросила на меня из-под короткой челки. Помню лучше, чем любую фотографию. Это была любовь с первого взгляда».

В тот вечер мы пошли поужинать в небольшой ресторанчик рядом с галереей. Я боялась, что не смогу найти общий язык с мужчиной старше меня, но Гамон, который по работе часто бывал за границей и общался с самыми разными людьми, оказался очень открытым человеком. Он охотно угощал меня своим салатом и лазаньей, внимательно выслушивал даже самые банальные истории от студентки университета. С ним мне не требовалось мучительно искать тему для разговора.

За приятной беседой мы сами не заметили, как выпили по несколько бокалов сангрии и прилично опьянели. А к концу вечера настолько сблизились, что стали звать друг друга по имени, как старые знакомые[26].

Мы подошли к метро и уже начали прощаться. Я посмотрела на Гамона и улыбнулась:

– Спасибо за приятный вечер. Ну, прощай.

От неожиданности Гамон, кажется, моментально протрезвел. Он уверенным шагом подошел ко мне.

– Подожди, Юки, я хочу снова встретиться с тобой. Дашь мне свой номер телефона?

Его слова прозвучали так не по-японски прямолинейно, словно это был буквальный перевод с английского. Я сама набрала ему и, как только телефон Гамона зазвонил, сбросила. Он сохранил мой номер в своих контактах, тщательно убедившись, что ничего не перепутал, а затем, нежно улыбаясь, обратился ко мне:

– Я был очень рад познакомиться. В следующий раз можем сходить на выставку в картинную галерею. Еще ты говорила, что любишь кино, если захочешь посмотреть какой-нибудь фильм, дай знать, сходим вместе.

– Хорошо.

– Спасибо. Пожалуйста, будь осторожна по дороге домой. Хотя, на самом деле, я бы хотел тебя подвезти…

– Все в порядке, доеду сама, – помахала я рукой на прощание, а затем повернулась и спустилась по лестнице на платформу. Этот мужчина нравился мне все больше и больше.

Я подумала про себя, какой же он искренний. Впервые кто-то так прямо сказал мне, что снова хочет со мной встретиться. Наверное, такой человек не сделает мне больно… При этой мысли по щеке почему-то скатилась слеза.

Стоило заснуть покрепче, как Цудзи принялся меня будить: «Госпожа Макабэ, мы подъезжаем». За окном виднелся незнакомый городок, засыпанный снегом. Я поспешно натянула пуховик и приготовилась выходить из поезда. Закинув на плечо сумку, я сошла на платформу и огляделась. Кроме нас на этой станции вышло всего несколько человек, и все они направились к турникетам. Мы же с Цудзи остались стоять на пустынной платформе, поеживаясь от холода и то и дело выдыхая облачка пара. Повисла тишина.

– Впервые вижу снег в этом году, – проговорил Цудзи, на котором был толстый пуховик.

Он перечитал сообщение от художника с инструкцией, как до него добраться, и кивнул:

– Да, все верно, пересадку нужно сделать здесь.

В экспрессе оказалось ужасно жарко. У меня взмокла спина,