Время надеяться - О. Шеремет

— Дар?

Рыжая с опаской заглянула под капюшон.

— Ты приклеился к корзинам?

Попытался улыбнуться — а зачем? Этого все равно никто не увидит, не стоит и притворяться.

Мы стояли на углу двухэтажной таверны с поэтическим названием "Утка и кастрюля" и вывеской драматического содержания: синяя пупырчатая тушка, нарисованная с пугающей достоверностью, зависла над адским котлом с булькающей в нём алой жидкостью.

Я даже залюбовался. Пожалуй, у меня дома бы это оценили.

— Спасибо вам, — пробормотала женщина, едва осмеливаясь поднять глаза. — Я…я могу вам чем-нибудь помочь?

— Если… если вы бы помогли нам найти работу, — Лаэли взяла меня за руку, и я сжал её ладонь. Раз уж телепатия не работает, придется общаться другими методами. — Да, работу. Только мы толком ничего делать не умеем.

Женщина бросила быстрый взгляд в сторону таверну, медленно кивнула.

— Здешнему хозяину нужна помощница, чтобы разносить еду посетителям. А юноша может работать на конюшне. — Вы умеете обращаться с конями?

— Немного.

То есть в моих заботливых руках они не умрут за пару часов.

— Тогда пойдемте. Меня, кстати, зовут Хоуп(1).

— Меня — Лаэли, моего брата — Дар.

Хоуп вряд ли интересовали наши родственные отношения. И почему я не спешу демонстрировать лицо, она тоже не спрашивала. Будь у меня клеймо на шее, у бы тоже… что значит, буква "П", интересно?

Разговор с хозяином — жилистым и русоголовым — взяла на себя тоже Лаэли, в то время как Хоуп скользнула в сторону, стараясь, по возможности, держаться в тени.

— Эй, парень, слышишь меня? Иди на конюшню, там тебе Лэд покажет, что и как.

— Благодарю, — я пробормотал, поклонился неловко, заспешил туда, куда указывал узловатый палец нанимателя.

Как он рискнул, приняв двух бродяг! Странный человек — тем более странный, что я не понимаю его мыслей. Следить за жестами, мимикой, ловить смысл слов — так болезненно-тяжело, как больному, потерявшему ноги — как ходьба на костылях. Но я научусь. Пусть без магии — пусть придется еще день-другой привыкать к этому состоянию слепоты и глухоты — я научусь.

Вот увидишь.

П р и м е ч а н и я:

(1) Хоуп — англ. Hope "надежда"

Глава 12

ДАРМ'РИСС

Я отвязал последнего — на сегодня — вороного и завел обратно в конюшню.

Чистка Авгиевых коней закончена. Еще один красавец хромает — надо сообщить Лэду, когда тот соизволит вернуться.

А пока — отдыхать… Отложил скребницу, завалился на охапку сена.

Сейчас бы в ванну, на пару-тройку часов, так надо этого дожидаться. Начальника.

Не хочется шевелиться, не хочется даже дышать. У меня не выходит быть не-магом… Не могу. Неужели я сказал это? Не могу. И не хочу. Проще умереть.

— Дар?

Рука дернулась было снова натянуть капюшон на лицо, но вовремя расслабилась. Тело среагировало почти вовремя. Почти…

— Чего надо?

— Ты даже разговариваешь, как деревенский конюх, — фыркнула Лаэли, усаживаясь рядом. — А твои питомцы неплохо выглядят. Ты любишь лошадей?

— Не очень.

Уйди. Почему я не говорю этого вслух?

— Дар бы ответил: "Нет, ты мне не нравишься".

И что дальше? Я тебя не понимаю.

Лаэли какое-то время молча смотрела на меня. Потом подтянула колени, обхватила их руки.

— Извини, просто я… я не справляюсь. Вот и пришла тебе… надоедать.

Голос девушки звучал приглушенно, когда она уткнулась носом в юбку, сгорбилась — впервые на моей памяти.

Мать моя паучиха, что делать?! Это у неё "истерика"? Не похоже. А что? Встряхнуть хорошенько? Погладить по голове? Да не знаю я, не знаю, дьявол побери, что… что?

Что это за звуки? Как будто она резко и коротко дышит.

Секундочку, знакомая реакция… как это там…

— Ты плачешь?! Ла… Лаэли?

Дотронулся до плеча, боясь обжечься, осмелел, потянул.

— Дурак, — плечо дернулось, съежилось.

Насколько я помню, девушку нужно обнять и поцеловать. Но мне вообще-то дорога моя жизнь. Да и вообще, проведя день на конюшне… негигиенично.

Я дурак?

Сбегу. Вот сейчас встану — и уйду.

Не ушел. Лаэли, с тобой трудно держать обещания…

Пока я размышлял, всхлипывания стали громче.

— Лаэли, — уже жалобно взмолился я, — я не знаю, что мне с тобой делать! Хоть намекни.

Всхлипывания замерли. Теперь стало совсем тихо — у неё очень легкое дыхание…

Сжалась в комок, молчит. Руки так крепко стиснуты, что даже чуть дрожат. "Не справляюсь".

— Ла…

Накрыл ладонью её руку. Кожа прохладная, гладкая. Пахнет нарциссами — я знаю.

Осторожно, медленно-медленно: привстать на колени, расцепить её руки, прижать к себе. Ни о чем не думать — впервые во "взрослой" жизни.

Медно-рыжая голова прячется у меня на груди, всё так же тихо. Но теперь чувствую чужое сердце — в груди и на запястьях, в тонкой жилке на виске.

Тихо, тихо…

— Я потерялась. Дар, мы провалили всё… Если нет магии — как действовать? С чего начать? Сдаюсь.

Голову не поднимает. Птичка, во что я тебя втягиваю!

Последняя умная мысль пришла в голову неожиданно и запоздало — припозднившись, по крайней мере, на полгода.

— Рано. Отчаиваться рано.

— Но ведь мы абсолютно беспомощны — здесь…

— Да замолчи ты, глупая кобыла!

Голова сразу вскинулись, на меня уставились зеленющие непонимающие глаза.

— К-как?

— Да я не тебе.

Пегая кобылка фыркнула на меня лиловым глазом, переступила копытами.

— Да, умеешь ты утешать девушек, — вздохнула однокурсница, снова опуская голову.

— Как ты могла подумать, что я назову тебя глупой?

— А кобылой — в норме вещей, видимо?.. Всё в порядке.

Знаю я твоё "всё в порядке".

Еще ближе, еще громче чужое сердце. Закатные пряди щекочут кожу лица. Взять ладонь, приложить к губам. И правда — нарциссы… А Алхаст сказал бы — фиалки, потому что…

— Не отчаивайся.

— Я уже…

Не отдергивает руку. Как кукла, сломанная, заброшенная в нафталинном сундуке. Видеть эти губы без улыбки — это больше, чем я могу выдержать!

— У меня вообще-то даже была идея, — и идея действительно пришла.

— Идея?

— Да. Если магия здесь ушла в минус, значит, по аналогии с Источниками должны быть Анти-источники, где магии меньше всего. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Не очень.

— Смотри.

Я оживился, отодвинул сено в сторону, начертил на песке график. В конце туннеля неохотно, зевая и ворча, забрезжил свет.

— Скрыть магию во всем мире — чересчур сложно. Что, если её просто обратили, сделали как бы негатив? Она ушла… внутрь. Воронками. Источники замкнулись сами на себе.